Борис Седов - Убить босса!
Мысль её была прервана страшным грохотом.
Она почувствовала, как мистер Мартенсон удерживает её затылок ладонью, и амплитуда качания уже вовсе не та, что была до этого. В последний момент она вдруг увеличилась вдвое. Только бы не вниз, подумала Сандра и открыла глаза.
Картина, представшая перед ней, сначала её шокировала, а потом заставила разразиться истерическим смехом.
Мистер Мартенсон стоял на огромном Т-образном столе, за которым восседали не менее двух дюжин мужчин в невероятно дорогих костюмах. Прямо перед глазами Сандры, на огромной, выкрашенной в защитный цвет стене, красовались метровой величины золотые буквы:
SMITH & SONS
По глазам замерших за столом господ было понятно, что повидать им в жизни пришлось многое, но аналогий произошедшему никто из них не находит. Осколки стекла зеркального витража стены, покрывшие весь стол брызгами размером от квадратного сантиметра до квадратного дециметра, лежали поверх бумаг, фирменных бланков, дорогих авторучек и перевернутых письменных приборов. Перед ними стоял мужчина с сединой в висках и очевидным бесом в ребре, в слегка разорванном костюме от Ponti. Он держал на руках симпатичную девушку в коротеньком костюмчике от Escada, и мисс дико хохотала.
На лицах сыновей адвоката Смита читался ужас. Они понимали, что сделка ценой в 3 миллиона долларов, которую они начали заключать полчаса назад, откладывается, понимали, что за спиной стоявшего перед ними Капитана Америки и его подруги только небо Манхэттена и более ничего. Им, вероятно, хотелось что-то сказать, но они не спешили этого делать в надежде, что первым это скажет кто-то другой.
Но первым заговорил тот, что держал на руках секретаршу. И заговорил он на странном языке, как и положено пернатым его уровня.
Verevka, svoloch, korotka…
Но потом снизошел и до английского:
– Господа, у меня нет сверкалки, как у агентов в чёрном, но всё-таки прошу вас забыть о случившемся. Сейчас мы уйдем, вы придете в себя, и последнее, что останется в вашей памяти, это чайка, сошедшая с курса над Гудзоном.
Прохрустев по столу до самого его конца, мужчина спрыгнул, опустил девушку на землю и потянул её за руку к выходу. Через секунду, как он и обещал, о странном происшествии напоминали лишь осколки стекла на полу и столе.
– Нужно вызвать стекольщиков, здесь ужасный сквозняк, – сказал после долгого молчания председательствующий.
Трое ворвались в кабинет советника президента «Хэммет Старс», когда тот ещё стоял на подоконнике. Его позиция была уязвима, как никогда, но достать его сразу у оставшейся части банды латиноамериканца Бронко не получилось. Ударивший в лицо кислый запах пороха и крови остановил их на пороге, и ещё пять секунд у них отнял раненый боец, ползущий к ним по полу, как таракан. Он умолял вызвать врачей и волочил раздробленную ногу, оставляя на полу широкий багровый след…
Выглянув в окно, один из головорезов Малкольма сделал это скорее машинально, чем повинуясь разумному началу. Увидеть с высоты тридцать третьего этажа два размазанных на асфальте тела дело весьма мудреное и требует если не специальной оптики, то хотя бы примитивной фантазии. Ни того, ни другого у бандита не имелось, а потому его нырок косматой головой в распахнутое окно явился фактом очистки совести.
Однако каково же было его удивление, когда он увидел, что русский, удерживая на руках девку, как Спайдермэн, отталкивается от стены и пытается разбить ногами витраж пятьюдесятью метрами ниже.
Включив соображение, латинос высунулся ещё ниже и обнаружил стальной альпинистский крюк, вбитый в стену. К нему был пристегнут мощный карабин, удерживающий трущийся о стену и тем привлекший внимание, цилиндр. Если бы он был выкрашен в красный цвет, его запросто можно было спутать с огнетушителем.
– Что за чёрт?! – воскликнул латинос, с растерянным видом обернувшись к подельникам.
Эти секунды общего недоумения и спасли жизнь Мартынову и Сандре. В тот момент, когда они разносили в брызги зеркальную стену офиса SMITH&SONS, один из головорезов сорвал с пояса нож, перегнулся и одним движением отсек цилиндр от веревки. Когда Мартенсон произносил свою непонятную фразу о веревке, сетуя на её убогую длину, она просвистела за его спиной, путаясь в клубок, как эфа.
– Вниз, все вниз!! – скомандовал латинос. – Через две минуты тут будет взвод брандмейстеров!..
– А как же я?! – возопил обезноженный бандит, разрывая глотку от гнева и боли.
Не успеть с ним, подумалось сменщику Брон-ко, и он, ничтоже сумняшеся, направил на бывшего соратника пистолет и трижды нажал на спуск. Третий, с мокрыми брюками и разбитой мордой, выразил желание идти своими ногами. Через минуту в кабинете осталось лишь несколько тел, поливаемых сверху тремя душевыми лейками. Вода, оказываясь на полу, смешивалась с кровью, превращала её цвет из черного в розовый и расползалась по всей площади кабинета бывшего советника «Хэммет Старс»…
Перед тем, как в кабинет зайдет один из пожарных, чтобы понять, что происходит – из окон здания не валит дым, хотя пульт автоматической системы безопасности показывает обратное – сюда вбежит обезумевший Кеннет.
Ныряя в углы и заглядывая в шкаф, он будет что-то искать и проклинать всё на свете писклявым, вызывающим жалость голосом. Он сделал всё, о чем его просили, он позвонил, сообщил, сдал… Но почему в награду он получает наказание, которое теперь не в силах отменить даже всемогущий мистер Малкольм?..
Услышав по рации сообщение напарника, он почти зарыдает в голос. Обстановка свидетельствовала о том, что полиция здесь гораздо нужнее, чем пожарные. И нет сомнений, что, в отличие от Кеннета, у детективов будет в десять раз больше времени, чтобы осмотреть кабинет Мартенсона.
Кеннет выбежит из кабинета и удалится в уборную. Там он будет биться головой о стену и проклинать тот момент, когда, войдя в офис Мартенсона, позволил себя приобнять за талию и убедил рассказывать девке то, что, наверное, знает весь штат «Хэммет Старс»… В пункте сорок шестом инструкции сотрудникам «Хэммет Старс» сказано, что сотрудник службы безопасности обязан следить за своим оружием и не допускать его передачи в другие руки…
– Кеннет! – раздался взволнованный голос напарника, приоткрывшего дверь в уборную. – Ты здесь? Полиция…
Глава 4
ЗНАКОМЬТЕСЬ, ГЕНРИ ЧЕСКИ
Это был человек, о котором в его участке не вспоминают без кислой гримасы и чувства внутреннего дискомфорта. Этот сорокавосьмилетний детектив убойного отдела был в состоянии разлохматить чувства любого напарника в течение одного дня совместной работы. И, хотя менять напарников является моветоном, Чески это ничуть не тревожило по той причине, что менял не он, а лейтенант Кросби, и по просьбе как раз напарников Чески.
Привычка жевать сигары, а не курить их, сосать леденцы, сплевывать в урны в чужих квартирах и отпускать ехидные реплики выводили из себя не только новичков, но и бывалых детективов 13-го участка. Чески ел в машине пирожные, сыпал крошки на коврики, ужасно потел, оттого по три и более раза возвращался в участок, чтобы принять душ, и не упускал случая пройтись мимо женской раздевалки в одних трусах и с полотенцем через плечо.
– Сьюзи! – грохотал при этом его голос в сторону шуршащего водой женского душа. – Я видел тебя вчера с этим альфонсом из «Гроверсон» Хатчером! Он ходит на курсы анонимных алкоголиков и ночами рисует голых женщин! Ты не знаешь, кто ему позирует?
– Пошел к черту! – доносилось из душа.
Чески ухмылялся и, потрясая двумястами пятьюдесятью фунтами живого веса, шествовал обратно. До пенсии ему оставался год с небольшим, и если этот факт чудовищно озарял перспективы всех без исключения детективов участка, то он же невероятно беспокоил лейтенанта Кросби. Чернокожему начальнику участка было совершенно наплевать, что жует и где плюёт Чески, но с его уходом участок лишался единственного в своем роде сыщика, поцелованного Господом в лоб. Чески развязывал такие узлы, которые были не под силу самым перспективным детективам, и таким образом убойный отдел лишался профессионала, замены которому не было.
Чески оказался в 13-ом участке настолько же случайно, насколько случайными считались все его удачные расследования. При всем великолепии его логики и богатом опыте работы у детектива имелся недостаток, могущий затмить все преимущества. Он до смерти боялся садиться за руль. Никакая сила не могла затолкнуть его на то место в полицейском «Форде», за которым располагается рулевое колесо. Чески знал наизусть все уложения, положения и инструкции, он применял их на практике молниеносно, как если бы сам был их автором, но запомнить порядок переезда регулируемого, а, тем более, нерегулируемого перекрестка было для него чем-то сродни игры на фортепиано, игре на котором он учился в детстве шесть лет, да так и не научился. И если беготня по клавишам в работе детектива помогает лишь раз в жизни, то без умения управлять автомобилем детектив, по всеобщему мнению таковым не является. Поговаривали, что на экзамен по вождению в полицейской академии Чески пригласил своего брата-близнеца, жившего в ту пору в Цинциннатти, однако до сих пор это никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть. Кросби приметил будущего детектива своего участка во время соревнований полицейских штата Нью-Йорк. Работавший в ту пору в Бронксе Чески изнывал от бумажной работы, изводил своими неотразимыми шуточками коллег, и на стене 23-го участка висел календарь, на котором было написано: «Уход на пенсию Чески состоится через…». Под надписью был пришпилен кармашек, в который вновь приходящий дежурный офицер вкладывал новый же листок. Так, «8 лет 3 месяца и 12 дней» менялся на «8 лет 3 месяца и 11 дней», и т. д. Чески, ко всеобщему неудовольствию, не обижался, напротив, правила игры он принял и вскоре участникам общего издевательства стало ясно, что издеваются не они, а над ними. Только через пару месяцев кто-то из офицеров заметил, что прежней надписи с упоминанием имени Чески больше нет, а существует другая, появление которой не было обнаружено сразу по причине одинакового шрифта и цвета.
