Ричард Лаймон - Волнение
— Ты всё перевернула, особенно в концовке. Да, я думаю, что это потрясающе. Очень красивый язык. У меня было ощущение, что я нахожусь рядом с ней, когда она через всё это проходила. Правда, очень интересно. Но, если бы ты сдала мне эту работу как студентка, я бы поставил тебе минус.
Восхищенная Пен, нахмурилась. — А минус за что?
— Чтобы удержать тебя от тщеславия.
Она рассмеялась. — Спасибо, в любом случае.
— Есть ещё что-нибудь, что я могу почитать?
— Это единственный опубликованный рассказ.
— Мне всё равно.
— Прекращай меня превозносить.
— Давай, — сказал он. — У нас вся ночь впереди.
Только сегодняшняя ночь, — подумала Пен. — И я не желаю тратить её, наблюдая за тем, как он читает мои рассказы.
— Ну, возможно ещё один.
Она допила оставшийся кофе, и отправилась в кабинет. Включив свет, она почувствовала возбуждение и дрожь.
Ей нужно было в туалет — это всё кофе. Несмотря ни на что, Пен села за стол и открыл нижний ящик. Каждая папка имела ярлык с названием рассказа. Она пролистала их дрожащими пальцами, понимая, что лучше поторопиться, иначе можно лопнуть.
Пен выбрала папку с надписью МакДугел Стоун, и открыла её. К рукописи были прикреплены три бумажки, неписанные тем, кто отклонил работу.
Может, он подскажет мне, что с ним не так.
Чёрт, он мне казался хорошим.
Пен достала рукопись и убрала папку.
Поднимаясь, она скользнула взглядом по автоответчику. Её голову наполнил голос, пуская прахом все приятные чувства, и охватывая холодом внутренности. Она быстро посмотрела в сторону окна. Шторы были задёрнуты.
Он не видит меня.
Может, он увидел включенный свет. Это если он живет в этом здании…
Но он не может позвонить, поскольку знает, что я не одна. Не стоит беспокоиться. По крайней мере, сегодня.
У него мои трусики.
Пен выскочила из кабинета. Страх исчез, когда она вошла в гостиную и увидела Боди под светом лампы. От его взгляда появлялись спокойствие и умиротворение… а ещё счастье.
— Вот этот отклоняли несколько раз, — сказала она, вручая ему рассказ.
— Может от него просто неприятно пахнет?
Она рассмеялась. — Я вернусь через минуту, — сказала она, и поспешила в туалет. Боди оставил опущенным сиденье унитаза. Очень внимательный. Расстегнув белые шорты, Пен спустила их вниз по ногам. Она поддела пальцами резинку трусиков, и, спустив их тоже, села, вперив свой взгляд в натянутые между лодыжками чёрные кружевные трусики.
Боди услышал смывающуюся в туалете воду. Ожидая увидеть Пен через несколько секунд, он смотрел на тёмный проход в коридор, и ждал.
Видимо, она вернётся не сразу.
Продолжив чтение рассказа, он почти закончил его к тому моменту, когда услышал, как открывается дверь. Пен медленно и тихо двигалась коридору. Наконец, она вошла в гостиную, нерешительно махнув рукой в знак приветствия.
На её лице мелькнула улыбка. Нос слегка покраснел, а глаза были красными и опухшими. — Хочешь ещё кофе? — Спросила она слабым голосом.
— Нет, спасибо. С тобой все в порядке?
Кивнув, она села на край дивана. — Ты дочитал рассказ?
— Ещё нет. Что-то не так? Ты плакала.
— Смеялась.
— Не бывает настолько смешно, чтобы люди расстраивались. — Подавшись вперед, он бросил рукопись на журнальный столик и повернулся к Пен. Она наклонилась вперёд, положив локти на колени, и опустила голову. Боди нахмурился, подошёл ближе и положил руку ей на спину. Она не дрогнула и даже не сказала ничего, чтобы остановить его. Он нежно погладил её спину между лопатками, почувствовав через блузку тёплую гладкую кожу.
— Ты когда-нибудь чувствовал, что теряешь над собой контроль?
— Ну, когда совершаю ошибку?
Она кивнула. Волосы свисавшие на её лицо блестели, отражая свет лампы.
— Иногда, — признался Боди. — Что случилось?
— Этот парень, который названивал в пятницу. Даже после всего, что с нами случилось, я не могу выкинуть его из головы.
— Ещё бы.
— Господи Боже, он меня так напугал, что я пырнула тебя ножом. Я хочу сказать, что утратила всякое чувство меры. Натянула этот дурацкий шнур через дверь, и чуть не разбила себе голову, а потом ранила тебя.
— Я не жалуюсь.
— Я так запуталась, я действительно верила, что он придёт и попытается меня изнасиловать. Я была в этом уверена.
— Угроза была вполне реальной, — сказал Боди. — Я тоже волновался.
— Когда он оставил под дверью эту записку. Я была потрясена. Но решила, что не позволю ему рушить мою жизнь, и не позволю меня пугать. Поэтому с утра купила дробовик. Я проучу его, верно? Пускай приходит. Дробовик — волшебная палочка — махну ей, и я в безопасности. Но дело в том, что когда я вернулась, то снова оказалась одна, и я снова боялась, чёрт возьми. Однако, по-прежнему была готова не дать ему до себя добраться, так? Я спустилась в прачечную и встретила одного урода, который стал приставать. Я так перепугалась, что приняла его за парня из телефона. Я даже прихватила с собой нож, когда возвращалась вниз. Наверное, даже пырнула бы его, если бы встретила снова. Это могло оказаться последней каплей — нанести удар двум невиновным парням за два дня. Я могла бы войти в Книгу рекордов Гиннеса.
— Не будь к себе такой строгой, — прошептал Боди.
— О, ты ещё не знаешь остального. Я говорю о паранойе. Когда я пошла забирать бельё, кое-чего не досчиталась. Трусиков. Здорово, да? Мой озабоченный гость пробрался в прачечную и стащил мои трусики. Это всерьёз меня испугало. Он не только знает, где я живу, но ещё и шпионит за мной, может даже живёт в том же доме. А ещё ворует мои трусики. Только дело вот в чём. — Голос Пен дрожал, она повернулась к Боди. Пряди волос опускались на её лицо, глаза блестели. — Вот реальное неопровержимое доказательство. — Её подбородок дрожал. — Я носила их всё это время. Они были на мне. Никто их не украл. Я носила их весь день. Они и сейчас на мне. Задыхаясь, она издала звук, который возможно, был попыткой рассмеяться, но больше походил на всхлип. — Я сумасшедшая, да?
— О, Пен, — прошептал он, гладя её по волосам.
Повернувшись, она обняла его за шею, и расплакалась, уткнувшись лицом ему в грудь.
— Всё хорошо, — прошептал он. — Всё хорошо. — Он опустился на подушку дивана, нежно её придерживая. Гладил спине, по волосам. По ощущениям, Пен показалась ему крупнее, чем Мелани. Её груди прижались к его груди. Он приказал себе не обращать на это внимания. Было достаточно держать её в своих объятиях, чтобы ощутить тепло и покой.
— Я должен тебе кое-что сказать, — прошептал он, осторожно отпуская её.
Она кивнула и, шмыгнув носом, подалась лицом ближе к его лицу, уперев руки в его бёдра.
— Это всё моя вина, — признался Боди.
Пен покачала головой и глубоко вздохнула.
— По крайней мере, отчасти.
В её взгляде читалось недоумение.
— Этот звонивший… он никогда сюда не приезжал. Звонил, но не приезжал. Помнишь, сколько я потратил времени, чтобы забрать пиццу прошлой ночью? Я не заблудился. Я зашёл в аптеку, купил поздравительную открытку, и воспользовался конвертом от неё. Я тот, кто оставил тебе сообщение под дверью.
— Нет, ты этого не делал. Ты говоришь так, чтобы заставить меня почувствовать себя лучше.
— Мне жаль. Это был грязный трюк.
— Нет, ты…
— Я правда сделал это.
— Зачем?
— Чтобы вчера вечером ты не осталась здесь. Я слышал голос парня на плёнке. Я испугался… боялся, что он может приехать. Я не хотел, чтобы ты осталась здесь одна. И знал, что ты боишься оставаться, но Мелани вынуждала тебя это сделать.
Пен смотрела ему в глаза.
— Грязный трюк, — повторил он. — Следовало догадаться, что я всё усложняю. Чёрт, да я и так знал это. Но мне было всё равно. Я хотел вернуть тебя в дом твоего отца любой ценой.
— Потому что волновался за меня?
— Да.
На этом лучше остановиться, — подумал он.
Я зашёл слишком далеко. Пора заканчивать.
— Кроме того… это было не справедливо. Ты просила нас остаться, и я знал, что мы должны поступить именно так — это было бы правильно, потому что ты просила первая, и мы нужны здесь. Я сразу подумал, что мы должны были остаться, но Мелани сказала Джойс, что мы остановимся у неё. Она сделала это назло тебе.
— Она сделала это, чтобы держать тебя подальше от меня, — уточнила Пен.
— Знаю. А я не хотел от тебя отдаляться.
— О, Боди.
— Ну…
— Пожалуй, это не слишком удивительно, — сказала Пен.
— Да, такое случается, — сказал он. — Мелани появляется с парнем, и он влюбляется в тебя. Знаю, я подлец. Утром мы уедем, и на этом всё закончится.
Она обвила тёплой рукой его шею. — Закончится, — прошептала она. — Я знаю.
