Николай Леонов - Стальной десерт (сборник)
– Вы были один? В сауне?
– Да. А уже у бассейна я увидел всех этих крыс. Они сбились там в кучку и давай галдеть. Яшка пытался их успокоить, сказал, что уже вызвал копов. Вас то есть.
– Там были все?
– Вроде того. – Андрей стоял перед сыщиком в расстегнутой рубашке, покачиваясь из стороны в сторону, как рябина на ветру. – Хотя нет. Галки, по-моему, не было. Она пришла позже. Но железобетонно не поручусь.
7 часов 15 минут
Гуров стоял по центру гостиной, расставив ноги на уровне плеч. Вид у полковника был весьма суровый. Свет падал из окна на его могучую спину, лицо оставалось в тени. Пиджак расстегнут таким образом, чтобы видна была массивная рукоятка табельного оружия, торчащая из наплечной кобуры.
Крячко расположился левее напарника. За столом. Положил перед собой ладони, сцепленные в замок. Развитие событий совсем не нравилось Станиславу. Но результаты экспертизы – это не путаные, ничем не подтвержденные свидетельские показания Светланы Роточковой. С фактами, добытыми Самуилом Марковичем, не поспоришь.
Лейтенант Беспалов ввел девушку в помещение, придерживая ее за локоть, затем отпустил, сделал шаг назад и загородил своей массивной фигурой дверной проем. Путь к отступлению для Зинаиды был отрезан.
Она испуганно подняла глаза на Гурова и с дрожью в голосе проговорила:
– Что случилось? Ко мне возникли какие-то дополнительные вопросы? Опять?
– К сожалению, все не так просто, госпожа Ромащенко. – Голос полковника звучал сухо и подчеркнуто официально. – Мы получили результаты экспертизы…
– Какой еще экспертизы? – быстро перебила Гурова Зинаида.
– Экспертизы относительно того, чьи именно ногти оставили след на запястье убитого. Теперь мы знаем, что это сделали вы.
Девушка шатнулась так, словно Гуров влепил ей звонкую пощечину. Она обернулась на дверь, но ее взгляд уперся в лейтенанта, успешно изображавшего неприступную стену. Затем Зинаида с мольбой уставилась на Крячко, молча восседавшего за столом. Руки ее задрожали, лицо быстро покрылось мертвенной бледностью. Казалось, еще секунда, и она неминуемо грохнется в обморок. Прямо тут, посреди гостиной.
– Я не понимаю. – Глаза девушки наполнились слезами.
Она по-прежнему смотрела мимо полковника Гурова – на его напарника.
– Я ведь вам сказала, что никого не убивала, Стас. Вы говорили, что верите мне.
Крячко молчал.
– Факты! – ответил за него Гуров. – Они, госпожа Ромащенко, вещь очень даже упрямая. Так что у вас сейчас есть два пути. Вы рассказываете нам все как было, либо мы вынуждены будем забрать вас в управление. Там наша беседа состоится уже совсем при иных обстоятельствах. Не самых благоприятных для вас. Поверьте.
– Меня арестуют?
– Если вы продолжите вводить следствие в заблуждения, то да.
– Но я ни в чем не виновата!
Нервы Станислава не выдержали. Он рывком поднялся из-за стола, стремительно подошел к Зинаиде, слегка приобнял ее за талию и проводил до ближайшего стула.
Девушка не села, а буквально плюхнулась. По ее щекам текли слезы. Крячко налил в стакан воды из графина и подал Зинаиде. Но она пить не стала.
– Я не виновата, – как заведенная твердила барышня. – Ни в чем. Честное слово.
Крячко занял место рядом с ней, взял девушку за руку.
– Хорошо, – сказал он. – Если вы ни в чем не виноваты, то как объясните царапины на руке убитого? Они ведь оставлены вами.
– Это вышло случайно. Я не хотела. Кирилл начал приставать. Довольно грубо и бесцеремонно. Мне это не понравилось, сами понимаете. Он схватил меня за руку. Я вырвалась, но никого убивать и не думала.
– Когда и где это случилось? – спросил Гуров, коршуном нависнув над девушкой.
Она низко склонила голову и почувствовала горячее дыхание сыщика у себя на макушке.
Зинаида молчала не менее двух минут, а затем ответила:
– Почти сразу, как мы с Андреем приехали сюда. Кирилл видел меня впервые в жизни и захотел познакомиться со мной поближе. То есть… нет, совсем не то, что вы подумали. – Зинаида продолжала беззвучно плакать. – Он сказал, что ему интересно будет поговорить со мной. Мы прошли в его кабинет, и там Кирилл… он совершенно неожиданно начал хватать меня…
– Довольно! – резко оборвал девушку Гуров. – Рассказать нам правду, как я понял, вы не хотите. Собирайтесь, госпожа Ромащенко. Едем в управление!
– Но я говорю правду! Правду! Правду!
У нее не осталось сил сдерживать себя. Она вырвала руку из пальцев Крячко, закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Громко, в голос, с протяжным подвывом.
Крячко недовольно посмотрел на напарника. Гуров в ответ только пожал плечами, демонстрируя полное равнодушие к происходящему.
Лейтенант Беспалов чувствовал себя немного неуютно. Он тупо переминался с ноги на ногу на фоне дверного проема гостиной.
Рыдания Зинаиды длились почти пять минут. Никто из оперативников не торопился продолжать допрос. Они проявили милосердие, дали девушке возможность справиться с истерикой, накатившей на нее.
Когда плач стал затихать и пошел на убыль, Гуров придвинул стул и занял место напротив Зинаиды.
– Выпейте! – Он кулаком подтолкнул в ее направлении стакан с водой.
На этот раз барышня не посмела ослушаться.
– Я говорю правду, – на всякий случай напомнила она, дважды всхлипнула и принялась жадно пить.
Руки девушки дрожали. Гуров забрал у нее стакан, когда тот опустел.
– Вы лжете, Зинаида, – сурово произнес он. – И нам это прекрасно известно. Продолжая врать, вы стремительно сокращаете свой кредит доверия. Даже в глазах полковника Крячко.
– Послушайте…
Но Гуров категорично покачал головой:
– Нет, это вы меня послушайте, Зинаида. Экспертизой установлен не только тот человек, который оставил царапины на запястье погибшего, но и предположительное время, когда такое произошло. Это максимально близко к моменту смерти Роточкова. Самое большее за полчаса до нее. Но царапины никак не могли появиться на его руке сразу же после вашего приезда сюда. Понимаете, о чем я?
Зинаида нетерпеливо вскинула голову, желая сказать что-то, но Гуров вновь не позволил ей раскрыть рот раньше времени.
– Это еще не все, – продолжил он. – Во избежание новой лжи я должен вас предупредить, что следствие располагает свидетельскими показаниями против вас. Зинаида, вы покидали кабинет Роточкова в районе двух часов ночи. То есть опять-таки приблизительно тогда, когда он и был убит.
– Но я не убивала!
– Может, и так, – не стал спорить полковник Гуров. – Тогда расскажите нам для начала все, что произошло с вами вечером и ночью. Как на духу, Зинаида. Без утаек.
– Хорошо. – Она вытерла глаза прямо ладонью, размазала по щекам тушь. – Я все расскажу вам. С чего мне начать?
– Начните с главного, – посоветовал Гуров. – Итак, вы были в кабинете убитого?
– Была.
– В котором часу?
– Где-то в половине второго. – Зинаида придвинула к себе пустой стакан, и Крячко услужливо поспешил наполнить его водой из графина. – Не в два часа, как вы говорите, а раньше. Когда я уходила, Кирилл еще был жив.
– Зачем вы приходили?
– Мы были в бане. С Андреем и Наташей, – проговорила девушка, глотнув воды.
Морща лоб, она старательно воспроизводила в памяти недавние события.
– Потом Наташа ушла проверить, как там остальные гости. Мы остались с Андреем вдвоем. Он поцеловал меня, я ответила, но дальше этого дело у нас не пошло. – На этих словах Зинаида почла за благо слегка подтянуть к коленям свою мини-юбку. – Через какое-то время Андрей пошутил, что имениннику, наверное, сейчас очень одиноко, раз все его гости разбрелись кто куда. Он сказал, что, видимо, стоит позвать Кирилла к нам. Дескать, как-то неудобно получается. Андрей попросил меня сходить за Кириллом. В кабинет. Туда, где потом… вы меня понимаете.
– Почему он не пошел сам? – спросил Крячко и нахмурился.
Зинаида пожала плечами, опять глотнула воды и ответила:
– Не знаю. Наверное, решил, что Кириллу будет приятнее, если его позовет девушка. В общем, я набросила парео и пошла в кабинет к Кириллу. А там почти все произошло так, как я вам и рассказала. Даже не почти. Именно так все и было. Кирилл оказался пьян, начал приставать ко мне, нести какую-то чушь. Дескать, я – отличный подарок на его день рождения. Говорил, что ужасно завелся, едва увидел меня. Весь вечер только и думал о том, как мы с ним чудно покувыркаемся в комнате на втором этаже. Одной рукой он схватил меня за задницу, а второй потащил к лестнице. Я начала отбиваться, умоляла его оставить меня в покое. Но Кирилл только посмеивался. Я толкнула его в грудь. Тогда он перестал веселиться, разозлился, жестко схватил меня за локоть. Так крепко, что мне пришлось буквально отдирать его руку от своей. Тогда я, видимо, и оцарапала Кирилла. Он еще хотел ударить меня, но я увернулась и убежала. Это все. Больше ничего не было. Клянусь вам! Я не убивала его!
