Карин Слотер - Ярость
Энджи сжала губы, чтобы удержаться от комментариев. Она просто не могла представить Кена с удочкой в руках, к тому же Кен и Майкл были совершенно разными людьми.
Голос Джины упал почти до шепота:
— Он был груб с вами?
Энджи кивнула. Потом взяла Джину за подбородок и повернула ее к свету, чтобы оценить свою работу.
— Он негодяй, — сказала Джина по-прежнему шепотом. — Я просто хотела уйти.
Энджи добавила еще немного тонального крема.
— Вы бросили его?
— Два дня назад.
— И где вы теперь живете?
— У своей матери, — ответила она. — Он сказал, что доберется до меня.
Энджи взглянула на свою работу еще раз. Отлично!
— Вы написали заявление?
Она рассмеялась.
— Вы же коп. И знаете, насколько это бессмысленно.
— Чушь! — уверенно сказала Энджи. — Едете в округ Де-Кальб и пишете заявление. Если он коп, никуда они не денутся. Они только взглянут на вас разок и возьмут его в оборот.
— А что потом? Что будет, когда он оттуда выйдет?
— Запросите запретительный судебный приказ.
— Посмотрите на мое лицо, — сказала Джина. — Вы думаете, судебный запрет его остановит?
Она права. Энджи сама была простым патрульным и очень живо помнила, как однажды вынимала окровавленный запретительный судебный приказ из руки женщины, забитой до смерти собственным мужем. Он воспользовался для этого молотком. На глазах у детей.
Джина вымыла руки.
— Почему вы здесь?
— Я хотела передать Майклу сообщение.
Она закрутила кран и взяла полотенце.
— Вы думаете, он меня послушает?
— Нет, — призналась Энджи и вынула из сумочки визитку. — Хочу оставить вам свой телефон. Позвоните, если он что-то вам сделает.
Джина карточку не взяла.
— Он все равно сделает то, что захочет. И телефон меня не спасет. — Она еще раз посмотрела на себя в зеркало и пригладила волосы. — Спасибо за косметику. «Клиник», говорите? — Энджи кивнула. — Куплю сегодня в обеденный перерыв. Если Майкл узнает, что я разговаривала с вами, она мне, похоже, понадобится.
— Я ему не скажу.
Джина открыла дверь и на секунду прислонилась к косяку.
— Он все равно узнает, — сказала она. — Он всегда обо всем узнаёт.
Энджи на несколько минут задержалась в дамской комнате, стараясь рассуждать хладнокровно. Она собиралась поговорить с Уиллом, но что она могла ему сказать? Я поехала в больницу, чтобы пригрозить жене Майкла? Он постоянно колотит ее, и — ах да, кстати, чуть не забыла! — в ту единственную ночь, которую мы провели вместе, он был так груб, что мне еще месяц больно было писать? Уилл научился контролировать свой тяжелый характер — как и прочие эмоции в своей жизни. Но Энджи знала, что он никуда не делся, он здесь, только и ждет возможности вырваться наружу. Если Энджи когда-нибудь расскажет ему, что на самом деле произошло у них с Майклом Ормевудом, Уилл просто убьет его.
В туалет зашла молоденькая девушка, но, увидев Энджи, тут же выскочила. Что ж, поднятию духа такая реакция точно способствовать не могла. Энджи посмотрела на свое отражение в зеркале — вызывающий макияж, белая, едва прикрывающая трусы, виниловая юбка, ярко-розовый топ на бретельках, из которого выпирает грудь. Неудивительно, что люди от нее шарахаются.
Выйдя в холл, она бросила взгляд в сторону кабинета неотложной помощи. Там стояли Тэнк и Джина. Он что-то говорил, держа ее за руки. Что именно он говорил, Энджи не слышала, но могла догадаться. Внезапно Джина расплакалась, и он обнял ее. Энджи смотрела на них, испытывая неловкость, но не в силах отвести взгляд.
Психотерапевт как-то сказала, что Энджи ищет мужчин, которые будут обижать ее, потому что ничего другого она в жизни не видела. Та же психотерапевт предположила, что Энджи продолжает причинять боль Уиллу, потому что подсознательно хочет разозлить его, довести до состояния, когда он сорвется и ударит ее, и вот тогда Энджи окончательно откроется ему. Тогда она сможет по-настоящему его полюбить.
Конечно же, Энджи лгала ей насчет своих отношений, насчет Уилла. Она не собиралась рассказывать постороннему человеку всю правду. Черт, она столько лгала в своей жизни, что и сама не узнала бы эту самую правду, даже если бы та дала ей пинка под зад!
Глава 29
11:31 утра
Уилл сидел за письменным столом и слушал на диктофоне, как Энджи читает письмо Монро к матери. Он прослушал запись уже столько раз, что выучил наизусть, но ему хотелось слушать ее голос, улавливать нюансы интонации. Иногда он заглядывал в письмо и старался, слушая слова, следить за ними глазами. Энджи ненавидела читать вслух, и по ее тону это было заметно. Уилл подумал, что если бы он мог так же хорошо читать вслух, то делал бы это постоянно.
Он вынул наушники и вернулся к диаграмме, которую вырисовывал в уме. Уилл видел события в изображениях, словно раскадровку кинофильма. Перед глазами возникло лицо Жасмин Эллисон. Она по-прежнему не объявилась. Ее ищет управление полиции Атланты, но Уилл не был уверен, что они отнеслись к этому настолько серьезно, как ему хотелось бы. Но даже если и так, где они будут искать? Существует миллион мест, где можно спрятать девочку, — и еще один миллион, если при этом ей уже нет необходимости дышать.
Матери Алиши Монро дома не было. Он несколько раз звонил ей сегодня утром, пока наконец трубку взяла горничная и сообщила, что миссис Монро не ожидается раньше полудня. Уилл сделал еще один звонок в Де-Кальб и выяснил, что по делу Синтии Барретт никаких новостей нет. Он даже направил бригаду криминалистов в Хоумс, чтобы они обследовали телефон-автомат. В монетоприемнике оказалось всего семь четвертаков, и ни на одном из них не было приемлемых отпечатков пальцев.
Никаких улик, никаких ниточек, за которые можно было бы ухватиться. У него только и было, что это письмо и призрачная надежда на то, то Мириам Монро может что-то знать.
В дверь кабинета постучали, и показался Лео Доннелли.
— Привет!
Уилл сунул диктофон и наушники в ящик стола.
— Что случилось?
— Найдется минутка?
— Конечно.
Лео закрыл дверь и сел на стул перед столом Уилла. Он огляделся по сторонам, явно нервничая.
— А вы хорошо устроились.
Уилл окинул взглядом свою комнату, пытаясь понять, не присутствует ли в замечании детектива сарказм. Кабинет был таким маленьким, что пришлось придвинуть стол вплотную к стене.
Лео нервно тер ладони о свои дешевые брюки и смотрел в окно. Похоже, он был в состоянии шока.
— Что случилось? — повторил Уилл.
— Я только что говорил с Гриром. Обожаю этого парня.
— Да. — Уилл познакомился с лейтенантом в понедельник, когда просил его разрешения участвовать в расследовании дела Монро.
Вид у Лео по-прежнему был ошарашенный.
— Ему позвонили из полицейского департамента Де-Кальба и предупредили, что Джина выписала против Майкла запретительный судебный ордер.
— Джина Ормевуд? — Уилл откинулся на спинку стула. — Что она указала в качестве причины?
— Свое разбитое лицо. — Лео уперся локтем в стол и уткнулся в него подбородком. — Грир не видел снимков или чего-то такого, но коп, который принимал заявление, сказал, что избита она порядочно.
Он был потрясен. Уилл догадывался, что, кроме Майкла, друзей у Лео в команде было немного. Но это все равно не объясняло, почему он пришел именно к Уиллу.
Лео потер подбородок большим пальцем.
— Мой старик тоже отрывался на моей матери. И я это видел, когда был маленьким.
— Печально слышать такое.
— Мне казалось, я знаю этого парня, — сказал Лео, имея в виду Ормевуда. — Но это в голове не укладывается, понимаете? Сначала я подумал, что эта сука все выдумала, но потом позвонил Майклу и… — Он помолчал. — Он попытался превратить все в шутку, сказал, что это недоразумение, что его жена отзовет ордер, что она сделала это, чтобы отомстить ему за то, что он так много пропадает на работе.
Лео скривился — похоже, это объяснение и ему показалось неубедительным. Этот человек проработал копом намного дольше, чем Уилл, и, вероятно, предостаточно наслушался подобных оправданий от мужей, избивающих жен.
Он продолжал:
— Я стал расспрашивать его, что случилось. Джина — нормальная девушка, понимаете? Умная до чертиков. Не думаю, что она стала бы зажимать ему яйца в тиски за всякие там хиханьки-хаханьки. — Лео взглянул на Уилла и снова перевел взгляд на окно. — Он сказал, что это не мое собачье дело.
Лео, очевидно, расценил это как признание вины. А Уилл принял это как доказательство того, что Майкл отвечает на звонки только тогда, когда на телефоне высвечивается номер человека, с которым он хочет разговаривать.
— Ну ладно. — Лео, громко стукнувшись коленями о стол, развернулся к Уиллу, выругался и сказал: — Я решил зайти к вам, чтобы поговорить по поводу дела Монро.