Ричард Лаймон - Волнение
— Я и сам не рад.
— Мне казалось, ты будешь счастлив выбраться из всего этого.
— Мне не нравится идея оставить тебя одну, свалив всю ответственность. Мелани наломала дров, а ты останешься расхлёбывать последствия.
— Со мной всё будет в порядке. Я в потасовке участия не принимала. Когда вы с Мелани уедете, Харрисон может решить, что победил. Скорее всего, он сделает вид, что ничего не произошло. В этом он хорош.
— Что ты имеешь в виду?
Пен покачала головой. — Он ничего не станет со мной делать.
— Надеюсь, ты права. Только Мелани говорит, он уверен, что за всем стоишь ты.
— Пусть думает, что хочет. Пен бросила в рот чипсы. Немного сыра прилипло к верхней губе. Она прожевала, а затем слизнула с губы. — Наверное, Мелани, лучше не говорить, по крайней мере, пока вы не уедете — но завтра я хочу пойти в полицию и всё им выложить.
Боди нахмурился. — Ты думаешь это хорошая мысль?
— В первую очередь, это самозащита. После того, как я обращусь в полицию и обвиню этих двоих, сомневаюсь, что они осмелятся меня преследовать. Будет смотреться не очень хорошо, если со мной что-нибудь произойдет после такого. С другой стороны, я хочу убедить полицейских. Кто знает, может, они найдут доказательства.
— Лучше они, чем мы.
— Это точно, — согласилась Пен.
— В любом случае, я не знаю, что ещё можно предпринять, после всего произошедшего.
— Мелани наверняка найдёт пару идей на этот счёт. — Пен осмотрелась по сторонам, будто желая убедиться, что сестра тайком не проникла на кухню, а затем добавила: — Боюсь, она прячет туз в рукаве. До утра времени много.
— Да, — согласился Боди. — Понимаю, что ты имеешь ввиду. Она подремлет, а когда мы уснем — ускользнет. Я бы не исключал такой возможности. Нельзя давать ей шанс.
Глава двадцатая
Окончив трапезу, Пен и Боди убрали со стола. Пен завернула гамбургер Мелани и положила его в холодильник. Затем, достав банку с кофе она стала наполнять кофеварку.
— Отличная идея, — одобрил Боди. — Ночь будет длинная.
— Можем поделить сон пополам, — предложила Пен.
— Мне не очень нравится эта мысль.
Она рассмеялась. — Можешь взять взаймы мою половину.
— Заманчивое предложение, — ответил Боди. Он извинился и направился в коридор.
Пока он отсутствовал, находясь, вероятно, в туалете, Пен приготовила кофе, и, принеся кухонный стул, подпёрла им дверную ручку. Прямо как в ночь на пятницу, подумала она, и вспомнила кошмар, который произошёл под утро, когда она наблюдала, за просунувшейся внутрь рукой, пытавшейся этот стул убрать. Это был Боди, и она ранила его ножом.
— Не думаю, что Мэл это удержит, — сказал Боди, войдя в гостиную.
Она улыбнулась: — Вот, чёрт.
— Зачем это?
— На всякий случай.
— Боишься, что Харрисон может что-то предпринять?
— Сомневаюсь. Но наверняка не уверена.
— Ты самый осторожный и благоразумный человек, которого я когда-либо встречал.
— С долей паранойи, — ответила Пен. — Похоже, это семейная болезнь.
Боди сел на диван, откинувшись на спинку. — Даже сломанные часы дважды в сутки показывают точное время и даже у параноиков бывают враги.
— Иногда воображаемые. Вспомни, как я вчера тебя ударила ножом.
— Царапина.
— К счастью. Но это показывает, что может случиться, если человек теряет контроль.
— Чёрт, я пытался проникнуть в твой дом. Ты же не знала, кто я, поэтому твоё нападение оправдано.
— Может и оправдано, но это было ошибкой. Кофе, должно быть, уже готов.
Пен сходила на кухню, наполнила чашки и принесла их в гостиную, вручив одну Боди. — Ты смотрел как там Мелани?
— Она в отключке.
— Хорошо. Мне нужно кое за чем сходить. — Пен поставила кружку на стол и отправилась к себе в спальню. Через закрытые шторы пробивался тусклый вечерний свет. Смутные очертания фигуры Мелани виднелись на кровати. Пен подошла к ней поближе, и услышала глубокое медленное дыхание сестры.
Спит как убитая, всё в порядке.
С этим снотворным она проснётся не скоро.
Пен вспомнила о том, что отец находится в коме.
Я сделала это ради Мелани.
Она проснётся, а папа нет.
Он проснётся. Обязан проснуться.
Присев на корточки, Пен достала из-под кровати дробовик. Она принесла его в гостиную, и глаза Боди расширились. — Ну что, боишься? — Спросила она.
— Боже Святый, — произнес Боди. — Нужно быть поосторожнее, чтобы не рассердить тебя.
— Ты чертовски прав. Я плохая девочка.
— Можно посмотреть?
— Конечно. Между прочим, он заряжен.
— Иначе от него бы не было проку.
Она передала Боди ружьё, и, взяв чашку кофе и села на другой край дивана. Повернувшись боком, Пен прислонила колени к спинке.
— Потрясно, — промолвил Боди. Он вскинул оружие и прицелился, после чего, опустил его на колени, и погладил ореховый приклад. — Реально круто.
— Купила сегодня утром.
— Двенадцатый калибр?
Пен кивнула. — Со спецпатронами Магнум.
— Отлично. Я думаю, Харрисону лучше с тобой не связываться.
— Я думала совсем не о нём, когда его приобретала, — сказала Пен, и сделала глоток кофе, когда Боди повернулся, чтобы на неё посмотреть.
— Телефонный псих?
— Да.
— Я чуть не забыл о нём. Со всем, что происходит.
— Я бы тоже хотела забыть, — сказала она, и снова отпила кофе. — Нужно его куда-то положить. — Она поставила кружку на стол.
Боди наклонился в сторону и передал ей оружие. Пен встала. — Предпочитаю, на всякий случай, держать его под рукой.
— Ты не хочешь, чтобы Мелани его нашла, — заявил Боди. — Видимо умеешь читать мысли.
Пен прислонила ружьё к стене между дверью и краем дивана, скрыв его занавеской, после чего дёрнула шнур. Шторы снова закрылись. — Один из симптомов паранойи, — сказала она. — Не хочу, чтобы люди заглядывали внутрь.
— Однажды ночью моего дядю убили, когда он находился в гостиной с включенным светом и открытыми занавесками. Кто-то выстрелил в него с улицы, — сказал Боди.
— Боже, правда?
— Это была просто случайность. Думаю, он оказался заманчивой мишенью.
Пен покачала головой. — Такие события случаются в этом мире.
— Невозможно быть излишне осторожным.
— Это мой девиз, — согласилась Пен. — Ещё кофе? — Спросила она, включив лампу.
— С удовольствием.
Пен отнесла чашки на кухню, и, наполнив их, вернулась. Протянув одну Боди, Пен снова села на край дивана. — Всё это немного пугающе, — призналась она.
— «Мы здесь, среди мрачных просторов, объяты смутной тревогой, и выбором между борьбой и побегом…»
— Среди неведомых воинств, что слились в сражении под ночным небом. — продолжила Пен.[23]
Боди улыбнулся. — А как насчёт твоих рассказов? Может дашь мне что-нибудь почитать?
Пен ощутила в желудке странную пустоту. — Ладно, — сказала она. — Если ты правда хочешь.
— Конечно.
Сделав нервный глоток кофе, она встала и подошла к шкафу, достав оттуда номер «Журнала загадок Эллери Квина», после чего передала его Боди. — Напоминаю тебе, что я не Уильям Фолкнер.
— Они же заплатили тебе за это?
— Да.
— Тогда, Фолкнер или нет, но это значимое достижение.
— Спасибо, — ответила она. — Страница 93.
Раскрыв журнал, Боди принялся читать.
Мой рассказ, — подумала Пен. Она была довольна, хотя и смущена. Не зная, чем себя занять, пока он читает, она присела возле чемодана и вытащила книгу, которую начала читать в ночь на пятницу в ванной.
Пен села на диван и раскрыла её.
Боди перевернул страницу.
Она подумала о том, нравится ли ему то, что он успел прочесть.
Рассказ был небольшим.
Пен пыталась читать свою книгу, но взгляд постоянно ускользал со страниц в сторону сидевшего на другом конце дивана Боди. Вид у него был торжественный. Он убрал прядь светло-каштановых волос со лба, но они упали снова.
Позабыв о книге, лежавшей на коленях и о волнении на счёт его реакции на рассказ, Пен смотрела на него — на волосы, блестевшие под светом лампы, на рубашку, помятую спереди от того, что он ссутулился, закинув ногу на ногу, и покачивал на половину снятым, свисавшим на пальцах старым кроссовком. На носке виднелась дыра.
Пен захотелось подсесть рядом.
«Эх, но ты ведь не сделаешь этого», — сказала она себе.
Если на то пошло, Мелани не увидит.
Даже не думай об этом.
Глаза Боди блуждали по страницам, он покачал головой и пробормотал: — О, Боже. — А затем закрыл журнал. Посмотрев на Пен, он покачал головой. — Чёрт, я за неё волновался, а она всё это время наоборот на них охотилась.
— Это значит, что тебе понравилось?
— Ты всё перевернула, особенно в концовке. Да, я думаю, что это потрясающе. Очень красивый язык. У меня было ощущение, что я нахожусь рядом с ней, когда она через всё это проходила. Правда, очень интересно. Но, если бы ты сдала мне эту работу как студентка, я бы поставил тебе минус.
