Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Барнс Дженнифер Линн

Я перефокусирую объектив, направляю его на окно и больше не отвожу глаз: терпеливый профессионал в ожидании проблеска света.

Мое терпение вознаграждено, я вижу красный холодильник с жестянкой пива «Курс» и ярким походным фонарем сверху. Складной стул.

Я в квартале от особняка, но достаточно близко, чтобы разглядеть складки на щеках Маркуса Соломона.

Мой телефон будит всю округу, а ведь я была уверена, что выставила режим «Не беспокоить». Я чуть не сбиваю прицел.

Моя сестра.

– Привет, Бридж.

– Почему ты шепчешь, Вивви? Где ты? Мне нужно, чтобы ты забрала Уилла на пару часов прямо сейчас. – Бридж в своем репертуаре, по полной программе. – Он проснулся, когда мы с Майком… спорили. И не хочет обратно засыпать. А нам с Майком необходимо договорить. Думаю, ты, как никто другой, должна нас понять. Уилл уже в пижаме. Я соберу его вещи.

– Бридж, ты правда этого хочешь?

– Хоть один раз сделай что-нибудь элементарное, для разнообразия. Подстрахуй меня.

Глава 25

У нас с Майком уходит пятнадцать минут, чтобы пристегнуть автокресло Уилла к спинке этого огромного автомобиля. Мы открываем рот, только чтобы выругаться или попросить затянуть ремень потуже.

Бридж стоит возле дома, на самой высокой точке лужайки, наблюдая, как Уилл нарезает круги в лунном свете. Я невольно задаюсь вопросом, не жалеет ли она, что затеяла этот ночной переполох – не дразнит ли судьбу, пока та не даст сдачи?

– У меня вчера были синие какашки, – сообщает мне Уилл, как только мы отъехали.

– Хм. Ты съел синий карандаш?

– Нет. Учительница говорит, так нельзя делать.

– Значит, кусок неба, который отвалился во время грозы?

Он хихикает:

– Нет.

– Откусил от синего кита?

Молчание.

– Это было бы слишком страшно.

– Слетал на планету Нептун и обнаружил, что там пекут синее печенье?

– Что, правда пекут? А ты не могла бы взять одну из своих ракет и привезти мне попробовать?

– Когда я вернусь, ты будешь таким старым, что забудешь меня.

– Я не забуду тебя через миллион миллиардов лет. На самом деле я съел Бэтмена.

– Использовал криптонит, чтобы подманить его? И как Бэтмен на вкус? Мягкий или хрустящий?

– Тетя Бибби! Криптонит убивает Супермена. А настоящий Бэтмен в телевизоре.

– Просто тебя проверяла.

– Это было печенье с Бэтменом. Сначала я съел уши. Мама просила узнать у тебя, почему какашки стали синими от черной глазури?

– Если смешать равные части красного, синего и желтого красителя для глазури, получится черный. Можем как-нибудь поэкспериментировать у меня дома.

– А почему какашки не стали радужными? – настаивает он. – Это бессмысленно. Черный есть черный. Другие цвета – другие.

Я соображаю, сколько успею ему объяснить.

– В науке черный цвет это отсутствие света.

– Так вот почему у меня в комнате горит ночник. Чтобы монстры не пришли ко мне ночью.

Уилл доволен. Окончательно и бесповоротно. Проблема разрешена.

Его доверчивость почти невыносима. Я едва сдерживаюсь, чтобы не заглянуть в темницу сердечной боли, где мне предстоит обитать, если этот ночник с Микки-Маусом когда-нибудь погаснет.

– А в чем слабость Бэтмена, тетя Бибби? – трубит Уилл. – Тоже крипто… тоже какой-нибудь нит?

И что прикажете отвечать? Уилл, которому еще год ходить в детский сад, чаще, чем все остальные, заставляет меня задумываться над своими ответами.

– Ну-у, – медленно протягиваю я, – некоторые считают, что это его отказ убивать. Но, держу пари, твой папа скажет, что в этом его главная сила.

Я пять раз объезжаю квартал по кругу, высматривая на своей лужайке признаки несанкционированной активности. Уилл каждый раз тычет пухлым пальчиком в сторону дома и кричит: «Стоп!» На третьем круге, чтобы отвлечь его, я предлагаю попрактиковаться со словом «гиперпространство». Мы занимаемся этим, чтобы расширить его словарь. В прошлый раз практиковались с «равноденствием».

– Хорошо, – говорю я, сворачивая на подъездную дорожку. – Думаю, «гиперпространство» ты усвоил. А теперь составь с этим словом предложение.

– Этот твой новый джип просто… просто гипер!

– Превосходно. Ты усвоил урок. Выпрыгиваем. Кажется, у меня есть шоколадное печенье с твоим именем, привезенное с Земли.

Я подхожу к входной двери с Уиллом в одной руке и ключами в другой. Через одно плечо перекинут рюкзак, через другое – сумка фунтов десяти весом, куда Бридж сложила все необходимое, чтобы мой племянник смог продержаться вдали от дома пару часов.

Я все еще вожусь с ключом, когда из-за крыльца раздается легкий скрип. Такой монотонный. У меня галлюцинации? Ключи выпадают из рук на коврик, сверкнув серебром. Почти одновременно из сумки вываливается любимый поросенок Уилла. Он тянется за игрушкой, и я теряю равновесие. Падаю на колени, своим весом прижимая Уилла к крыльцу, и резко оборачиваюсь.

На одном конце качелей виден силуэт девочки, которая мерно раскачивается, не отнимая подошв от земли.

Она напевает мелодию, которой я не знаю.

Зажав фонарик подбородком, она включает его, как делала моя мама, когда рассказывала в палатке истории про привидения.

Я различаю коротенькую ночную рубашку. Губы намазаны ярко-розовым. Волосы торчат в стороны, как колючая проволока.

Уилл кричит.

– Эмм, – выдавливаю я. – Уилл, детка, все хорошо. Это Эмм, моя подружка. Живет по соседству.

– Это игра в прятки? – дрожащим голоском спрашивает Уилл. – Я тоже хочу поиграть.

– Привет, мисс Вивви.

– Эмм, тебе не следует гулять здесь одной. Двенадцатый час. Это… небезопасно.

Я оглядываюсь. Теперь у меня двое маленьких человечков, за которыми нужен пригляд.

Улица – обманчивый натюрморт запертых машин, задернутых штор, растений, украдкой закрывающих цветки. Тени, которые могут решиться и встать с колен, а могут остаться как есть.

– Я скучаю по мисс Астерии, – говорит Эмм. – Без нее мне одиноко. А мама снова на свидании.

Я бросаю взгляд на ее дом – все окна темные, за исключением кухонного, где над раковиной всю ночь, каждую ночь горит лампочка. Белого универсала «вольво» нет на дорожке.

– Ты можешь побыть с нами, пока твоя мама не вернется. Но мы должны ей написать.

Усталость дает о себе знать – битва с Буббой Ганзом, загадочная Лиззи на горячей линии, наблюдение за мучительным бдением Маркуса Соломона.

Что дальше? Видимо, смена в ночном детском саду. Я наклоняюсь поднять ключи.

– Посвети на коврик, Эмм.

Она послушно подчиняется, спрыгнув с качелей.

Пальцы смыкаются над ключами, но что-то цепляется под краем коврика. Хрустящие чешуйки цикад, грязный червячок бечевки, заколка для волос. Никаких новых подвесок.

– Тетя Бибби, где мое печенье? – Уилл настойчиво тянет меня вверх.

– А почему ты зовешь ее тетя Бибби? – спрашивает Эмм, когда они идут вслед за мной на кухню.

– Потому что так ее зовут.

Они продолжают свои дебаты, пока я опускаю жалюзи на кухне и проверяю входной замок. Отправляю сообщение матери Эмм. Она не отвечает. Нахожу открытую пачку печенья «Ахой», высыпаю в общую миску, заливаю тремя стаканами молока.

Настенные часы, которые вечно отстают на шесть минут, показывают 23:22.

– Так, кто-нибудь хочет порисовать? – Изображая фальшивую жизнерадостность, я высыпаю из коробки разноцветные фломастеры. Мама была помешана на раскрашивании астрологических карт.

– Я нарисую Бэтмена, – говорит Уилл. – А ты, тетя Бибби?

Я кладу перед каждым из нас чистый лист. Уилл хватает черный фломастер.

– У меня будет сюрприз!

Эмм тоже схватила три фломастера и уже опустила голову над листом, рукой заслоняя от нас картинку.

– Мне тоже нужен черный, – бормочет она. – Уиллу придется поделиться. Не увиливай, Уилли.

– Увилли-вилли-уилли, – повторяет мой племянник, хихикая.