Надежда Лиманская - Бездна смотрит на тебя
— Не рановато? — усмехнулся отец.
— Поездка, пап! Всё же — Сибирь! Ну, в самый раз! Я, как ты, люблю отмечать всякие события! — Саломея взлохматила светлые волосы сына.
— После ужина, — спать! Никаких игр за «компом»!
Следующий весь день Саломея занималась сборами. Вадик куда-то звонил, сидел за монитором, делая заметки в блокноте, затем снова звонил. Это продолжалось весь день. И он, наконец, закончился.
Александр Васильевич с удовольствием забрал и Блэкки, и Моню, — так решили назвать перса шиншиллу, — к себе на дачу. Утром раздался звонок в дверь. Приехал Князев, считая долгом непременно проводить.
В аэропорт прибыли раньше времени.
— Ничего, — отвечая на возражение Александра Васильевича, поговаривал накануне, с утра Вадим, — часть времени на пробки уйдёт, прибудем тютелька — в — тютельку! До регистрации оставался целый час. Самолёт вылетал около полудня.
Саломея взглянула в иллюминатор, затем на спящего сына. Вадим в наушниках, закрыв глаза, привалился головой к спинке кресла и, в который раз «читал» Достоевского. Она никак не могла взять в толк: ну как можно назвать это чтением? Однажды услышала от очень неглупого человека, эрудита, тот серьёзно ей сообщил: «Я не читаю книг, я их слушаю!». Она тогда промолчала в ответ. А теперь покосилась на мужа, — и он туда же!
Саломея не ожидала ничего подобного. Новосибирск оказался молодым, энергичным городом. Он отличался не романтическим налётом старины, скорее молодостью, масштабностью, эдаким сибирским размахом во всём.
Получив вещи, вышли, наконец, из зала на воздух. Вадик смешно потянулся, вдохнул.
— Ну и где твои бандиты? Покажи мне пальцем!
— Да будет тебе! — Улыбнулся в ответ.
— Подвезти, господа? Какой отель желаете? — подошёл молодой человек.
— В «Северный замок»!
Саломея удивлённо посмотрела на мужа.
— Подальше от шума! — объяснил Вадим. — Номер я забронировал! Извини, не посоветовался. Думаю, тебе понравится!
Кирилл не успел зайти в двухкомнатный номер, — тут же подсоединил ноутбук к Интернету, забыв обо всём.
Саломея придирчиво осмотрела интерьер, — он был выполнен в серебряных тонах, просторную гостиную, прошла в спальню.
— Замечательно, ведь!
— Дюша! Признаться, не ожидала! Подожди! — Заторопилась. — Обещала позвонить сразу, как устроюсь!
— Никаких звонков! Отдохнём, поедим и уж тогда — за дело!
В номер она вернулась усталая и грустная.
— Ни — че — го! — уставилась в пол, затем повторила ещё раз. — Ничего, ровным счётом не смогли предоставить! Ни старого, ни нового!
— Вопрос цены и только!
Они оторопело повернулись на голос. В дверях стоял Кирилл, держа в руках пакет с чипсами.
— Опять эту гадость ешь? — Непроизвольно вырвалось у неё.
— Откуда? — переспросил отец. — Где ты это слышал, Кирюша?
— Не волнуйтесь, не от вас! — Подошёл, сел на край широкой кровати. Протянул пакет родителям.
— Ни за что! — воскликнула Саломея. Вадик запустил руку, достал горсть, отправил рот.
— Где слышал? Ещё в мае дело было. — Оправдывался Кира. — Наш завуч Милкиной матери говорила. Я слышал. Случайно. — Ну, помнишь, — обратился к матери, — ты помогла им брошь дорогую найти? — Так вот, приходит её мама в школу, а у Милки двойка за год по математике нарисовалась. Бегает, спрашивает всех, что ей делать. Ну и, завуч ей говорит…
— Безобразие! — помрачнел Вадим. Затем. — Выйди, пожалуйста, нам с мамой надо поговорить! — Мальчик поднялся, нехотя направился к двери.
— …Зря только время потеряли! — чуть слышно проговорила Саломея. — Девочка та, словно растворилась… Хотя, есть совсем маленькая зацепка, совсем тоненькая ниточка и тянется она в Кемерово…
— Всякое бывает! Но, ведь, ты сама, раньше предполагала что-то, вроде того, — успокаивал муж, — зато Новосибирск увидели. — Обнял за плечи. — Прекрати! Я уже билеты заказал! В Кемерово! Вылетаем завтра, после обеда!
Она медленно повернула голову.
— Ты, Вадик, что же, научился мысли читать! — Растянула губы в улыбке.
— С кем, что называется, поведёшься…
Кирилл снова появился в дверях.
— Я есть хочу! — неожиданно заявил сын.
Отец взглянул на часы: — Время не детское! Ладно, семья! Где наша не пропадала! Идёмте!
Они расположились в баре. Было прохладно, играла музыка. Несколько молодых пар, глядя друг на друга, ничего не замечали вокруг. Кирюша, как заворожённый, не спускал глаз с надменной, на первый взгляд, красавицы-барменши. «Пери! Шемаханская царица!», — чуть слышно прошептал мальчик. Девушка, действительно, словно материализовалась из восточной сказки. Взглянув на подростка, внезапно широко улыбнулась в ответ, участливо спросила: — Не успели к ужину? — Затем, виртуозно послав ему по гладкой поверхности стойки, стакан сока, опять улыбнулась: — За счёт заведения! — Ни на кого, не глядя, сообщила, — могу предложить запечённую курицу с ананасами, омлет с креветками. Всё ещё тёплое, в микроволновке. Сейчас! — Удалилась.
— Повезло нам! — насмешливо произнёс Вадим. — Если б не Кира, без ужина остались! А ты, брат, — продолжая иронично, — сердцеед, однако!
Глава 5
— Кемеровская область — область в южной части Западной Сибири, Сибирский федеральный округ, образована двадцать шестого января 1943 года, — скороговоркой выпалил Кирюша, оторвавшись от иллюминатора.
— Понятно, — хмыкнул Вадим, — время за монитором зря не терял!
— Умничка! — Саломея склонилась на соседнее сиденье, обняла сына.
— А кто такие шорцы и телеуты? Мам?
— Коренное население, видимо, — заметил Вадим.
— Это наподобие индейцев в Штатах?
— Нет, сынок, никакого подобия! Коренное население Сибири стало полноправным народом в нашей стране, сохраняя традиции и культуру, а в Штатах большинство индейцев живут в резервациях!
— Индейцы и американская культура, как… — стал задавать новые вопросы сын.
— Извини, перебью! — вмешалась в разговор Саломея. — Американская культура в США, на самом деле, — это культура американских индейцев. Ты же читал. Апачи, каманчи и так далее. Соединённые Штаты — технократическая страна. И то, что туда на протяжении двух с половиной столетий были завезены символы культуры народами многих стран мира — эмигрантами, вовсе не означает, что именно это, — американская культура. Символы — это не культура. — Вадим с осуждением взглянул на жену. — Ты, Моля, ещё внуши ему, что там живут потомки бывших каторжников со всего мира!
— И это, к сожалению, тоже правда! — упрямо делая ударение на слове «это», серьёзно ответила Саломея.
— Ладно вам спорить! — воскликнул мальчик. — Так, дальше… В 1681 году появился Кузнецкий острог… Что это такое?
— Острог — это тюрьма, историк мой милый!
— Я так понимаю, в заповедник мы не попадём! Кузнецкий Алатау! И Шорский национальный парк, — тоже! — надулся.
— Обещаю, Кира, — Вадим отбросил журнал, — торжественно клянусь, в следующем году запланируем отпуск именно сюда, и в твой парк, и заповедник!
— И Рому возьмём!
Саломея задумалась. Быстро пролетело время. Как на самолёте, в котором они летели сейчас. Совсем недавно их старший сын Ромка, — школьник, теперь студент, в следующем году — диплом.
— В Журавлёво, Парк — Отель Грааль! — скомандовал таксисту Вадим, улыбаясь, глядя на жену. Саломея, в очередной раз, — удивлённая, не возражала. Муж хитро подмигнул. Она улыбнулась, подумала: «А ведь, и, правда! Что бы я без него, нет, без них делала?»
Отель был расположен в живописном сосновом бору.
— О! Не попариться ли нам в баньке? — Вадик показал пальцем на постер. Услуги в комплексе термальных бань Сибирские Термы Грааля включали и парные на берёзовых дровах, бассейны, многое другое.
— Нет, пап! Это жарко и скучно! А вот рестораном с традиционной русской кухней, я бы воспользовался!
— И что с тобой делать? А? Гурман? — отец слегка потрепал сына по волосам.
Саломея подошла к окну. Раннее утро. Чистый, свежий воздух соснового бора внезапно принёс знакомый тонкий аромат горных лилий. «Откуда они здесь, цветущие среди бамбука? Всегда, когда смотрела на них, стоящих в вазе, сердце наполнялось тишиной и покоем». Шире открыла окно. Откуда-то, глубоко из памяти неожиданно всплыли строки кого-то, из японских прозаиков:
«Скопившаяся в чашечке цветка, похожего на драгоценную сагадзуки, роса градом посыпалась мне на платье, рукав пропитался свежим ароматом. О, лилии! Две тысячи лет тому назад расцвели вы на равнинах Иудеи, и попали на глаза Сыну Человеческому. Вы, лилии, ставшие вестью, несущей беспредельную истину, вы, лилии, что расцветаете в садах страны грядущего! Прошу вас: отделите половину чистого аромата, что несёте с собой, и отдайте мне!»
