Коди Макфейден - Лик смерти
Сара старалась побыстрее проскочить сквозь эти воспоминания. И я поняла почему.
— Ты ведь привязалась к Лоурель больше, чем к Дину? — мягко спросила я.
Сара не плакала, но на мгновение зажмурилась.
— Лоурель была добра ко мне.
— Я сожалею, Сара. Что произошло дальше?
— Незнакомец заставил меня помочь ему перенести тела в спальню. Он совсем не нуждался в моей помощи. Мне кажется, он просто хотел занять мои руки, чтобы я не смогла убежать. Сначала мы перенесли Дина, затем Лоурель. Он подхватывал их под мышки, а я бралась за ноги. Дин и Лоурель были такие бледные! Я даже не представляла, что люди могут быть такими белыми. Как молоко. Мы положили их на кровать.
Сара замолчала.
— Что с тобой, Сара?
В ее облике снова промелькнуло что-то от деревянной куклы, как накануне вечером. От девочки, что сидела на подоконнике с пистолетом у виска и пела свою ужасную монотонную песню.
— Он вытащил из кармана кожаный футляр, открыл его и достал скальпель. Дал его мне и рассказал… он рассказал… как их разрезать… «От горла до пояса. Одним махом, не останавливаясь. Я разрешаю это сделать тебе, Сара. Я позволяю тебе разоблачить их, посмотреть наконец, каковы они изнутри». — Ее глаза снова потухли. — Мне казалось, что все это происходит не со мной. Как будто это была не я. Помню только, что все время думала: «Делай, как тебе говорят, — и останешься в живых». Я без конца твердила себе об этом, когда брала скальпель, подходила к Лоурель и распарывала ей живот, когда подходила к Дину, проделывала то же самое с ним, когда отворачивала кожу, потому что так приказывал Незнакомец. Под кожей находились мышцы, и он заставлял меня их рассекать и растаскивать в стороны, а там уже были кости и внутренности, и он заставлял меня копаться в них руками, вытаскивать их, вытаскивать, вытаскивать… Они были вязкие, как резина, и влажные, как желе, и ужасно пахли, а потом… все закончилось, — произнесла Сара, резко опустив голову.
Слова эти, как сточные воды вышедшей из берегов смертоносной реки, обрушивались на меня сплошным потоком. Освобождая душу Сары, они переполняли мою, они накрывали меня волной непреодолимого ужаса. Мне захотелось вскочить и убежать, никогда больше не слышать Сару, не видеть и даже не вспоминать о ней. «Ты не имеешь права, — приказала я себе. — Девочка может многое рассказать».
Я взглянула на Сару. А она смотрела на свои руки.
— «Делай, как тебе говорят, — и останешься в живых» — вот что все время крутилось у меня в голове, — прошептала она. — А Незнакомец улыбался и продолжал все это снимать. «Делай, как тебе говорят, — и останешься в живых. Останешься в живых!»
— Может, прервемся? — спросила я.
Сара повернулась и, совершенно сбитая с толку, отрешенно посмотрела на меня:
— Что?
— Тебе не нужно отдохнуть?
Сара уставилась мне в глаза, казалось, постепенно приходя в себя. Затем она сжала губы и отрицательно покачала головой:
— Нет, я хочу поскорей разделаться с этим.
— Ты уверена?
— Да.
Мне было необходимо услышать обо всем остальном, а ей необходимо выговориться.
— Ладно. Так что же произошло дальше?
Сара провела руками по лицу.
— Он велел мне идти за ним. И я пошла, вниз по лестнице в гостиную. Майкл был там, обнаженный. Он сидел на диване. И тоже не двигался. Незнакомец рассмеялся и потрепал его по голове. «Мальчики всегда остаются мальчиками, им нужно перебеситься. Но ты ведь уже знаешь об этом, Малютка Боль? А Майкл очень скверный мальчишка. Он включал видеокамеру, когда ты стояла перед ним на коленях. Я нашел его записи, когда в первый раз приходил сюда на разведку. Не беспокойся, я возьму их с собой. Это будет наша маленькая тайна». Незнакомец поднял Майкла с дивана и потащил по ковру. — Сара нахмурилась. — Скальпель все еще был у меня. Незнакомец его так и не забрал. Теперь он был уверен, что я не убегу. — Она печально пожала плечами. — В общем, он подтащил Майкла ко мне и сказал, что теперь моя очередь. «Действуй, — сказал он. — Ты видела, как я это делал наверху. От уха до уха, чтобы стало похоже на большую кровавую улыбку». Я отказалась, — произнесла Сара, в отчаянии покачав головой. — Как будто это имело какое-то значение. Как будто можно было что-нибудь изменить! — Она криво улыбнулась вымученной улыбкой, полной ненависти к самой себе. — Я делала все, что он требовал, — я хотела выжить. «Давай-давай, — сказал он. — Иначе я отрежу твои соски и скормлю их тебе». — Сара замолчала, глядя на свои колени. — Конечно же, я сделала и это, — тихо произнесла она и взглянула на меня полными страха глазами, страха за то, что я могу подумать о ней. — Я не хотела его убивать. Хотя Майкл шантажировал меня, заставлял заниматься сексом и всякое такое, я не хотела, чтобы он умирал!
Я подвинулась к ней и взяла ее за руку.
— Я знаю, что ты не хотела.
Через несколько секунд Сара вырвала руку и закричала:
— Боже мой! Кровь все текла и текла из Майкла. А потом Незнакомец заставил меня помочь ему перенести тело Майкла наверх. Он положил его на кровать, между Дином и Лоурель. «В этом нет твоей вины!» — произнес он. Я думала, он сказал это мне, но потом поняла: он разговаривал с Майклом. Я испугалась, что он заставит меня распороть и Майкла, но он ничего не сказал. — Сара замолчала. — Я совсем осатанела. Наверное, он это понял и, испугавшись, что я попытаюсь что-нибудь сделать, приказал бросить скальпель. Мне так захотелось ударить его. Честное слово! Но в конце концов я выполнила его приказ.
— А теперь ты здесь, жива и здорова, — сказала я, пытаясь ее подбодрить.
— Да, — устало ответила она.
— Что произошло потом?
— Он приказал мне идти вместе с ним в ванную комнату. Подойдя к ванне, он опустил руку в кровь и стал брызгать кровью на меня, приговаривая: «Во имя Отца, и дочери, и Святого Духа». Он с ног до головы обрызгал меня кровью.
«Так вот откуда взялись пятна, похожие на слезы, что я видела на ней вчера вечером!» — промелькнуло у меня в голове.
— Он так и сказал? Во имя Отца, и дочери, и Святого Духа? Не Отца и Сына?
— Нет, он именно так и сказал.
— Продолжай.
— Потом он сказал, что пора приниматься за дело, что ему необходимо явить себя во всей красе, и… разделся.
— Ты ничего особенного на нем не заметила? — спросила я. — Например, родимых пятен или шрамов?
— У него татуировка. На правом бедре, в таком месте, что не увидишь, пока он догола не разденется.
— И что представляет собой татуировка?
— Это ангел. Только совсем не добрый. С уродливым лицом и пламенным мечом. Какой-то жуткий.
«Может, ангел мести? Он так представляет себя, или ангел — символ содеянного?»
— Если я приведу художника, ты сможешь описать ему эту татуировку?
— Конечно.
«Сомневаюсь, что наш преступник взял эскиз для татуировки из книг. Должно быть, он сделал ее на заказ, чтобы она соответствовала его описанию. Вероятно, мы сможем даже вычислить художника».
— Помнишь что-нибудь еще?
— Когда он остался без одежды, я увидела, что у него выбрито все тело. Подмышки, грудь, ноги, промежность… все.
Для умного организованного преступника это в порядке вещей. Большинство даже изучают основы криминалистики, чтобы оставлять как можно меньше улик. Серийные насильники, например, всегда бреют волосы на теле.
— А какие-нибудь родинки, шрамы?
— Только татуировка.
— Хорошо, Сара. Когда мы найдем убийцу, это поможет нам его опознать.
— Угу, — безразлично кивнула девочка.
— Итак, он разделся, а что потом?
— Он возбудился.
— Ты имеешь в виду эрекцию?
— Да.
Я закусила губу, прежде чем задала вопрос, которого страшилась:
— Он… прикасался к тебе?
— Нет, он никогда не трахал меня и даже не пытался.
— Что же он сделал?
— Он достал наручники из заднего кармана брюк и говорит: «Вот и гарантия, что ты не убежишь и не помешаешь мне заняться делом». Сначала он сковал мне руки за спиной, а потом надел наручники на ноги, отнес в спальню и посадил там на пол. Я не сопротивлялась.
— Продолжай.
— Он спустился в кухню и вернулся с большой кастрюлей.
— С кастрюлей для еды?
— Да. Он зачерпнул из ванны крови, а потом… — Сара пожала плечами. — Вы видели спальню? Незнакомец устроил себе маленький праздник. Забрызгивал стены и пальцем рисовал свои ужасные рисунки.
— И сколько это длилось?
— Понятия не имею. Когда он закончил, кровь была везде. И сам он был весь в крови. Господи, его прямо распирало от гордости! — воскликнула Сара, скорчив презрительную гримасу. — Потом на секунду он встал напротив окна и посмотрел на улицу. «Замечательный день, — сказал он. — Божественный!» Затем открыл окно и так и стоял, голый и весь в крови.
— Потом он отправился в бассейн?
