Хуан Гомес-Хурадо - Тайный агент Господа
— У нас чертовски мало времени. Мы должны поговорить с Шоу, объяснив ему ситуацию, раньше, чем Кароский его прикончит.
— Ведите, святой отец.
— Мы выходим к автостоянке по одному и двигаемся дальше вдоль стены здания. Так мы доберемся до зала приемов. Перемещаемся как можно ближе к стене, пока не завернем за угол. Пересекаем улицу очень быстро, по диагонали, и смотрим направо, поскольку мы не знаем, охраняется ли та территория. Я иду первым, хорошо?
Паола кивнула, и они отправились в путь, прибавив шагу. До ризницы Святого Петра детективы добрались без приключений. Она размещалась в красивом сооружении, приделе базилики. Сакристия круглый год была открыта для посещения туристов и паломников, поскольку в ее общественной части, как в музее, были выставлены великолепнейшие произведения искусства и христианские реликвии.
Священник коснулся двери сакристии.
Она была приотворена.
Ризница базилики Святого Петра
Ватикан
— Скверный знак, dottora, — прошептал Фаулер.
Инспектор вытащила из-за пояса револьвер тридцать восьмого калибра.
— Входим.
— Я полагал, Бои отнял у вас пистолет.
— Он забрал автоматический пистолет, мое табельное оружие. Эту игрушку я держу на всякий случай.
Они перешагнули порог. Музейная зона была безлюдна, витрины с драгоценными экспонатами погашены. Одетые мрамором пол и стены отражали скудный свет, проникавший сквозь узкие окна. Несмотря на солнечный полдень, залы тонули в полумраке. Фаулер молча вел за собой Паолу, кляня про себя шуршание подошв их туфель при ходьбе. Они миновали череду музейных залов. В шестом Фаулер резко остановился. В полуметре от них, лишь слегка выступая из-за стены, отделявшей коридор, куда они собирались направиться, лежал предмет, в высшей степени неожиданный: человеческая рука, обряженная в белую перчатку и ткань яркой сине-желто-красной расцветки.
Заглянув за угол, они убедились, что рука принадлежала швейцарскому гвардейцу. Другой он все еще сжимал алебарду. Вместо глаз на его лице зияли кровоточащие раны. Чуть поодаль Паола увидела тела двух монахинь в черных рясах и токах, сплетенные в последнем объятии.
Глаз у женщин тоже не было.
Переглянувшись с Фаулером, она взвела курок.
— Он здесь.
Они находились в коротком коридоре перед главной храмовой ризницей Ватикана; обычно ее обносили заградительной цепью, но при этом держали двустворчатую дверь открытой, чтобы любопытные посетители могли взглянуть с порога на место, где облачается в литургические одежды Его Святейшество, приготавливаясь служить мессу.
В тот день дверь была плотно закрыта.
— Господи, только бы мы не опоздали, — промолвила Паола, не в силах отвести взгляд от трупов.
Теперь, включая этих несчастных, на счету Кароского было по меньшей мере восемь жертв. Паола мысленно поклялась, что они станут последними. Долго не раздумывая, она быстро преодолела два метра до дверей, стараясь не задеть мертвых, потянула одну створку на себя и, крепко стиснув поднятый револьвер, шагнула в ризницу.
Диканти очутилась в восьмиугольном зале с высокими сводами, метров двенадцать в длину, залитом золотистым светом. Прямо напротив входа возвышался алтарь, обрамленный колоннами, с масляной композицией в центральной части, изображавшей снятие с Креста. Вдоль изумительных, тщательно отшлифованных стен серого мрамора умещалось десять шкафов из тика и лимонного дерева, где хранились священные одежды. Если бы она посмотрела вверх, то увидела бы плафон с прекрасными фресками, сквозь окна барабана лился волшебный свет, наполнявший помещение. Но внимание Паолы было приковано к двум мужчинам в сакристии.
Одним из них был, естественно, кардинал Шоу. Второй тоже состоял в славной когорте «пурпуроносцев». Паоле он показался смутно знакомым, и пару мгновений спустя она его все-таки вспомнила — кардинал Полжик.
Святые отцы стояли у алтаря. Полжик суетился за спиной Шоу, помогая ему надевать ризу, когда ворвалась Диканти с наставленным на них пистолетом.
— Где он? — выкрикнула Паола, и ее крик эхом разнесся под куполом. — Вы видели его?
Американец не сводил глаз с пистолета и отвечал размеренно, с большим достоинством:
— Где — кто, синьорина?
— Кароский. Человек, убивший швейцарского гвардейца и монахинь.
Не успела она договорить, как вошел Фаулер и встал позади нее. Он окинул взором Шоу и — впервые — встретился взглядом с Полжиком.
Те глаза вспыхнули, и в них мелькнуло узнавание.
— Здравствуй, Виктор, — еле слышно сказал священник севшим голосом.
Кардинал Полжик, больше известный как Виктор Кароский, молниеносно обхватил левой рукой за шею кардинала Шоу, а в правой у него как по волшебству появился пистолет Понтьеро. Убийца приставил ствол к виску американца.
— Стоять! — рявкнула Паола.
«Оя», — многократно повторило эхо, затихая.
— Не двигайтесь, ispettora Диканти, или я вышибу мозги кардиналу. — При звуке голоса убийцы Паолу скрутило от злости и страха, адреналин в крови заставлял ее пульсировать в висках. Только однажды она испытывала такую жгучую, ослепляющую ярость — когда этот монстр глумился над ней по телефону, после того как она обнаружила тело убитого им Понтьеро.
Диканти старательно прицелилась.
Кароский находился от нее на расстоянии более десяти метров, и за живым щитом, которым служил кардинал Шоу, виднелись только макушка и предплечье преступника.
С ее меткостью на удачный выстрел рассчитывать не стоило.
— Бросьте оружие, ispettora, или я его убью на месте.
Паола закусила губы, чтобы не завопить от бессильной ярости. Она видела перед собой убийцу, он был рядом, и она ничего не могла предпринять.
— Не обращайте внимания, dottora. Он не причинит кардиналу вреда. Не так ли, Виктор?
Кароский сильнее сдавил горло Шоу.
— Клянусь, я убью его. Бросьте оружие на пол, Диканти. Бросайте!
— Пожалуйста, сделайте, как он просит, — тоненько простонал Шоу.
— Великолепное представление, Виктор. — Голос Фаулера задрожал от гнева. — Вспомните, как мы недоумевали, как убийца ухитрился исчезнуть из запертой на замок комнаты Кардозу? Проклятие, да проще простого. Он оттуда не выходил.
— Что? — не поверила ушам Паола.
— Мы взломали дверь. И никого не нашли. И в этот момент нас отвлек очень своевременно подоспевший призыв о помощи, в результате чего мы пустились очертя голову в погоню по лестницам гостиницы. Виктор скорее всего прятался… под кроватью? Или в шкафу?
— Очень умно, святой отец. А теперь бросьте оружие, ispettora.
— Призыв о помощи и описание злоумышленника исходили от служителя церкви, человека почтеннейшего, что, разумеется, внушало доверие. От кардинала. Пособника убийцы.
— Замолчите!
— Что он пообещал тебе за то, что ты избавишь его от доброй половины конкурентов на пути к почету и славе, которых он уже давно не заслуживает?
— Хватит! — Вид у Кароского был безумный. Его лицо лоснилось от пота, и фальшивая накладная бровь наполовину отклеилась, свесившись на один глаз.
— Он разыскал тебя в институте Сент-Мэтью, Виктор? Ведь это он порекомендовал тебе лечь в клинику, верно?
— Довольно бредовых домыслов, Фаулер. Скажите женщине, чтобы она бросила пистолет, или этот псих меня убьет, — с отчаянием взвыл Шоу.
— В чем заключался план Его Высокопреосвященства, Виктор? — продолжал Фаулер, проигнорировав Шоу. — Ты должен был изобразить нападение в разгар литургии в базилике Святого Петра? И он совершил бы чудо, удержав тебя от преступления на глазах у всей паствы и перед телекамерами?
— Ни слова больше, или я его убью! Я убью его!
— Именно ты должен был умереть. А он стал бы героем. Что он пообещал тебе в обмен на ключи от врат Царства Божия, Виктор?
— Небеса, подлый ублюдок! Вечную жизнь!
Кароский отнял дуло пистолета от виска Шоу, наставил оружие на Диканти и выстрелил.
Фаулер рванулся вперед, оттолкнув Паолу, выронившую револьвер. Пуля Кароского просвистела всего в паре сантиметров от головы Диканти и пробила левое плечо священника.
Кароский добровольно выпустил Шоу, и тот опрометью бросился прятаться, забившись в проем между двумя шкафами. Паола не стала подбирать револьвер и, не тратя времени даром, ринулась на Кароского, нагнув голову и сжав кулаки. Она врезалась ему в живот и с размаху припечатала его к стене, но оглушить, вышибить из него дух ей не удалось: удар смягчили многочисленные накладки, которые Кароский носил под одеждой, чтобы выглядеть толще, чем он был на самом деле. Но кое-каких результатов она добилась: пистолет Понтьеро упал на пол с гулким металлическим грохотом.
Убийца врезал Диканти по спине. Она вскрикнула от боли, но устояла и ответила ударом в челюсть, отчего Кароский пошатнулся, теряя равновесие.
