Ричард Сэйл - Обитель зла
— Как ты думаешь, Мак, с чего бы Строблу так рьяно поддерживать Портовую буксирную?
— Ну… Школьный кореш Браун…
— Х-ха, Браун! У Стробла пакет акций Портовой. И может быть, контрольный.
— Откуда ты знаешь?
— Оттуда. Заглянул к этим вшивым брокерам «Вебер-Баум». Они работали со Строблом, вели его дела, но он от них ушел, и, сам понимаешь, они его теперь очень «любят». Вот Баум и доверил мне по секрету, что Стробл практически владеет Портовой — зная, как я стремлюсь хранить секреты. И вот еще что: мэр таким же подпольным образом владеет экспедиторской корпорацией «Атлас». И работают эти фирмы в связке. Я кое-что реконструировал, Мак. Пит Редмонд — главарь личной банды Стробла, а Браун — порученец Стробла, не пешка, но и не ферзь. А теперь Стробл видит, что ты у него на пятках. Брауна и Редмонда даже Стробл с его властью не мог выручить. Пришлось ими пожертвовать, чтобы спасти свою шкуру. Так он отблагодарил их за службу. Пригласил другую банду, когда ты их конвоировал.
— Понимаю, понимаю, — задумчиво протянул МакБрайд. — Все понимаю. Но как-то не укладывается у меня мэр. Неужели… Ты уверен? Ведь получается, что эта другая банда, которую пригласил Стробл, — личная банда мэра! Стробл обратился за помощью к другу и партнеру. Портовая — «Атлас». Мэр понял, что Редмонд и Браун заложат Стробла, а тот заложит его самого. И Строблу не пришлось его долго уламывать.
— Но вот где банда мэра?
— Это еще надо выяснить.
— И мэр — Большой Дядя?
— Если не он, то кто же?
МакБрайд фыркнул.
— Невероятно. Я никогда не был о мэре высокого мнения, но такого…
— Слушай, — схватил его за руку Кеннеди, — у «Атласа» свои проблемы. Портовая эту войну проиграла. Тэйты получат доступ в Приморский бассейн. У Тэйтов своя экспедиторская фирма с кучей грузовиков, Колониальная автотранспортная. И после водной баталии разгорится война на суше.
— И тогда…
— Тогда я тебе не завидую. Крепкий орешек придется тебе разгрызть.
— Он у меня треснет. Или мой череп.
Кеннеди приблизил губы к уху МакБрайда и нежно проворковал:
— Я тебе еще не сказал, кто сидел в лимузине, который меня так вежливо сбросил в грязюку.
Широко раскрытые глаза МакБрайда уставились в ехидные щелочки репортера.
— Кто?
— А то ты сам не догадываешься…
— То есть…
— Вот именно, — кивнул Кеннеди. — Сам мэр.
Беспредел
Graft
1
Капитан полиции Стив МакБрайд сидел, упершись локтями в стол, а подбородком в костяшки кулаков, и дивился множеству и разнообразию значений этого слова. Но остановился его взгляд лишь на одном из его определений, четком и ясном: «Приобретение денег, достижение служебного положения и т. п. неправедным путем, паразитическими методами».
— Вот именно, — пробормотал капитан. — Паразиты. Иначе их не назовешь.
Он вздохнул, скрипнул сиденьем вращающегося кресла, перевел взгляд в окно. Там, снаружи, было холодно. Ветер свистел в ветвях деревьев, тряс фрамуги окон, выл в дымоходах и радиоантеннах. Даже бедняки теперь радиофицированы. Покупают ламповые радиоприемники вместо башмаков и шлепают по лужам прохудившимися подошвами.
Короли беспредела. Паразиты. Паразиты — отцы города. К черту, надо было идти по стопам отца да латать прохудившиеся трубы. Водопровод и канализация. Куда как просто! Не то что капитан полиции с женой и дочерью да с тремя еще не выплаченными тысячами за новый дом в Гроув-Манор…
Он захлопнул толстый том Вебстера, ворча, поднялся, прошёлся по кабинету. Здоровый парень, этот капитан МакБрайд. Здоров морально и физически крепок. Плечи широкие, грудь, что бочка, подтянут, ни капли лишнего жира — как в натренированной фигуре, так и в выразительной, словно из-под резца талантливого скульптора, физиономии. Рот, нос, подбородок… А взгляд капитана МакБрайда проникает в душу человека.
Капитан МакБрайд — шеф Второго участка Ричмонда. От железнодорожной сортировки и локомотивного депо, от складов и предприятий промышленного района через трущобы и бедные кварталы тянулся этот участок вплоть до центра, до огней театров, дорогих ресторанов, отелей и клубов. Самый большой по площади и самый сложный участок Ричмонд-Сити.
На башне ратуши грохнул колокол часов. Полночь. МакБрайд взглянул на часы. Домой. Успеть бы последний трамвай поймать.
Подавив зевок, капитан снял с вешалки свое немодное серое пальто и столь же консервативную серую шляпу. Он уже сунул в рукав пальто одну руку, когда дверь открылась и в проеме ее засияла лысина сержанта Фланнери.
— Минутку, кэп. Там… пристала ко мне одна…
— Сержант, что за детский сад? С женщиной не можете разобраться?
— Да она требует вас, кэп.
— Меня? Что за чушь! Ты опять за свои штучки, Фланнери? Я не забыл, как ты навесил на меня ту бродяжку… Липовая старуха мать и прочее вранье… Тьфу!
— Нет, кэп, это другой случай. Девица год как замужем, ребенку три месяца, оставила со своей мамашей дома. Ее Сондерс звать. В Хаггерти живет. Еле на ногах держится, трясется. Хочет вас видеть.
— Черт! — МакБрайд положил шляпу на стол. — Ладно, давай сюда свою Сондерс из Хаггерти.
Не снимая пальто, он рухнул на вращающееся кресло и вздохнул. Издал вздох человека, изо дня в день выслушивающего скорбные истории о происках злобных соседей, пропавших кошках, отравленных собаках, выбитых зубах и разбитых надеждах. Ладно, еще одна история хребта не переломит.
Женщина — на первый взгляд, девушка, чуть ли не девочка — робко вошла. Без шляпы, пальто из самых дешевых. Замерзшая, одинокая, испуганная. Жалость… МакБрайд утверждал, что нет в нем ни грана жалости, но именно жалость заставила его буркнуть:
— Присядьте у радиатора. Там теплее.
— Спасибо.
Вежливая. Симпатичная. Бледная, кареглазая, волосы густые, с медным отливом. Молодая мать. Проезд Хаггерти. Дыра! Нашли где детей заводить, в этом крысятнике…
— Слушаю вас.
— Капитан, я беспокою вас, потому что Джимми, мой муж, он всегда говорил, что если б не МакБрайд, то в нашем районе такое бы творилось…
МакБрайд комплименты не поощрял. Но она не ради лести это сказала. Губы-то дрожат.
— Продолжайте, мэм.
— Я, может быть, психопатка, мистер МакБрайд, но я очень боюсь. Джимми должен был давно вернуться. В газетах о перевозках такое пишут… Джимми водит большой грузовик, ездит между Ричмонд-Сити и Эйвондейлом, это тридцать миль. Выезжает в час, в гараж возвращается в девять, дома уже в десять. Возит молоко. Работает в Колониальной автотранспортной…
МакБрайд выслушал внимательно.
— Почему вы испуганы, миссис Сондерс?
— Вчера я читала газету, и Джимми сказал: «Не удивлюсь, если меня как-нибудь прихлопнут». Вы же знаете, мистер МакБрайд, недавно убили их водителя.
— Гм. — МакБрайд постучал пальцами по колену. — Пока не вижу оснований для беспокойства, миссис Сондерс. Грузовик мог и сломаться.
— Я звонила в гараж, они мне тоже так сказали. Но ведь водители всегда звонят о поломках. Джимми не позвонил. Ночной диспетчер там у них новый. Он мне сказал: «Откуда я знаю, где твой Джимми?» Что мне делать?
— Пойти домой. Успокоиться. Машина могла сломаться вдали от телефона. Бегите домой, пока не простудились. Я проверю, где ваш Джимми, и пошлю туда наряд. У вас ребенок?
— Да, мальчик. — Она улыбнулась. — Глаза точно как у Джимми.
— Хорошо, возвращайтесь к сыну. Я проверю.
— Спасибо, мистер МакБрайд.
Она вышла, бесшумно ступая, осторожно прикрыла дверь. Тихая, сдержанная девушка… молодая женщина. МакБрайд представил, как она, подгоняемая пронизывающим ветром, несется в своем дешевом пальтишке и без шляпы к жалкой жилой дыре в Хаггерти.
Повернувшись к телефону, МакБрайд снял трубку, узнал номер диспетчера Колониальной автотранспортной компании на Ривер-стрит. Притопывая, подождал, пока там снимут трубку.
— Да-а, — протянул сонный голос в трубке.
— Колониальная?
— Она самая…
— От водителя Сондерса еще ничего не поступало?
— Ч-черт! Вы что там, сговорились? Не было его, и не звонил он, а если еще чего узнать хотите, звоните президенту.
— Я сейчас приеду и звякну тебе в ухо, — пообещал МакБрайд.
— Да ты что, парень…
— Не болтать! — гаркнул капитан. — Быстро маршрут Сондерса из Эйвондейла!
— Да ты кто такой…
— МакБрайд, Второй участок.
Собеседник явно опешил.
— Давай маршрут, умник.
Он выслушал, записывая как ни в чем не бывало, поблагодарил, повесил трубку. С листком бумаги прошел в дежурное помещение.
Сержант Фланнери дремал за столом с недоеденным яблоком в мясистой руке.
— Сержант!
Фланнери подскочил, автоматически куснул яблоко и чуть не подавился.
