Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Барнс Дженнифер Линн

Десятилетиями мы слушали радиоволны, и что мы имеем? Горстку пульсаров и всякую чепуху. Я почти уверена: ученые должны стоять друг за друга горой, а ее последняя фраза – прямая цитата из моей заявки на грант. Слишком гладко она излагает. Возможно, только что кто-то важный сел в кресло напротив ее стола. Или я с самого начала отвечала по громкой связи в переполненном конференц-зале.

– Вы же понимаете, для этого нужно время и немного удачи, – говорю я тихо. – Я пропустила одну подходящую для наблюдений ночь. – (В тот день умерла моя мама.) – В остальном у меня нет сомнений, что я оправдаю ожидания, возложенные на меня фондом.

– Вивви, дорогая. Вы же знаете, я вам верю. Когда мне сказали, что вы слишком молоды для такого солидного гранта, я напомнила им, что Эйнштейн потряс мир, когда ему не было тридцати. Просто жалко, что Бубба Ганз делает дешевую сенсацию из ваших… способностей, что, в свою очередь, бросает тень на школу и фонд.

Доктор Эстрелла выходит на финишную прямую.

– Я рассчитываю на вас, Вивви, – мурлычет она. – Две недели, как вы и обещали, и мы вернемся к обычной жизни, я вас правильно поняла? Я больше не смогу отгонять собак. Скажите, что вы меня поняли?

Я слышу и мольбу, и предупреждение. Ей хочется, чтобы название университета стояло в углу презентации, которая объедет со мной весь мир и вызовет землетрясение в астрофизике.

– Я вас поняла, – отвечаю я хрипло.

Если дела пойдут неважно, моя начальница за меня не вступится.

Глухая тропинка к моему прошлому – все тайны, которые я надеялась сохранить, – теперь утоптана следами ног. Доктора Эстреллы. Шарпа. Майка. Буббы Ганза. Его сетевые туристы ломятся дальше, в кусты, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить их.

Я надеваю подвеску на серебряную цепочку из маминой шкатулки, когда слышу шаги.

В прихожей. Теперь в гостиной. Один? Двое? Я в маминой спальне. Пистолет на кухонном столе, и отсюда мне никак его не достать.

Кем бы он ни был, он изрядный наглец, потому что на часах девять утра и солнце пробивается сквозь занавески. Я помню, что запирала входную дверь.

Я хватаю ближайший предмет – мамину трость – и чуть не вышибаю глаз сестре, когда та, обогнув угол, переступает порог.

– Господи, Вив. – Бридж выхватывает трость из моей трясущейся руки и машинально ставит на место, в угол, где трость стояла всегда. – У меня есть другой ключ, а как ты думала? А кого ты ждала? Я решила, ты спишь. А что мне было делать, если ты не отвечаешь на мои сообщения?

Я падаю на кровать, пытаясь отдышаться. Бридж опускается на матрас рядом со мной, как будто я только что чуть ее не покалечила – на моей совести еще три такие, почти случайные попытки с тех пор, как я появилась на свет. Она смотрит на открытую шкатулку и ставит между нами сумочку – винтажную красную «Коч», подарок свекрови.

– Я ничего не собиралась оттуда брать, – оправдываюсь я, как будто это сейчас самое важное. – Просто позаимствовала… цепочку. Мы поделим все ценные… важные вещи, когда я закончу убираться. Ты же сама свалила на меня всю работу.

Мои глаза лихорадочно обшаривают пол. В панике я уронила подвеску. Цепочка свернулась на полу в дюйме от босоножек Бридж и ее идеального синего педикюра. Подвеска, сверкающая звездочка, приземлилась чуть дальше. Бридж наклоняется и поднимает оба предмета.

– Сколько раз мне повторять, что я не хочу ничего из маминых вещей? – Бридж разглядывает подвеску, но не возвращает ее мне. – Какая хорошенькая. Совсем ее не помню. – Она поднимает глаза. – На что ты уставилась? – Проводит рукой по щеке. – У меня что-то на лице?

Ты. Ты написана у себя на лице. До сих пор в самые неожиданные моменты я ловлю себя на том, что не могу оторвать от нее взгляда, как какой-нибудь автобусный грубиян.

На щеке у сестры ямочка, которая странным образом делает красоту ее лица еще совершенней. Внезапно ямочка исчезает.

– Это тебе Майк подарил?

– Что? Бридж, нет. Мои… мои коллеги из обсерватории прислали в подарок. Я просто не хотела ее потерять.

По крайней мере последнее утверждение правдиво. Я собираюсь спрятать подвеску и цепочку в хаосе маминой шкатулки с драгоценностями. Но не намерена объяснять Бридж, что подвеску-шарм оставили, словно холодный поцелуй, на дверном коврике. Я знаю, что она скажет. Возвращайся домой. Знаю, что сделает. Расскажет Майку. Который расскажет Шарпу, а у него в прошлом уже есть одна история с браслетом для шармов – совпадение, которое меня гложет.

Бридж продевает цепочку в подвеску, возится с изящной застежкой.

– Вот так, – удовлетворенно говорит она и кладет цепочку с подвеской на кровать с другой стороны от меня, затем достает из сумочки толстый желтый конверт.

– Что это? – спрашиваю я.

– Я хочу, чтобы ты его затравила. Буббу Ганза. Не оставила от него камня на камне. Пока он не разрушил нам жизнь. А это тебе поможет.

Она кладет конверт мне на колени.

Вот так перемена, меньше всего я ожидала, что Бридж внезапно станет моим союзником. Уже давно я не жду этого от сестры. С тех пор, как мы порвали друг другу душу в клочья, словно разъяренные кошки, когда выбирали для мамы гроб.

– Сейчас не открывай, – настойчиво говорит она. – После. Когда я уйду. Там много интересного, о чем широкая публика понятия не имеет. Не делай удивленное лицо. Я на общественных началах работаю для друга Майка, адвоката. Я научилась нескольким тактикам, особенно если речь идет о домашнем насилии и муж пытается уничтожить жену в социальных сетях. Я была не права. Ты должна дать отпор. Но предварительно вооружившись.

Я провожу пальцем по краю конверта:

– Чтобы это раздобыть, тебе пришлось нарушить закон?

Она пожимает плечами:

– Может быть, я действовала не совсем этично. Без спросу воспользовалась программным обеспечением в офисе.

– Майк знает?

Она качает головой:

– Майк считает, мы не должны в это влезать. Что Буббу Ганза надо игнорировать. Подождать, пока он найдет себе новую блестящую вещицу. Майк думает, обойдется без последствий. Люди скоро забудут об этой истории. К тому же из нее можно извлечь пользу, если всплывут какие-нибудь полезные сведения про Лиззи Соломон. Но мы-то знаем, что люди не забывают.

Она резко откашливается.

– Что подводит меня ко второй части. К тому, ради чего я пришла. Мне не следовало обвинять тебя, особенно когда гробовщик пытался всучить нам ДСП вместо вишневого дерева. И на самом деле я не думаю, что ты спала с Майком и обманывала меня.

Бридж начинает разглаживать складку на простыне, которой там нет.

– Мы обе знаем, что это я спала с Майком и лгала тебе. Спала с ним, зная, что ты его любишь. И об этом я тоже лгала. В том числе самой себе.

Мы годами ходим вокруг да около. Но никогда еще Бридж не заходила так далеко. Я так и не знаю, чувствовала ли она себя виноватой хоть на мгновение. А теперь, когда она ступила ногой в воду, мне хочется крикнуть ей, чтобы не будила змей.

– Первый поцелуй был случайным. Через две недели после того, как ты уехала в колледж.

Всего две недели. В голове тупо ноет. Может ли мужчина остаться слепым к ее красоте? Даже сейчас, когда она выглядит простушкой – бледная кожа, растрепанные волосы, глаза и губы не выделены ни подводкой, ни помадой.

– Мы оба по тебе скучали, ощущали себя брошенными. – Бридж не собирается останавливаться. – Не знаю, кто кого первым поцеловал. Я сказала себе, что ты не уехала бы так далеко, если бы действительно его хотела. Если бы он был для тебя самым важным на свете. Я сказала, что заслужила его постоянство. Заслужила копа с пистолетом из богатой семьи. Кого-то, кто заботился бы только обо мне. Не уверена, любила ли я тогда его самого или то, чем он мне казался. Но сейчас я люблю его. Больше всего на свете.

– Он никогда меня не хотел, – сухо бросаю я. – На вечеринке в честь помолвки он сказал, что я ему как сестра, которой у него никогда не было.