Надежда Лиманская - Бездна смотрит на тебя
Саломея открыла глаза, взглянула на руки, будто видела их впервые. Прикоснулась ко лбу. «Я права. — Подумала. — К сожалению. — Уверенность созрела. — Надо ехать! Непременно! Начинать оттуда!».
Перед ней чашка остывшего кофе. Вдруг, что-то тёплое упёрлось в бок. Погладила чёрную голову ньюфаундленда.
— Вон, оно как, ньюфа, складывается! Ввязалась твоя хозяйка, бог знает, во что! Теперь и море нам всем заказано, да и летний отдых! Наш отдых, — подпёрла рукой голову, облокотилась о столешницу, — вот и отдохнули всей семьёй…, — устало махнула и опустила руку.
— Чего и говорить? Как тебе? — продолжала, — вместо Испании, — Сибирь! — Блэкки лизнул ей руку. Услышала какой-то шорох в прихожей. Под кухонной аркой появился Вадим со свёртком. Блэкки подозрительно стал обнюхивать его.
— Муля! Какая Сибирь? Ты это о чём? Или мне послышалось?
— Во-первых, здравствуй, дорогой! — не обращая внимания на его руки. — Дюша, я хотела…
Муж чмокнул её в висок, развернул к себе. — Смотри, что у меня?
Саломея только сейчас заметила, — это был не свёрток, а плед. Из красно-зелёных квадратов вынырнула белая голова котёнка. Белый, пушистый. Один глаз голубой, другой — карий. Перс шиншилла!
— Откуда? — забыв обо всём, бросилась к нему. Осторожно погладила. Затем муж услышал неуместное: — А Блэкки?
Пёс в ответ тихонько заурчал. — Вот! Он согласен! — объявил Вадим. — Да? Мальчик?
— Откуда?
— «Откуда?» — передразнил, улыбаясь. — Забыла? У Марии Степановны кошка окатилась! Ну, помнишь? Ну, звонила же, три месяца назад! Шикарная такая! Перс шиншилла? Та, бедная с ног сбилась, устаёт с такой оравой. Утром на работу позвонила. Вот. Выбрала самого покладистого, как выразилась, — шустрый, но не гадливый!
— А Макс, Лина? Как там они?
— У Макса невеста в Штатах, а Лина — ничего слышать не хочет, вернётся сюда, на родину, как только защитится. Рассказала. Валерка, знаешь ли, даму сердца нашёл.
Саломея вскинула глаза.
— Да прекрати, Муля! Пора ему! — всё ещё улыбался Вадик. — Мужик один, да один, а дети, кстати, взрослые!
Саломея неожиданно почувствовала, — что-то, вроде ревности кольнуло внутри. Память ещё жила. Лучшая подруга, бывшая жена Валерия, погибла всего несколько лет назад. Эх, Маринка! Да — а! А жизнь-то, она продолжается.
Вслух произнесла: — И кто же она? Янки?
Вадиму послышалась лёгкая неприязнь.
— Да наша, русская. Во Франции познакомились. Правда, из семьи эмигрантов, почти первой волны. И знаешь, как звать? Не поверишь!
Саломея осторожно достала котёнка из пледа, прижала белый комочек к груди. Равнодушно: — И как же?
— Валерия!
— Валерка и Валерия! Ничего, прикольно!
— И от кого я это слышу! — усмехаясь, произнёс Вадим. — «Прикольно»! От кого? — Забрал котёнка, опустил на пол. — Сторонницы! Рьяной, причём, сторонницы! Можно сказать, бойца, за «чистоту русского языка»!
— Да ладно тебе! — Наблюдала за реакцией пса. Блэкки вытянул чёрный «кожаный» нос. Легонько ткнул им в пушистый бок гостя.
— Т — а-а — к! — держа руки в боки, по-прежнему, глядя на котёнка, протянула она. — Чем же тебя накормить? Кстати, Дюша! — не поворачивая к нему лица, сообщила, — я лечу в Сибирь!
— Не понял! Повтори, пожалуйста — Присев, отпил из её чашки. — Куда ты, родная, собралась? Ну-ка?
— В Сибирь, милый!
— Это касательно того дела? Ведь так?! Я правильно понял?
— Именно так!
— Не пущаю! — пытался неловко отшутиться.
— Считаешь, — подошла к раковине, вылила остатки кофе, быстро ополоснула чашку, — то, чем я занимаюсь…
— Думаю, ты ввязалась в опасное дело, чувствую! И ещё этот, твой вояж по местам «боевой славы маньяка»! Сама придумала? — резко встал.
— Была у Александра Васильевича! Поговорили. В общем, мне очень надо! Ну, Дюша? Не сердись! — Присела, молча глядя в окно, ожидая шквала негодований, уже привычных обвинений.
Вадим зачем-то взял уже мытую чашку, подставил под струю, стряхнул.
— Значит так, дорогая! — Опёрся двумя руками о мойку. — Одну не пущу, так и знай! Бандоты сейчас там не меньше, чем после войны, поверь! Если не больше! Я тоже, знаешь ли, хоть и занятой человек, и нет времени заниматься подобными вещами, но иногда заглядываю в Инет. «Бойтесь бандитов, «крышу» предлагающих!» Как тебе?
Саломея взглянула на мужа.
— Это, между прочим, обращение к кемеровским предпринимателям сотрудников отдела по борьбе с организованной преступностью Кемеровского Управления внутренних дел!
Это накануне, как ожидает полиция, широкомасштабной «гангстерской» войны между всеми криминальными группировками. Предпринимателей мочат, извини за словечко, конкурентов. Криминальная обстановочка ещё та! — развернулся к ней корпусом.
— Да брось, Вадик! Не девяностые! — удивлённо: — А причём здесь я?
Заглядывая в лицо:
— Ну, Мися! Умная женщина, к тому же, — имеешь необыкновенный дар… И такая наивная… Ты в зеркале-то себя часто видишь?
Саломея хлопнула ресницами: — Часто. И что с того?
— И ты с уверенностью можешь утверждать, что похожа на среднестатистическую россиянку? — Зачем-то выдернул бумажное полотенце, протёр руки. — Да у тебя вот здесь, — показал, — в середину лба. Она снова представила эту дырочку во лбу всех жертв на фото. На кухне работал кондиционер, — бросило в жар, секунду спустя, зазнобило. Плечи непроизвольно дёрнулись, — Вадик истолковал по-своему. Вытер руки. Снова приставил палец ко лбу, продолжив: — Не нравится? У тебя вот здесь написано: «Бизнес-леди»!
— Всё равно, не пойму, о чём ты!
— Господи, Моля! В гостинице, первопапавшейся, сразу пробьют, откуда, кто такая? В твоих руках сеть обувных магазинов здесь! Дорогих, кстати!
— Ну?
— Что? «Ну»? Может и приехала составить местным конкуренцию, тоже открыть сеть? Будут ходить хвостом, вынюхивать! А там, не дай бог…
— Дюша! Да тебе детективы писать! — хохотнула. — А ведь это мысль!
— О, Господи! — Вадим взялся за голову. — Короче! Решено! Беру отпуск. Одну, — ни за что! Придумала тоже!
Саломея подошла к мужу. Взяла в ладони его лицо, заглянула в глаза.
— Невероятно. — Произнесла тихо. — Ты лучший муж в мире, Дюша!
— Не лучший, не надейся! Лишь пытаюсь им стать! — поцеловал её ладошку. — Ой, Моля! — Иронично. — Люблю, дурак, тебя! Свою странную женщину. И давно понял, до конца. Ты не исправима, Мися! Твоя жизнь ну, это, в общем, и моя… — Тепло улыбнулся. Затем хитро прищурил глаза.
— Изюминка ты моя! — взяв за талию, приподнял.
Оба рассмеялись. Осторожно прижал её голову к груди. У их ног тихо сидел Блэкки. По его длинной чёрной шерсти куда-то вверх карабкался белый котёнок.
— Ой, это кто у нас? — воскликнул младший сын Кирюша. Пёс не шевельнулся, снисходительно поглядывая на белый комочек, что барахтался в его шерсти.
— А вы? Чем тут занимаетесь? Хоть покормили? — кивнул на котёнка.
— Ну, вот и хозяин пришёл! Давай, мать, какой-то ужин для всех соображать!
Покинув просторную кухню, вернулся с бутылкой шампанского. Саломея вопросительно взглянула на мужа. Затем молча, глазами кивнула в сторону Кирюши, поглощённого игрой с котёнком. Вадик постучал пальцами себе по лбу. Она прикусила нижнюю губу. Дёрнула подбородком. Мол, как сообщить сыну, — их отпуск в Испанию отменяется. Кирилл поднял глаза на отца.
— Какая-то дата? Почему не знаю!
— Понимаешь, Кирюш…, — начала Саломея.
— Мы передумали, вместо Испании, — Сибирь! — выпалил отец. И тут услышали, совсем неожиданное: — Ур-р-а-а! Вот мои в классе обзавидуются! — Запрокинул голову, глядя в потолок. — Ярмак, декабристы, кто там ещё…
Родители недоумённо переглянулись.
— Кирюш! — виновато проговорила она, — мы с папой летим в Новосибирск… По делам. Моим. Ненадолго.
Сын растеряно взглянул на обоих. — А я? А мне… куда?
Мать с отцом переглянулись. Не задумываясь, Вадим объявил:.
Лиманская Надежда. Бездна смотрит на тебя.
— Куда ж мы, без тебя? И ты с нами! — подросток заглянул в глаза матери.
Саломея одобрительно кивнула.
— Вот это я понимаю! Вот это творческий подход к решению вопроса! — Кирилл повернул голову к отцу.
— Что? Что? — переспросила, затем посмотрела на мужа.
Не сговариваясь, родители прыснули со смеху.
— Такое событие, и, правда, надо отметить! — заявил Кирилл.
— Не рановато? — усмехнулся отец.
— Поездка, пап! Всё же — Сибирь! Ну, в самый раз! Я, как ты, люблю отмечать всякие события! — Саломея взлохматила светлые волосы сына.
— После ужина, — спать! Никаких игр за «компом»!
Следующий весь день Саломея занималась сборами. Вадик куда-то звонил, сидел за монитором, делая заметки в блокноте, затем снова звонил. Это продолжалось весь день. И он, наконец, закончился.
