Карин Слотер - Ярость
Очень немногие из соседей удивились, когда за это преступление был арестован местный юноша Джонатан Шелли. По данным полиции, пятнадцатилетний подросток к этому времени уже задерживался за употребление наркотиков и мелкие кражи. Директор школы Дон Биндер рассказал на суде, что Шелли был известен в среде школьников как наркодилер «с серьезными проблемами». На месте преступления был найден пакетик со смесью кокаина и героина, который на уличном сленге называется «спидбол». Кровавые отпечатки пальцев Шелли были найдены как на самом пакетике, так и на основных поверхностях в комнате девушки.
«У нас не было недостатка в вещественных доказательствах, — говорит Уоллер. — Там повсюду были отпечатки его окровавленных пальцев». Адвокат на процессе сообщила о том, что в комнате было обнаружено также несколько неидентифицированных отпечатков, но не смогла ничего противопоставить самому убийственному вещественному доказательству — шестидюймовому кухонному ножу с зазубринами, спрятанному в шкафу в комнате мальчика. Нож из комплекта из кухни Шелли был тщательно вымыт, но в щелях деревянной рукоятки были найдены следы человеческой крови. Эмили Шелли, мать мальчика, под присягой заявила в суде, что порезалась этим ножом и это ее кровь. Однако на перекрестном допросе она не смогла объяснить, как и почему этот нож оказался под шкафом ее сына.
«Я ни на секунду не сомневался в виновности Джона Шелли, — говорит Пол Финни, сенатор штата от округа Фултон. — Под действием наркотиков с ним случился приступ неконтролируемой ярости, и моя дочь дорого заплатила за это». Салли Финни никогда не говорила с прессой об утрате Мэри Элис, своего единственного ребенка. Соседи рассказали, что мать отказалась вернуться в дом на Сент-Патрик-драйв и что во время суда она подала на развод с мужем. «Это ужасное насилие разрушило нашу семью», — сказал в то время Пол Финни. Дважды разведенный сенатор является известным адвокатом, специалистом по правам потерпевших; он был соавтором либо поддерживал несколько законопроектов штата Джорджия, осложнявших заключенным, осужденным за тяжкие насильственные преступления, возможность досрочного освобождения.
Кстати говоря, первое заседание совета по условно-досрочному освобождению для Шелли было назначено на прошлую пятницу. Стоя перед советом, Шелли зачитал заранее подготовленный текст заявления. «Я не совершал этого преступления, — сказал он в набитом до отказа зале. — Я не стану сознаваться в том, чего не делал».
Говорит продолжающий скорбеть отец Пол Финни: «Джон Шелли находится там, где ему самое место».
Часть 3
Глава 21
6 февраля 2006 года, 8:02 вечера
Когда раздался звонок в дверь, Уилл Трент расчесывал собаку. Бетти тут же принялась лаять и так задергалась, что чуть не свалилась со стола. Он цыкнул на нее и в ответ удостоился изумленного взгляда. Уилл никогда не говорил этой собаке «нет».
Прошла минута. Уилл и Бетти ждали в надежде, что тот, кто звонил в дверь, уйдет, но звонок раздался снова, уже три раза подряд.
Собака начала лаять по-настоящему. Уилл вздохнул, положил на стол щетку и опустил закатанные рукава. Подхватив собаку на руки, он направился к двери, а звонок тем временем зазвонил снова — шесть раз подряд.
— Какого черта, чего так долго?
Он выглянул на улицу, чтобы посмотреть, одна ли она.
— В последнее время тут настоящее нашествие свидетелей Иеговы.
— Может быть, для тебя это неплохой способ знакомиться с женщинами. — Энджи наморщила нос. — Боже, что за уродливый пес!
Прижимая собаку к груди, Уилл прошел за Энджи в дом, сразу почувствовав в ее голосе некоторое презрение, которого могло не уловить животное. Энджи была по-прежнему одета, как на работу, и он заметил:
— Выглядишь, как проститутка.
— А ты выглядишь, как труп в гробу.
Он потрогал рукой галстук.
— Тебе не нравится мой костюм?
— Что произошло с джинсами, которые я тебе купила? — Со вздохом облегчения она шлепнулась на диван. — Проклятые туфли… — пожаловалась она, сбрасывая на коврик эти орудия пытки на пятнадцатисантиметровых каблуках. Она вынула заколку и, тряхнув головой, распустила длинные каштановые волосы. — Как же мне остохренела эта чертова работа!
Уилл опустил Бетти на пол. Чихуахуа тут же отправилась в кухню, стуча коготками по паркету. Он слышал, как она попила воды, а затем принялась хрустеть тем, что осталось от ее завтрака. Собака была ему нежеланным и, будем надеяться, временным компаньоном. Две недели назад Уилл, вернувшись с утренней пробежки, обнаружил, что его пожилую соседку увозит «скорая». У нее были какие-то проблемы с речью, и, судя по тембру голоса, курила она пачек по пять в день.
— Смотрите за Бетти! — хрипло крикнула она ему через всю лужайку. Уиллу послышалось «Протрите за Бетти».
— Что я должен с ней делать? — спросил он, несколько напуганный открывшейся перспективой. Женщина непонимающе уставилась на него, поэтому он показал пальцем на чихуахуа, стоявшую на парадном крыльце. — Собачка. Что насчет собачки?
— Вычесывайте ее! — прохрипела женщина, и дверца «скорой» захлопнулась.
Уилл даже не знал, как зовут его соседку. Он вообще мало знал о ней, если не считать того, что она обожает на полную громкость слушать телеигру «Угадай цену». Он понятия не имел, куда ее увезла «скорая», есть ли у нее кто-то из близких и вернется ли она сюда. Единственная причина, по которой он знал, как зовут эту собачку, заключалась в том, что хозяйка жутким голосом ругала ее. «Бетти! — мог он услышать глубокой ночью этот баритон, пониже, чем у любого мужчины. — Бетти, я же сказала тебе этого не делать!»
Энджи сидела, скрестив руки на груди, и внимательно смотрела на Уилла.
— Ты хотя бы понимаешь, насколько нелепо выглядишь, таская за собой эту собачонку?
Уилл сел напротив нее в кресло и откинулся на спинку. Он взял пульт дистанционного управления и выключил стереосистему, где крутилась аудиокнига, которую он слушал до ее прихода. Два долгих года прошло с тех пор, как он в последний раз разговаривал с Энджи Поласки, и вот она сидит в его гостиной, как будто они расстались только вчера. Она всегда была такой, еще с тех времен, когда они были детьми. Представь себе, что нет ничего удивительного, и никогда не будешь удивлен.
— Спасибо, — сказал он, — что помогла мне утром с этим торговым автоматом. — Он решил опустить тот факт, что его едва не хватил удар, когда он увидел ее сегодня стоящей в коридоре «Сити-Холл-Ист».
— Слушай, как там у вас дела с Майклом Ормевудом? — спросила она, но ответа решила не дожидаться. — Боже, поверить не могу, что с его соседкой могло такое случиться! Жуть какая-то.
— Он ведет дело, которое меня заинтересовало. А откуда ты его знаешь?
— Работали вместе в полиции нравов, — сказала она. — Есть у тебя что-нибудь пожевать?
Уилл пошел к холодильнику, Бетти следовала за ним по пятам. Он практически ничего не держал в холодильнике, но собачка любила сыр, и он приготовил для нее небольшой запас.
Энджи тоже прошла в кухню.
— Когда Ормевуда перевели в убойный отдел? — спросил он.
— Где-то месяцев шесть назад.
Шесть месяцев назад Уилл жил в северной Джорджии, сосланный шерстить заброшенные птицефабрики, переоборудованные под лаборатории по производству метамфетамина, пока начальство будет решать, что с ним делать.
— С тех пор как он получил полицейский жетон, полиция нравов была его самым важным назначением, — сказала она. — Он трудился на это десять лет.
Уилл догадался, что она хочет что-то сообщить ему.
— Почему он ушел оттуда?
— Из-за меня. — Она вытянула стул из-за стола и села. — Я сказала ему, что либо он сам уйдет, либо я напишу на него рапорт.
— По поводу?
— Он трахал кое-кого из девочек.
Уилл положил сыр на кухонную стойку.
— Это уже интересно.
— Я-то как раз думала, что это просто омерзительно, но каждому свое.
Уилл некоторое время осмысливал услышанное, его представление о Майкле Ормевуде снова менялось. Этого парня действительно трудно на чем-то подловить.
— И что, он делал это все десять лет, пока работал в полиции нравов?
— Я работала в его команде всего несколько месяцев. Могу только догадываться, но, если тебя интересует мое личное мнения, я бы сказала, что да.
— А это вообще обычное дело? — спросил он.
Она пожала плечами.
— Случается порой, особенно с женатыми. Чужая дырка и бесплатно — кто же откажется?
Уилл отвернулся к буфету, чтобы вынуть тарелку, так что она не могла видеть выражение его лица, но Энджи знала его с восьмилетнего возраста и все равно рассмеялась.
— Ты просто ханжа, Уильям, — сказала она.
