Рик Рид - Одержимый
— Кого?
Рэнди почувствовал, что начинает злиться. Надо бы пристыдить этого парня.
— Мэгги Мазурски, женщины, убитой несколько дней назад. — Он подождал, чтобы дошло. — Это говорит ее муж.
— Не вешайте трубку.
Рэнди подумал, что наконец-то получит удовлетворительный ответ. Минут через пять полицейский вновь взял трубку.
— Алло?
— Да, я слушаю.
— Так чего вы, собственно, хотите?
— Я думал, вы переговорили с кем-нибудь, кто мог бы мне помочь. Моя жена была убита, не понимаете вы, что ли?
Спокойнее, сказал он себе, спокойнее.
— О... — Наступила пауза. — Сейчас здесь нет никого, кто был бы в курсе...
— Ладно, — Рэнди говорил довольно громко, — не могли бы вы передать следователю Граймсу мою просьбу?
— Могу.
— Сообщите ему, что у меня есть кое-что важное по этому делу. — Рэнди взглянул на серебряную зажигалку, которую держал в руке. — Попросите, чтобы он позвонил мне как можно скорее.
— Хорошо.
Разговор закончился.
Рэнди припарковал машину на стоянке перед домом своих родителей. Заметив, что мать выглянула из-за занавески гостиной, он испугался, что она постарается не выпускать его из дома.
В передней мать сняла с него пальто, прежде чем он успел сделать это сам, и повесила в шкаф. Затем поцеловала его в щеку. Рэнди почувствовал из кухни запах капусты. В гостиной, в зеленом кресле, отец читал вечернюю газету.
Миссис Мазурски полезла в карман фартука.
— Прежде чем ты чем-нибудь займешься, позвони следователю Граймсу. Он звонил тебе сегодня. Как ты думаешь, есть что-нибудь новое?
— Нет, мама, просто он ждет моего звонка. — Рэнди взял у нее записку и пошел наверх — там был еще один телефон.
Вдалеке от запаха капусты и пристального взгляда матери Рэнди бросился на кровать и наконец смог расслабиться.
Он посмотрел на записку, которую мать нацарапала карандашом, и засомневался, стоит ли звонить следователю. Отец, должно быть, уже прочитал об этом выродке Райсе, убившем ребенка. И о том, что его освободили. Рэнди вспомнил, как к нему отнеслись в полицейском участке, когда он утром туда позвонил. Открыв ящик ночной тумбочки, Рэнди вынул зажигалку. Окинул ее взглядом, а затем снял телефонную трубку и набрал номер полицейского участка.
Ему тут же ответил женский голос:
— Полиция Бервина.
— Будьте добры, следователя Граймса.
Раздался сигнал переключаемого телефона, и Рэнди услышал гудки откуда-то издалека. Он представил себе обшарпанный стол, разбросанные повсюду бумаги, резкий яркий свет, стеклянную пепельницу, переполненную окурками, бумажные стаканчики со вчерашним недопитым кофе.
— Граймс слушает.
— Мистер Граймс, это Рэнди Мазурски.
— Да, мне сказали, что у вас есть какая-то информация.
— Мне очень неловко. Я звонил только затем, чтобы узнать, не продвинулось ли дело. Боялся, что вы не позвоните мне, ну и выдумал про информацию.
— Мистер Мазурски, не следовало так поступать. Подобные заявления только вносят путаницу, а точнее — просто мешают нашей работе. Мы продолжаем расследование, и вас тут же проинформируют, как только появятся какие-либо достоверные факты.
Рэнди хотел поблагодарить, но в это время телефон отключился.
...Сволочь проклятая! Я еще доберусь до тебя. Пока не знаю как, но обязательно доберусь.
Рэнди положил зажигалку в ящик и засунул ее под коробочку с лекарствами.
Глава 7
Этим утром Джо украдкой наблюдал за Энн. Она вышла из ванной закутанная в бледно-голубую махровую простыню. Влажные черные волосы, обрамлявшие лицо, выглядели очень эффектно.
Даже на расстоянии Джо ощущал ее посвежевшую нежную кожу. Энн всегда выглядит особенно привлекательной, когда не чувствует на себе посторонних взглядов.
Джо лежал в постели и смотрел на жену из-под полуприкрытых век. Он притворялся спящим и ждал, когда она уйдет. Энн должна сегодня работать у Такими, японского модельера, создателя больших бесформенных рубашек и платьев. Сочетание черных и серых тонов, комбинация джерси и кожи, по мнению Джо, были не слишком удачными, но Энн, с ее темными волосами и матово-бледным цветом лица, придавала этим нарядам своеобразную элегантность. Во всяком случае, черно-белые фотоснимки, которые Энн принесла домой, были поистине произведениями искусства. Фотографии должны были появиться в журнале «Чикаго» в качестве иллюстраций к статье о «высокой» моде. Джо гордился своей женой.
Энн села перед туалетным столиком. Наложила на лицо небольшое количество увлажнителя, скрутила влажные волосы в узел. Затем она вынула из шкафа свитер изумрудного цвета и черные ковбойские ботинки. Энн никогда не одевалась так, как женщины ее профессии, — она не нуждалась в этом.
Когда дверь за Энн захлопнулась, Джо вздохнул с облегчением. Он поднялся и посмотрел в окно. Небо было серым, бессолнечным. В воздухе висела молочно-белая дымка. Хоть бы снег не пошел!
Джо принял душ и оделся так же, как накануне: грубый шерстяной свитер, джинсы, туристские ботинки. Не позавтракав (убийца действует лучше на голодный желудок), Джо надел дубленку и быстро вышел из дома.
В кармане дубленки лежало остро заточенное лезвие.
На сей раз у Джо не возникло проблем с общественным транспортом. Время «пик» закончилось, и он быстро попал на Лэйк-Шор-Драйв, а оттуда — на скоростную трассу имени Эйзенхауера. Припарковал автомобиль на Рузвельт-роуд и пешком направился к дому Пэт Янг на Оак-Парк-авеню.
Пэт целую неделю ждала стука в дверь и сейчас сразу увидела, как Джо Мак-Эри идет вниз по улице. Она осмотрелась. Все было подготовлено к его приходу. Вчерашний день Пэт провела за уборкой квартиры. Стало гораздо чище, вещи — на своих местах. Пэт купила свежих цветов и расставила их в кувшинах по всей комнате. Протерла мебель лимонным полиролем, и теперь деревянные поверхности зеркально блестели.
Короче говоря, получилось уютное гнездышко добропорядочной вымогательницы. Пэт засмеялась.
Она нажала кнопку на своем кресле и направилась к двери.
Снаружи, небрежно прислонившись к косяку, стоял Джо. Казалось, в глазах Пэт зажглись огоньки. Она буквально пожирала его глазами.
— Мистер Мак-Эри, — сказала Пэт, и сердце Джо запрыгало в груди, — я так рада вас видеть. Надеюсь, Вы войдете?
Кресло издало легкий жужжащий звук, когда Пэт посторонилась, чтобы впустить его.
Джо быстро вошел и осмотрелся: трудов Пэт он не заметил.
— Почему вы не садитесь, мистер Мак-Эри? — Пэт указала ему на стул.
Джо сел, потому что не представлял, сколько времени ему придется здесь пробыть. Он считал, что Пэт не знает, кто он такой на самом деле, и берет его «на пушку». Оказывается, ей известно его имя. Как она его узнала?
— Чем я могу вам служить?
На мгновение Джо закрыл глаза. Все было слишком нереальным. Он ощутил холодную твердость лезвия, давившего ему на бедро сквозь карман.
— Послушайте... почему бы нам сейчас же не покончить со всем этим делом?
Пэт улыбнулась ему. Именно тогда, когда она улыбалась, в ее глазах появлялось что-то хищное, и вообще ее лицо напоминало мордочку какого-то грызуна. Джо испугался ее.
— Покончить с чем, мистер Мак-Эри? Кроме вас я ни с кем не беседовала... У вас что-нибудь с головой, мистер Мак-Эри? — Она засмеялась.
Джо дернулся к ее креслу.
— Как вы узнали мое имя?
Пэт не решилась открыть ему простую правду. Если он с легкостью вытянет у нее признание, то с такой же легкостью ускользнет от нее. А она этого не хотела.
— О, я знаю о вас очень много, Джозеф. Или вы предпочитаете, чтобы вас называли Джо? Как вам нравится жить на Голд-Кост? Там, должно быть, великолепно. Наверное, из ваших окон открывается прекрасный вид на озеро?
— Что? — Джо почувствовал, как его верхняя губа покрывается испариной, а под мышками выступает пот. Не имеет смысла убеждать ее, что он живет не на Голд-Кост, а где-нибудь дальше к северу. — Я еще раз спрашиваю вас: как вы узнали, кто я такой?
— Я знаю, где вы живете, кто вы такой... И знаю, что вы убили Мэгги Мазурски... За что вы ее убили?
Внезапно им овладела такая неистовая ярость, что он сам испугался. Джо вскочил со стула, бросился к Пэт Янг и, вцепившись в ее розовую полиэстеровую кофточку, наполовину вытащил ее из кресла.
— Слушай, ты, маленькая хищная сука, — произнес он, четко выговаривая каждое слово, — я тебя спрашиваю, как ты узнала, кто я такой. Отвечай, или...
Пэт положила ладонь на его руку.
— Или — что? Я не открываю своих источников.
Джо пронзил страх. Источники? Значит, о нем знает кто-то еще? О Боже, неужели это конец? Он мягко опустил ее обратно в кресло.
— Ты хочешь сказать, что кто-то еще в курсе дела?
