Николас Конде - В глухих лесах
Она не знала, стоило ли поправлять отца, но, наконец, решилась:
— Папа, разве это не тетя Сара?
Отец повернулся к ней. «Сара», — тихо повторил он. Кэрол посмотрела на Томми, ожидая поддержки. Но он все еще смотрел на фотографию, казалось, весь во власти очарования умершего детства. Кэрол снова повернулась к отцу.
— Ты же знаешь, — продолжала она, — жена дяди Калли.
В его глазах появилась искорка понимания.
— О, конечно, — просто сказал он.
— Как насчет кофе? — спросила Кэрол, делая знак Томми перейти к кухонному столу — традиционному месту, где решались самые серьезные вопросы.
Они пошли на кухню, и пока варился кофе, Кэрол постаралась завести непринужденный разговор. Это далось ей нелегко. Когда Томми описал свой новый дом, Пит сказал:
— Зачем вам новый дом, вы и так уже переезжали слишком часто.
Хотя это был только второй дом Томми и Джилл. Когда Кэрол выразила надежду, что отец как-нибудь проведет с ней в городе день, он сказал:
— Сейчас слишком поздно, дорогая моя, — и было непонятно, то ли он понимал, насколько безрадостной будет эта поездка в его состоянии, или он просто не понял приглашения и имел в виду, что ехать поздно сегодня. Как бы то ни было, Кэрол страдала.
Когда кофе был готов, Кэрол разлила его в чашки, затем она и Томми рассказали отцу, что они задумали. Дом нужно продать и отложить деньги, чтобы отправить его в дом престарелых, где за ним будут присматривать.
Он молча выслушал и, казалось, все понял.
— Но почему я не могу остаться здесь? — спросил он. — Мы с Бригси прекрасно ладим.
Кэрол и Томми обменялись взглядами. Именно сиделка жаловалась, что больше не может ухаживать за Питом, поэтому они и приехали.
— Папочка, — начала Кэрол. — Я очень тебя люблю. Я не хочу причинить тебе боль, и очень жаль, что… — Она не могла закончить свою мысль. Конечно, всем им было жаль, что он заболел.
Томми воспользовался заминкой.
— Пап, ты знаешь, что когда-нибудь это нужно сделать. И не лучше ли решить это вместе, — пока ты все еще можешь принять в этом участие. Есть много мест, где тебе будет хорошо, ты найдешь компанию.
— А что, если я не поеду? — закричал Пит. — Что если вам не удастся вышвырнуть меня отсюда?
Томми протянул руку и накрыл ею руку отца.
— Это не так, папа. Ты знаешь, что все это не так. Просто мы хотим сделать как лучше.
Пит взял чашку, чтобы глотнуть кофе. Но когда он посмотрел на чашку, его плечи задрожали и из груди вырвалось рыдание.
Кэрол никогда не видела отца в таком состоянии. Это обессилило ее, но Томми быстро обошел стол и осторожно взял чашку из трясущейся руки Пита. Затем он опустился на колени и обнял отца, его большие, сильные руки обхватили отца с нежностью и заботой, как будто это он был родителем.
Через минуту появилась миссис Бригс, привлеченная рыданиями Пита. Ей хватило взгляда, чтобы понять, что дело сделано.
— Давай, Пит, — твердо сказала она. — Пора отдохнуть.
Он осторожно освободился из объятий Томми.
— Бригс, — говорил он, поднимаясь с ней по ступенькам, — ты единственная стоящая женщина.
— Думаю, все улажено, — тихо сказал Томми, когда они остались одни.
Кэрол кивнула. По крайней мере, одна проблема была решена. Она собрала чашки и отнесла их в мойку, потом мыла посуду, а Томми вытирал. Избегав думать о том, зачем она приехала, Кэрол рассказывала о своем свидании с Фрэнком и как он ей понравился.
— Эй, посмотри-ка, — неожиданно перебил Томми, — эта штука все еще там.
Он смотрел в окно на большой вяз на заднем дворе. Почти все листья на дереве облетели, и выделялся большой сук, на котором были качели, представляющие из себя веревочную петлю, ветер швырял ее в разные стороны.
Кэрол улыбнулась своим воспоминаниям, когда Томми открыл дверь в сад и вышел. Она заканчивала мыть кофейник и наблюдала, как он идет по направлению к вязу.
Кэрол вышла и присоединилась к брату. Воздух был чист, к нему примешивался слабый запах горящих листьев.
— Нам было весело, правда? — спросил он ее. Они обнялись и пошли.
— Нам было весело! — подтвердила она.
— Но прошло время. У нас нет другого выхода, кроме как продать дом.
— Может быть, его купит какая-нибудь семья. Они смогут привести его в порядок, и у детей будет сад, такой, какой был у нас… Королевство. Помнишь, мы называли это место нашим волшебным королевством? — Они подошли к дереву, и Томми указал на болтающуюся веревку:
— И ты была там, в плену, в замке…
— А ты взбирался на дерево и спасал меня. — Кэрол умоляюще сложила руки, как актриса немого кино.
Они рассмеялись. Кэрол вспомнила Томми ребенком, как он взбирался на дерево, привязывал к суку веревку — всегда очень крепко, так как боялся, что она может соскользнуть.
Если бы только связь между ними была по-прежнему так же сильна…
Она отодвинулась, чтобы лучше видеть его лицо.
— Томми, мне нужно кое-что тебе сказать, но…
Видя ее беспокойство, он с участием склонился к ней.
— Не бойся. Если тебе что-нибудь нужно… ты же знаешь, сейчас у меня достаточно денег…
— Нет, дело не в этом. — Кэрол вздрогнула. Становилось холодно.
— Хочешь, пошли в дом? — предложил Томми.
— Нет, нет, не сейчас. — Пытаясь согреться, она подняла плечи и опустила руки в карманы юбки, тщательно выбирая слова. — Несколько недель назад меня начал преследовать один человек. Не то чтобы преследовать, он хотел поговорить со мной. Как оказалось, он хотел поговорить о тебе. — Томми окаменел, но она решила, что это знак его заботы о ней. — Его зовут Пол Миллер, и он…
Не успела она договорить, как Томми взорвался:
— Этот проклятый маньяк! Он приходил к тебе?
Томми не мог сказать больше ни слова, он в ярости сделал шаг к дереву и ударил по стволу кулаком.
— Мне следовало убить этого сукина сына! Впутывать тебя в его вонючее расследование.
Кэрол почувствовала облегчение.
— Значит, ты знаешь этого Миллера и знаешь, что он говорит?
— Еще бы! Он дважды ко мне приходил.
Кэрол удивленно встряхнула головой.
— Но ты никогда об этом не говорил.
— Тебя это удивляет? — саркастически заговорил Томми. — Какой-то человек звонит, договаривается о встрече, приходит и сообщает, что ищет парня, убившего, не знаю сколько, женщин, — сорок, пятьдесят? И затем говорит, что я есть в его списке подозреваемых. — Томми повысил голос. — И что, ты думаешь, я должен был делать, когда он ушел? Позвонить друзьям, сестренке и преподнести это в качестве забавного анекдота? Ты не понимаешь, что это такое. Какой-то негодяй врывается в мою жизнь и представляет меня кровавейшим чудовищем со времен Адольфа Эрихманна.
Он отвернулся и в отчаянии посмотрел на темнеющее небо.
— Но если ты тут не при чем…
Ей опять не удалось договорить.
— Если? Я правильно расслышал? Ты действительно сказала «если»?
— Томми, — взмолилась она, — ты знаешь, я ничего такого не имею в виду. Я знаю, что ты не при чем. Я просто хочу сказать… тебе просто нужно выдержать все это, относиться к этому как к ошибке, и все будет в порядке.
Он посмотрел на нее, как когда-то давно он смотрел на свою несмышленую сестру, которая ничего не знала об устройстве автомобиля, футболе и пиве.
— Кэрри, все не так просто. Сначала, когда Миллер только объявился, я вежливо ответил на его вопросы, рассказал все, что знал. Но через пару недель он появился снова, подошел ко мне, когда я вечером возвращался с работы. Он сказал, что список подозреваемых сократился до шестидесяти пяти, но я все еще в нем оставался. Да, в тот момент мне было нелегко сохранить чувство юмора. — Волнение Томми усилилось. — Тут я понял, что не могу ни сказать, ни сделать ничего, что убедило бы Миллера, потому что он на этом зациклился. Он сказал тебе, что ведет расследование по собственной инициативе?
— Да, сказал. Но не объяснил, почему он взялся за это дело.
— Мне он тоже этого не объяснил. В этом есть что-то странное. — Томми глубоко вздохнул. — К сожалению, это мне не поможет. Ему почти удалось внести недоверие в наши с тобой отношения, так ведь?
— Не думаю, — ответила Кэрол. — Мы говорим об этом, значит — доверяем друг другу.
Томми улыбнулся.
— Но тебе потребовалось некоторое время, чтобы начать разговор.
— Это не из-за того, что я в тебе сомневалась. Я просто запуталась.
— Мне тоже было нелегко справиться с этим. Казалось, чем сильнее я стараюсь себя защитить, тем более виноватым выгляжу.
Кэрол сочувственно покачала головой и, помолчав, сказала:
— И еще одно. Я надеюсь, это не вызовет особых проблем, но… я сказала об этом Фрэнку. Мы вместе прогуливались. — Она посмотрела на Томми. — Конечно, он тебе рассказал.
Томми смотрел на нее секунду, потом пожал плечами, по его лицу прошла легкая тень печали.
