Сирил Хейр - Смерть - не азартный охотник. Самоубийство исключается
Оглушительно рыча, автобус покатил вниз, навстречу удушливой жаре Лондона. Она купила билет за шесть пенни — раз уж она в автобусе, почему бы ей не совершить экскурсию. Можно где-нибудь выйти и выпить чаю, или зайти в кино, или заглянуть к Руфи Даунинг, только бы избавиться от этих изматывающих мыслей. И когда автобус затормозил у Парбери-Гарденс, Анна вполне искренне удивилась тому, как она здесь оказалась.
Сойдя на остановке, она перешла на другую сторону. А почему бы и нет, подумалось ей. В том, что она намерена делать, нет ничего предосудительного, она просто все проверит. Мартин ее поймет. Ведь она скажет ему об этом, когда вернется домой. Он, наверное, посмеется, вот и все. Но несмотря на успокаивающие заверения, у нее слегка дрожало под коленками, когда она приблизилась к огромному и безобразному многоквартирному дому.
Особенно нелепо было то, как она сама признавала, что она не представляла, что ожидает найти. Но это обстоятельство не делало ее облегчение менее искренним, когда в вестибюле дома напротив квартиры номер 15 она прочитала имя миссис Элизабет Пибоди, как и говорил Мартин. С бешено колотящимся сердцем и растущим убеждением, что она поступает глупо и смешно, она перешла к чтению другой колонки, где должна быть квартира 34. Так и есть, против этого номера указан мистер Т.П.М. Джонс, и ее чувство уверенности сразу возросло. Она вышла из подъезда, чувствуя, что вряд ли стоит уточнять сообщение Мартина, что миссис Пибоди слепа, а мистер Джонс носит бороду.
Однако вместо того, чтобы сразу уйти, Анна обошла квадрат сквера, который был рядом с Парбери-Гарденс. В центре сквера на зеленой лужайке под тенью платанов стояла детская коляска, а рядом на стульчике сидела, сгорбившись, косоглазая нянька и что-то вязала. Замедлив шаги, Анна рассеянно глядела на нее. Ребенок, вероятно, из этого дома, размышляла она. Странно, что в это время года его не отправили к морю. Возможно, родители не могли себе этого позволить. Хотя, с другой стороны, это казалось нелепым: судя по дорогой коляске, родители располагали средствами. А может быть, ее взяли напрокат... И все равно, будь это мое дите, уж я нашла бы деньги... Но нянька! Чтобы за ребенком следила какая-то косоглазая уродина! Впрочем, может, постоянная няня сейчас в отпуске, и они наняли временную...
Анна строго одернула себя и двинулась дальше. Так не пойдет, девочка, сказала она себе. Ты слишком разбрасываешься, вот в чем твоя проблема. Ведь ты пришла сюда не размышлять о чужих детях, а кое-что расследовать. Вот этим и занимайся, думай, девочка, думай! И будешь гулять по этому скверу до тех пор, пока что-нибудь не придумаешь!
Значит, квартира 15, Парбери-Гарденс, повторяла она про себя, медленно шагая по дорожкам сквера. Этот адрес указали в гостинице Джонсы, но Джонсы оказались совсем не Джонсами, а любовной парочкой, приехавшей провести денек наедине втайне от своих знакомых. Так утверждал Мартин и повторил это несколько раз. А в таком случае вы не станете сообщать свои настоящие адрес и фамилию. Так сказал Мартин, а он-то знает. Если бы мы решили провести с ним ночь в Бентби, мы бы... А интересно, какой бы адрес и имена мы бы назвали?
Неисправимое любопытство на мгновение отвлекло ее от основного хода рассуждений, но бдительная совесть одернула ее. Ты точно такая же, как эти собаки на Хите, сурово упрекнула ее совесть, тебя приходится держать на коротком поводке! Мысли покорно вернулись в прежнее русло, когда Анна закончила свой первый круг по скверу.
Но если вы должны быстро сочинить фальшивый адрес, ясно, что вы укажете тот, с которым у вас имеются какие-либо ассоциации. Опять же по утверждению Мартина. Нет, говорил не он. Это я сказала, а Мартин просто нахмурился и притворился непонимающим, потому что на самом деле он отлично знает все, что касается фальшивых адресов. И все-таки он не возразил! Если ты придумываешь адрес, он должен быть совершенно другим, ничем не напоминающим твой собственный, хотя даже в этом случае будет какая-то неосознанная... или подсознательная? Никак не могу запомнить разницу... Ну ладно, какая-то ассоциация, которая подталкивает тебя назвать именно этот адрес. А если ты указал реально существующий адрес, фальшивый только в том отношении, что это не твой адрес, тогда наверняка у тебя должны быть для этого определенные причины.
Ну, до этого-то я додумалась ещё три дня назад, когда обсуждала ситуацию с Мартином. А теперь, когда я нахожусь на Парбери-Гарденс, что это мне даст? Ведь «15, Парбери-Гарденс» что-то значит. Это вроде кода, к которому нужно подобрать ключ. А ключ — это способ мышления Джонсов или одного из них, когда они записывали этот адрес в книге постояльцев гостиницы «Пендлбери-Олд-Холл». Стоп! Попытайся представить их, стоящих у стойки регистрации с открытой книгой, когда на них глазеет клерк с обычным для гостиничных служащих небрежным высокомерием... Н-да, чертовски трудно вообразить себе людей, когда не знаешь, как они выглядят. И все-таки ка-кое-то представление, какое-то впечатление от этой парочки возникает... Какое же?
Ну конечно! Анна внезапно остановилась, оказавшись неподалеку от коляски с косоглазой нянькой. В отчете Элдерсона ясно говорится, что, когда Джонсы записывались в книге, девица все время хихикала. Вот оно! Значит, этот адрес был шуткой! Ха, ха! Давайте посмеемся, даже если мы не понимаем, в чем соль этой шутки. 15 — очень смешно! Парбери — умереть со смеху! Гарденс — ой, не могу! Здорово смешно, верно, нянька? Можно даже упустить петлю в вязанье!
И снова Анна мысленно вернулась к гостинице «Черный лебедь» в Бентби, но на этот раз ее совесть молчала. Она попыталась представить себя в этом небольшом, дурно пахнущем вестибюле стоящей за спиной Мартина и хихикающей над именами и адресом, которые он вписывает в книгу. От умственного напряжения у нее заболела голова, но она не сдавалась. Какой же адрес вызвал бы ее смех, будь она девицей такого рода? Ясно, что ничего смешного нет в том адресе, который для тебя ничего не значит. Если тебе нравятся плоские шутки — возьмем это предположение как рабочую гипотезу, — существуют два привлекательных для тебя варианта. Во-первых, ты указываешь адрес человека, во всех отношениях чрезвычайно респектабельного, потому что тебе кажется невероятно смешным, что он, ни о чем не подозревая, оказывается связанным с вашей тайной поездкой. Или наоборот — в приступе бравады ты выбираешь человека, живущего рядом, находя определенное удовольствие в воображаемом риске, на который идешь. Кажется, это имеет какое-то отношение к психологии преступника...
Итак, мы понемногу продвигаемся, сказала себе Анна, заходя на третий круг. Посмотрим, что из этого вытекает. Предположим, шутка заключалась в том, что они знали миссис Пибоди и считали в высшей степени остроумным указать ее адрес. Ну, если это предположение верно, я пропала! Просто не могу себе представить необходимость копаться в личной жизни миссис Пибоди, чтобы выяснить, кто из ее знакомых мог выкинуть с ней такой фокус. А если допустить, что шутка состояла в том, что они указали ближайший к их подлинному адрес. Итак, мы имеем три составных элемента адреса: 15, Парбери и Гарденс. И чтобы превратить их в по-настоящему веселую шутку, два элемента должны быть подлинными и только один — фальшивым. Тогда мы имеем: 15, Парбери-Плейс, или 15, Парбери-Террас, или что-то в этом роде. Или 15, Такой-то-Гарденс. Или, наконец, такой-то номер по Парбери-Гарденс.
Анна серьезно обсудила все три варианта. После длительных размышлений она остановилась на втором варианте. Во-первых, среди многочисленных «Гарденс» Лондона просто безнадежно найти нужный. Во-вторых, название парка представляет собой существенную часть адреса. Измени его, и изменится личность проживающего по нему человека. А с ней исчезнет и весь смысл шутки. Наверняка даже самому последнему остряку не покажется забавным или рискованным указать, скажем, 15 Парбери-Гарденс, если подлинным был 15, например, Дейлесфорд-Гарденс! Остаются два других варианта. Скорее от лени, чем по какой-либо рациональной причине Анна предпочла остановиться на варианте «15, Парбери то-то и то-то». В Лондоне довольно ограниченное число улиц, названных в честь неизвестного ей Парбери, и, как она заметила, в Парбери-Гарденс было 110 квартир. Следуя по пути наименьшего сопротивления, Анна, не закончив последним круг по скверу, свернула в улицу, где по дороге сюда заметила почтовое отделение.
Казалось, женщину за стойкой положительно оскорбила просьба Анны посмотреть справочник. Очевидно, подобные просьбы не вызывали энтузиазма в почтовых конторах. По выражению ее лица можно было подумать, что даже говорить о них просто неприлично. Однако она снизошла до того, что сообщила — справочник можно посмотреть в публичной библиотеке, и, когда Анна попросила сказать, где находится ближайшая библиотека, она выпалила:
