Коди Макфейден - Лик смерти
Вот и сейчас ничего не изменилось. Кристен сделала шаг вперед и замахнулась на Сару. Подобное нападение рассчитано на тех, кто слишком испуган, чтобы сопротивляться. Но Сара поступила так, как поступил бы любой, кто не боялся. Она резко наклонилась, и удар Кристен обрушился в пустоту. Лицо старшей девочки перекосилось от изумления. Поведение Сары совершенно сбило ее с толку.
Жизнь Сары была незатейливой. Она просыпалась, принимала душ, ела, шла на занятия, возвращалась в спальню или в общую комнату. У нее хватало времени на размышления. Сара поняла: крепкий кулак предпочтительнее открытой ладони.
Сара встала, сжала кулак, замахнулась и изо всех сил ударила Кристен по носу. Даже рука заболела! Но и Кристен было больно. Кровь брызнула из ее ноздрей, и хулиганка, отступив, упала на пятую точку.
«А теперь добей ее! Не позволяй вставать!»
Сара уже дважды была свидетелем того, как девочки пытались восстать против самоуправства Кристен. Она заметила, что Кристен не довольствуется парой ударов. Одну из девочек хулиганка пнула ногой, да так сильно, что та потеряла сознание, Кристен же, воспользовавшись случаем, побрила ее наголо. А второй девочке она сломала руку, был слышен хруст костей. Несчастная так кричала!.. Кристен раздела ее догола и заперла в коридоре.
Сара понимала, что это поражение не должно вызывать никаких сомнений. Кристен попыталась встать. Сара пнула ее в лицо, попала ботинком прямо в рот и разбила хулиганке нижнюю губу. Кристен выпучила глаза и завизжала от боли. Кровь была повсюду.
Сара вдруг ощутила вспышку мрачной и дикой радости. Она больше не ждала плохого. Случившееся не казалось ей и кошмарным сном, пробудившись от которого понимаешь, что попал в другой, еще более страшный. Нет… Попадаешь в сон, который намного лучше.
Все было у нее под контролем. Она вновь ударила Кристен ногой. Удар пришелся по носу. Старшая девочка отпрянула, кровь брызнула фонтаном. Кристен в ужасе смотрела на Сару. В диком восторге Сара раздувала ноздри. «Еще! Не останавливайся».
Сара подскочила к Кристен, перевернула ее на спину и принялась бить, и била до тех пор, пока не онемела рука, сжатая в кулак. Потом поднялась и стала лупить Кристен ногой: в живот, в грудь, по рукам и коленям. Кристен свернулась калачиком, пытаясь защитить лицо.
Сара не потеряла самообладания, как раз наоборот. Она чувствовала себя бесстрастной. Довольной, но бесстрастной. Словно угощалась самым лакомым куском пирога, только во сне.
Сара оставила Кристен в покое, лишь когда та зарыдала. Сара перевела дух, с минуту постояла над поверженной хулиганкой, закрывшей голову руками. Мельком взглянула на окровавленные губы, разбитый нос и заплывающий глаз.
— Жить будешь! — Затем она опустилась на колени и прошептала на ухо Кристен: — Только попробуй сделать мне больно. Убью! Слышишь?
— Да-а-а!
И вдруг, совершенно внезапно, гнев Сары исчез. Как ветром сдуло. И она вспомнила мамины слова: «Если сможешь врагов превратить в друзей, проживешь счастливую жизнь, малышка». Сара не понимала тогда, что это значит. А теперь поняла…
— Пойдем. Я помогу тебе умыться, — сказала она и протянула Кристен руку.
Испуганная Кристен приоткрыла один глаз и недоверчиво взглянула на Сару:
— Почему ты мне помогаешь?
— Я не собираюсь командовать тобой, Кристен. Я просто хочу, чтобы ты оставила меня в покое. Пойдем же.
Кристен помешкала пару секунд, все еще не веря своим ушам, затем села и посмотрела на Сару глазами, полными страха и заинтересованности. Рука старшей девочки тряслась, когда она протянула ее Саре. Вставая, Кристен поморщилась.
— Кажется, я сломала тебе нос.
— Да.
Сара пожала плечами:
— Извини. Хочешь, я помогу тебе вымыть лицо?
Кристен уважительно посмотрела на Сару.
— Нет, я сама. А потом пойду к медсестре. — Она попыталась улыбнуться, но не смогла и пожала плечами. — Скажу, что поскользнулась и упала.
Сара наблюдала, как Кристен хромает в ванную. Едва она ушла, Сара села на свою койку и обхватила голову руками. Всплеск адреналина иссяк. Сару трясло и даже немного тошнило. Она легла на спину и уставилась на матрас верхней койки. «Может, теперь станет получше?»
Прошло два года. Два года с тех пор, как умерли ее родители, как Тереза убила Дэнниса, а она, Сара, попала в это жестокое и враждебное место. Незнакомец по-прежнему снился ей, но все реже и реже. Саре исполнилось только восемь, однако невинной она уже не была. Она познала смерть, кровь и жестокость, поняла, что в этом мире выживают лишь сильные, узнала, что такое секс во всех проявлениях, хотя сама (к счастью) еще не испытала его. Она научилась скрывать свои чувства и их малейшие признаки.
У Сары было три вещи, три талисмана, которые она не показывала никому: мистер Хаглес, фотография, на которой она вместе с мамой, папой, Бастером и Дорин, и фотография мамы Терезы. Сара достала ее тогда из-под матраса своей сестренки и забрала, чтобы когда-нибудь вернуть.
Она часто думала о Терезе и считала ее своей самой настоящей сестрой. Сара всегда будет помнить тот благословенный вечер, когда обе они смеялись, играя в рыбалку, и никогда не забудет, почему Тереза сделала то, что сделала. Теперь-то она понимала почему!
Сара вынула из заднего кармана фотографию прекрасной молодой женщины и улыбнулась, глядя на ее веселые глаза и каштановые волосы. Она знала, что Тереза сейчас в тюрьме для несовершеннолетних, где будет находиться до восемнадцати лет. Кэтти Джонс рассказала. Еще три года — и Терезу освободят.
Сара убрала фото в карман. Она написала Терезе, однажды. Коротенькое глупое письмо. А в ответ получила две строчки: «Не пиши мне, пока я здесь. Я тебя люблю». Сара все поняла. Она мечтала порой: вот Терезе исполнится восемнадцать, она придет и удочерит ее. Глупые мечты, Сара это знала и все же ничего не могла с собой поделать.
Кэтти Джонс навещала ее каждые три-четыре месяца. Сара радовалась Кэтти, но ей было любопытно, зачем она приходит. Этого она не понимала. «Ну и ладно, главное — не потерять ее визитку», — думала девочка.
Сара стала рассуждать как человек, избежавший смерти, и делила всех людей на нужных и мешающих. Знакомство с Кэтти Джонс было для нее ценно. Кэтти могла узнать очень важные вещи, о Терезе например, или о том, что Дорин взяли к себе Джон и Джейми Оверман.
Кроме Кэтти, была еще Карен Уотсон, через которую девочка хоть как-то поддерживала связь с внешним миром. Сара скривилась. Теперь-то она понимала, что подразумевала Тереза под «исчадием ада». Карен Уотсон не просто отличалась равнодушием — она презирала детей, за которых несла ответственность, и Сара ненавидела ее всей душой.
Из задумчивости Сару вывел внезапный стук в дверь. Она села. В дверном проеме показалась голова Дженет.
— Сара, к тебе пришла Карен.
— Хорошо, Дженет.
Худенькая женщина улыбнулась и вышла. Сара нахмурилась: «Что понадобилось этой ведьме?»
Карен сидела за столом в общей комнате. Сара подошла и села напротив. Карен изучающее уставилась на нее.
— Как дела, принцесса?
— Хорошо.
Конечно, Сара с удовольствием бы ответила: «А тебе какая разница?» Но она была достаточно умна, чтобы этого не делать. От сильных иногда изрядная польза. А в данной ситуации сильной была Карен.
— Ну что? Надеюсь, ты поумнела и поняла, как надо себя вести в приемной семье?
Первый раз Карен задала ей этот вопрос год назад. Саре как раз исполнилось семь лет, но в свой день рождения она не получила даже кусочек торта и очень расстроилась. Тогда она нагрубила Карен и убежала. На раздумья у нее был целый год. Она приняла решение.
— Полагаю, да, мисс Уотсон. Я правда поняла.
Сара хотела вырваться отсюда. Карен была ее ключиком. Поневоле задумаешься, от чего польза, а от чего вред.
Карен осталась довольна капитуляцией.
— Вот и хорошо. Рада слышать это, Сара, потому что я нашла для тебя приемную семью. Они не очень богаты, ты будешь у них единственным ребенком.
Сара склонила голову с деланной застенчивостью:
— Ой, как хорошо! Спасибо, мисс Уотсон!
Карен одобрительно кивнула.
— Вижу, ты и правда поумнела, — сказала она и встала. — Собери свои вещи. Утром я за тобой заеду.
Сара смотрела в спину уходившей Карен и улыбалась про себя: «Иди-иди, сука старая!»
Сара вернулась в комнату и вновь уставилась на матрас верхней койки. Пришла от врача Кристен. Оба ее глаза заплыли. На нос девочке наложили повязку, а губу зашили. Кристен хромала. Она морщилась, когда пыталась глубже вздохнуть. Кристен прошла к своей койке и забралась на нее. Сара не видела, только слышала скрип. А потом наступила тишина. В спальне, кроме них, никого не было.
— Лэнгстром, ты сломала мне ребро, — произнесла Кристен совсем не сердито.
