Алексей Суконкин - Дело оперское. Рокировка
Обзор книги Алексей Суконкин - Дело оперское. Рокировка
Суконкин Алексей
Дело оперское. Рокировка
В Харьковский Авиационный Институт школьник-отличник Ваня Шилов поступил с первого раза. Он даже сам не понял, как это произошло. Особенно-то и не готовился ведь. Сдавал экзамены вместе со всеми, вместе со всеми переживал, нервничал, потел и трясся. Но пронесло, и ему, приехавшему в такую даль, аж с Дальнего Востока, по всей видимости, просто чудовищно повезло…
В комнате общежития Иван застал шестерых парней, усиленно готовившихся к экзаменам — они читали исписанные мелким почерком тетради и листали учебники.
— Поступил! — с порога, радостно сказал Иван.
— Вот повезло! — с чувством зависти сказал кто-то из парней.
— Проставляйся… — посоветовал кто-то более практичный.
— Базара нет! — отозвался Иван, собирая по карманам мятые трешки и пятерки. — Сейчас принесу…
Он прожил с этими парнями в этой общаге больше двух недель, сдружился и даже не допускал иной мысли, кроме как напиться по поводу успешной сдачи всех вступительных экзаменов. Да и вообще, советский студент разве мог думать о чем-то другом в такой знаменательный момент?
Ликероводочный магазин находился в двух кварталах от общежития — можно было и на автобусе, но откуда у бедного студента деньги на такую роскошь — поездку на городском транспорте? Тогда прытью, на своих двоих.
Шилов прошел мимо вахтерши, которая, посмотрев на его довольную рожу, крикнула, пророчески, вслед:
— С водкой в зад не пущу…
— Да иди ты сама в зад… — отозвался Иван, выскакивая из общежития.
В ликероводочном магазине стояла очередь человек в двадцать — мужики стояли плотной стеной, скрупулезно следя, чтобы никто не проник к прилавку без выдерживания обязательного ритуала стояния в очереди.
— Куда, сопляк, прешь? — вскинулся на Ивана один из очередников, лицо которого выдавало чрезмерную привязанность к горячительным напиткам.
Надо было дать ему за такой базар прямо в рыло, и дело с концом. Но Иван проглотил обиду.
— В очередь становись!!! — взревели еще двое, с лицами сантехников-алкоголиков, озирающихся по сторонам, чтобы никто из знакомых не застукал их в рабочее время в магазине, прямо пособствующему увольнению по «тридцать три пункт три»….
Иван окинул взглядом торговый зал и, увидев предмет вожделения, стоящий на товарной полке, спросил:
— Кто последний?
— Не последний, а крайний! — наставительно произнес чрезмерный приверженец алкоголя. — Держись за мной, сопляк…
Иван снова проглотил обиду. Можно было конечно провести этому алкашу короткий хук в челюсть, и тот бы упал, как миленький — ведь Иван был чемпионом дальневосточного региона по боксу в своем весе, но Шилов сдержался. Ему всего-то было восемнадцать, а здесь мужики в возрасте, и они из возрастной солидарности быстро бы намяли за подбитого алкаша вновь испеченному студенту бока, так что не стоило…
Иван пересчитал деньги — как раз хватало на три бутылки портвейна и главное блюдо — бутылку водки, и совсем мало оставалось на закуску. Но, закуска, как говорят щепетильные студенты, «градус крадет», так что закуска может быть ограничена булкой хлеба и банкой сайры просроченной. И то, для молодежи счастье! А для студента вдвойне!
Дома-то Иван и думать боялся вот так собраться с пацанами, и напиться до потери сознания. Дома он рос в условиях полного родительского контроля и был примерным мальчиком — за примерное поведение он в восьмом классе даже получил грамоту. И в девятом. Школа видела в нем потенциального кандидата в золотые медалисты, но Иван под самый венец учебы вдруг ударился в бокс, которым занимался до этого не ахти. Бокс пошел хорошо — одно соревнование сменялось другим, и во дворе пацаны вдруг зауважали его, когда он, сам того не ожидая, нарезал в глаз дворовому заводиле Андрюхе по кличке «Макар» происходящей от фамилии Макаров. Макар был парнем смышленым и сразу сообразил, что с этого дня он будет вынужден бояться Ваньку, ибо в противном случае безобидный до этого школьник-отличник Шилов при случае и челюсть сможет свернуть, а вместе с челюстью и весь дворовой авторитет…
К окончанию Иваном школы его родители, работающие на оборонном авиастроительном заводе с передовым многообещающим названием «Прогресс», наконец-то определились, что младший Шилов обязательно должен стать инженером-авиастроителем и работать на «Прогрессе» до конца своих дней, приумножая трудовую славу авиационной промышленности великого и могучего первого в мире социалистического государства. Выучиться на инженера-авиастроителя соответствующего профиля Иван мог только в Харькове. Заручившись поддержкой руководства завода, зашив двести рублей в подклад куртки, и слезно попрощавшись с родными, Ваня Шилов через все необъятные просторы поехал в далекий Харьков…
Очередь в ликероводочном продвигалась медленно: в начале очередник подходил к прилавку, где «откладывал товар», потом прорывался к очереди в кассу, отстаивал её, выбивал чек, потом снова прорывался к прилавку, по пути уверяя присутствующих, что он «уже давно стоял», отдавал продавщице чек и, наконец, счастливый, забирал товар. После этого прорыв к выходу из магазина уже не считался особо сложной задачей…
— Не, мужики, — говорил кто-то в очереди. — Пиво после водки полезно!
— Ты что? Пиво и так полезно! И до водки, и после…
— А после оно еще полезней. В газете было написано…
— Что, в натуре?
— В натуре.
— Пиво, говорят, без водки вообще пить нельзя…
— И водку без пива…
— А утром пиво еще лучше…
— Да и водка не плохо…
— Но с пивом лучше…
Через полчаса Иван достоял до прилавка:
— Ну, чего тебе, студент? — спросила продавщица.
— Откуда вы узнали? — испугался Иван.
— Да все вы тут… если не студенты, так профессора… — усмехнулась здоровая тетка. По глазам было видно, что наклеенный на стене плакат «Остановив несуна-вредителя — защитишь Родину!», на нее никак не распространялся.
— Мне портвейна, водки, хлеба и консерву…
— Одну?
— Чего?
— Как чего? Конечно же, консерву!
— Да, одну…
Пройдя весь ритуальный круг оборота покупателя в магазине, и, вырвавшись, наконец, из магазинной толпы, Иван, гордый своей ношей, которая лежала в сетке-авоське, двинулся в обратный путь к студенческому общежитию. Настроение было прекрасным — поступил! Водки купил!
С обратной стороны общежития, с целью сокрытия от вахтерши и коменданта факта проноса в сие заведение запрещенного продукта, пацаны спустили веревку, к которой Иван привязал авоську.
— Поднимай!
Жаль, что веревка была рассчитана только на груз авоськи. Так бы можно было подняться вместе с грузом. Сетку втянули, и Иван несмело вошел в общежитие.
— Куда ты мне сказал идтить? — из своей конуры на него выскочила вечно противная, вечно злопамятная, и вечно бдительная вахтерша.
Иван решил не испытывать судьбу и разогнавшись, быстро проскочил опасный участок, оставив представителя местечковой власти далеко позади… все равно выше третьего этажа ей подниматься одышка не давала, а пока настучит коменданту, пока тот соизволит принять меры, все уже будет выпито и следы будут выброшены в окно…
— Ты мне еще попадешься! — орала она вслед, что, впрочем, никак не меняло расклад вещей. Кричи, сколько влезет…
Иван знал, что всегда найдет способ выкрутиться, а она знала, что никогда ей его не поймать…
Когда Шилов заскочил в свою комнату на пятом этаже, там уже все стояло налито портвейном.
— Ну, за поступление! — парни быстро схватили налитые кружки и граненые стаканы.
Иван взял свой стакан:
— Ну, выпьем!
Чокнулись и выпили. Рыжий полез в банку сайры, закусывать, но его остановил Жорик, который поступил вчера, наученный уже:
— Куда полез? Что, кино не смотрел? Русские после первой не закусывают…
Рассмеялись.
— Видали, кто тут учится? — спросил рыжий, имя которого Иван все не мог запомнить. — Всяких не русских тоже полно…
— Негры есть, — кивнул длинный, тоже обладатель не запоминающегося имени…
— И вьетнамцы… — сказал Жорик. — Сам видел…
— А чего они тут? — спросил длинный. — Что, дома не могут учиться?
— А у них институтов нет, — отозвался Иван, разливая по следующей. — Наша система образования самая передовая в мире!
— У них образование дают плохое, вот к нам и едут, — объяснил особо не понятливым Жорик.
— За нас, — сказал Шилов. — Выпьем за нас!
Выпили. Можно и закусить…
— А тут еще один негр есть, так он принц. Настоящий… — сказал рыжий.
— Врешь, — вырвалось у народных масс.
— Не, честно, — клятвенно стал заверять рыжий. — Настоящий принц из Африки. Он, гад, еще мастер какой-то негритянской борьбы…
