Джеймс Гриппандо - Под покровом тьмы
– А можно поцеловать папу в честь встречи?
– Я сейчас жутко грязная. Мне надо умыться перед обедом. – Девочка выскользнула из комнаты раньше, чем Гас смог придумать ответ.
Он беспомощно взглянул на Карлу:
– Мне только кажется, или я действительно теряю с ней связь?
Карла поставила сумки на стойку и сняла куртку.
– Она сегодня немного расстроена.
– Из-за объявления?
– Вероятно, отчасти из-за этого.
– А что еще?
– Я не смогла ничего добиться, но, кажется, ей что-то сказали в школе.
– Что?
– Не знаю. Дети умеют говорить гадости.
– Может, мне поговорить с Морган?
– Я бы пока не трогала ее. Я пыталась разговорить ее в машине. Она еще не готова.
Гас неохотно кивнул:
– Ладно. Позже.
Они вместе разгрузили сумки. Карла напоминала машину: вытаскивала вещи короткими, резкими движениями, только что не кидая их на стойку.
– Ты из-за чего-то сердита? – спросил Гас.
– Я думала о том, что ты сказал утром.
– Я сказал… что же?
– Что полиция рассматривает возможность, будто Бет как-то сымитировала собственное похищение. Это просто выводит меня из себя.
– Надеюсь, они не потратят на эту версию слишком много времени.
– Ты знаешь, что потратят. Так всегда бывает.
– Как бывает?
– У всех всегда и во всем виновата Бет.
– Да брось ты, никто такого и не говорил.
Сумка опустела. Карла посмотрела прямо на Гаса:
– Зато именно так все действуют. Как и пять лет назад, когда у вас был этот… взрыв. Бет сошла с ума. Бет нужен психиатр. Всегда виновата она.
– Сейчас совсем не то, что пять лет назад.
– А в чем разница?
– Например, я не серийный убийца.
– Это только количественное различие. Оба раза Бет была жертвой.
– Она меня ложно обвинила.
– Нет, ты довел ее.
Гас сердито сложил бумажный пакет, затолкал его в сервант и захлопнул дверцу.
– Карла, мне казалось, мы покончили с этим.
Она глубоко вздохнула:
– Прости. Я не виню тебя. – И после паузы добавила: – Во всяком случае, не больше, чем ты винишь себя сам.
– И что это значит?
– Да ладно. А награда в двести пятьдесят тысяч долларов? Даже агент ФБР сказал тебе, что это чересчур. Чем это вызвано? Любовью?
– Откровенно говоря, да.
– Ты хочешь, чтобы все видели, как ты ее любишь.
– Я не пытаюсь ничего доказать, если ты на это намекаешь.
– Людям, которые чувствуют себя виноватыми, всегда надо что-то доказать.
Если бы это сказал кто-то другой, Гас взорвался бы. Но Карлу не одурачишь. Она – его родная сестра. И лучшая подруга Бет.
– Не понимаю, какой смысл в этом разговоре.
– Может быть, он поможет понять, почему родная дочь не захотела тебя поцеловать.
Гас задумался.
– Считаешь, она тоже винит меня?
– Ну конечно. И всегда будет. Поскольку ты сам все время хандришь и винишь себя.
– Я не хандрю. Я не переставал искать Бет с тех пор, как она исчезла.
– И это замечательно. Только я говорю об очень личных моментах, о том, как ты ведешь себя с Морган. Как смотришь на нее. Что ей говоришь. Что ты ей не говоришь. Вина льет с тебя ручьями.
– Я просто хочу, чтобы она знала, как мне жаль.
– Нет. Ты хочешь, чтобы Бет знала, как тебе жаль. Но так не получится. Морган не может простить тебя от имени Бет. И перестань смотреть на дочь так, словно она может. Этим ты только отталкиваешь ее еще дальше.
Гас подумал о своем покаянии у постели Морган и о ее ответе. Возможно, Карла, пусть и грубо, но говорит дело.
Когда зазвонил телефон, Гас вздрогнул. Потом ответил невозмутимым голосом.
– Я насчет этого объявления в газете.
Говорила женщина. Гас насторожился.
– Да?
– Я знаю Бет Уитли. И думаю, могу помочь.
– Кто вы?
– Ширли Бордж.
Гас порылся в памяти. Нет, в прошлом Бет это имя ему не встречалось.
– Откуда вы знаете Бет?
– Встречалась с ней.
– Где?
Женщина не ответила. Гас почувствовал пристальный взгляд Карлы. Она замерла, прислушиваясь и почувствовав настойчивость в голосе брата. Он спросил снова:
– Где вы видели ее?
Нет ответа. Голос Гаса стал жестче:
– Это розыгрыш?
– У вашей жены была булимия.
На мгновение он лишился дара речи. Она добавила:
– И она самая неразговорчивая воровка в округе Кинг.
У него сжалось горло.
– Что еще вы знаете?
– Многое.
– Где она?
– Есть у меня мыслишка.
– Скажите мне.
– Ха-ха. Сначала договоримся.
– Если вы беспокоитесь о награде, то не надо. Я даже подпишу с вами контракт. Пообещаю заплатить четверть миллиона долларов, если информация, которую вы дадите, приведет к возвращению Бет.
– Неплохо бы.
– Где бы вы хотели встретиться?
Она хмыкнула:
– В Мехико. Но думаю, лучше нам встретиться там, где я сейчас живу.
– Безусловно. Где это?
– Гиг-Харбор.
Гас помедлил.
– В…
– Угу. Я в Вашингтонском женском исправительном центре. А что, для вас в этом какая-то проблема?
– При данных обстоятельствах я бы сказал, что это только увеличивает доверие к вам. Я могу приехать сегодня же вечером.
– Хорошо. Только не приходите, если можете предложить одни деньги.
– Что вы хотите этим сказать?
– Здесь можно купить разве что жвачку. Я хочу слинять отсюда.
Гас застыл, не зная, что сказать.
– Не думаю, что могу…
– Я сейчас повешу трубку.
– Пожалуйста, подождите!
– Вы, похоже, в отчаянии, мистер Уитли.
– Моя жена пропала. Чего же вы ждете от меня?
– Тогда помогите мне. А я помогу вам.
– Я только пытаюсь сказать, что не могу договариваться о вашем освобождении. Это должны решать ваш адвокат, служба прокурора штата, исправительное учреждение и кого там это еще касается.
– Прекрасно.
– У вас есть адвокат?
– Ага.
– Кто?
– Вы.
– Что?
– Вы же адвокат, верно?
– Д-да, но…
– Но вы никогда не занимались такими делами. Ну и что? Это вопрос влияния, а не опыта. У таких парней, как вы, масса влиятельных друзей. Гораздо больше, чем у того кретина – государственного защитника, из-за которого я сюда угодила. И вы ожидаете, что я обращусь к нему?
– Я только знаю, что вы требуете жутко много. Если вам нужны деньги, вы их получите. Однако в таком деле, как досрочное освобождение, я просто не могу ничего гарантировать.
– Вы можете гарантировать, что будете работать усерднее любого другого, чтобы добиться этого. Потому что на всем свете нет юриста, у которого был бы более сильный стимул вытащить меня отсюда.
Она говорила разумно. И Гас должен был по крайней мере попытаться.
– За что вы там?
– Сговор.
– Какой сговор?
– С целью убийства.
– Нелегко освободить из тюрьмы убийцу.
– Я здесь не за убийство. Это был сговор с целью совершения убийства.
– Что вы имеете в виду? Фактическим убийцей оказался кто-то другой?
– Я имею в виду, что никто никого не убивал. Был сговор. Просто план. Полиция пронюхала об этом раньше, чем кого-либо убили.
– Все равно это будет нелегко.
– Вы хотите, чтобы ваша жена вернулась, или нет?
– Разумеется, хочу.
– Тогда вытащите меня отсюда.
– Ладно. – Сердце Гаса колотилось. – Посмотрю, что тут можно сделать.
34
Дорога из Сиэтла в Вашингтонский женский исправительный центр напоминала по форме букву «J»: сначала по шоссе до Такомы, потом обратно к Гиг-Харбору, на западном берегу Пьюджет-Саунда. В хорошую погоду и при небольшом движении путь обычно занимал около двух часов.
Гас установил рекорд трассы.
Гиг-Харбор был портовым городком с, что называется, изюминкой. Множество очаровательных старомодных лавок, ресторанов и маленьких гостиниц, предлагающих «ночлег с завтраком» на одну ночь. Однако попасть туда можно было только через переправу Такома-Нэрроуз длиной в милю, где ветры хлещут по воде так яростно, что первый построенный здесь мост погнулся и свалился в море всего через несколько месяцев после открытия в 1940 году. Его заменили пятым по величине в мире висячим мостом, но по пути перед глазами Гаса пару раз вставало паническое видение «Трясущейся Герти», злополучной предшественницы, которая слишком сильно дрожала.
Недавно реконструированная тюрьма находилась за городом – раскинулась на нескольких акрах расчищенного вечнозеленого леса. Из двенадцати главных исправительных заведений штата Вашингтон ВЖИЦ был единственным, предназначенным исключительно для женщин. В тюрьме среднего и общего режима находилось около семисот женщин-заключенных, совершивших самые разные преступления – от кражи имущества до убийства.
