Томас Росс - Детектив США. Книга 4
В два часа дождь еще не кончился. Я отправился на поиски швейцара, чтобы узнать, сможет ли он поймать мне такси. Пять минут спустя такси стояло у парадного входа, швейцар, раскрыв большой зонт, проводил меня до машины и подождал, пока я усядусь на заднее сидение. Я назвал водителю адрес конторы Лима, и он рванул с места сквозь дождь, очевидно, не зная, для чего предназначены щетки на ветровом стекле.
Лим Панг Сэм широко улыбался, обходя стол и протягивая мне руку, которую я искренне пожал.
— Если не считать правой челюсти, выглядите вы неплохо. Но синяк отвратительный.
— Он еще и болит, — пожаловался я.
Лим вернулся за стол и снял телефонную трубку.
— Принесите, пожалуйста, чай, — затем посмотрел на меня. — Чай — целебный напиток. Не зря же англичане говорят: «Нет ничего лучше чашки чая».
— Это точно, — согласился я.
После того как нас обслужили, Лим откинулся на спинку стула, держа блюдце и полную чашку над кругленьким животиком.
— Расскажите мне, что произошло.
Я рассказал, начиная с того момента, как покинул его кабинет, и до визита детективов. Опустил я лишь те минуты, что мы с Карлой провели в моей постели, но едва ли кто связал бы их со смертью Карлы.
Когда я закончил, Лим поставил чашку и блюдце на стол и развернулся к окну, чтобы убедиться, что корабли, несмотря на дождь, по-прежнему в бухте.
— Получается, кто-то предпринял неуклюжую попытку представить дело так, будто убийца — Сачетти. Подтасовка фактов, как вы сказали.
— У меня сложилось такое впечатление, но я не специалист.
— В отличие от вашего мистера Дэнджефилда.
— Он — агент ФБР. И его компетенция в подобных делах не вызывает сомнений.
— Но в Сингапуре он неофициально?
— Да.
— Не могу сказать, что мне нравится ситуация, когда агент ФБР шныряет по Сингапуру, официально или нет, но еще меньше мне нравится его версия о причастности То и его дочери к смерти Карлы Лозупоне.
— Не думаю, что и он от нее в восторге. Скорее всего, ему хочется ее придерживаться.
— Почему?
— Не знаю. Возможно, он не любит, когда остаются свободные концы.
Лим вытащил пачку своих любимых «Лаки страйк» и предложил сигарету мне. Мы закурили.
— Очень неприятная история, мистер Которн, — он покачал головой. — Побои, шантаж, убийство. Однако, как говорится, нет худа без добра.
— Под добром вы подразумеваете возможность избавиться от Сачетти и от То?
Лим кивнул.
— Думаю, мы сможем это сделать, если проведем операцию без особых ошибок.
— И вам не помешают дилетанты вроде меня.
Лим улыбнулся.
— Напрасно вы так, мистер Которн. Наоборот, благодаря вам мы получили этот шанс. Кстати, у меня есть к вам предложение. Но сначала я должен задать вам один вопрос. Согласны?
— Я слушаю.
— Вы по-прежнему не отказываетесь от намерения найти Анджело Сачетти?
— Нет.
— Хорошо. Тогда, если не возражаете, мы используем вас как ширму.
— Не могу сказать, возражаю я или нет. Но от меня, похоже, ничего не зависит.
Лим снова улыбнулся, вероятно, ему понравился мой ответ.
— Мое предложение состоит в следующем: мы хотим, чтобы вы продолжали вести себя так, будто действуете в одиночку, — он выдвинул ящик стола, достал пистолет и положил его перед собой. — Мы хотим, чтобы вы вооружились.
— Зачем?
— Для защиты.
Я наклонился вперед и взял пистолет. Он оказался на удивление легким.
— Корпус из алюминиевого сплава, — пояснил Лим. — В Азии он становится очень популярным.
Это был полицейский «смит и вессон», стреляющий специальными патронами 38-го калибра, и весил он не более полуфунта. Я положил пистолет на стол.
— Что произойдет, если я нажму на курок и подстрелю кого-либо?
— Это зависит от ряда факторов.
— Например?
— В кого вы попадете.
— Предположим, я застрелю Анджело Сачетти.
— Тогда ваши действия будут считаться самообороной.
— И меня не потащат в суд?
— Нет. Я, правда, не смогу убедить премьер-министра наградить вас медалью, но, надеюсь, вы не будете на этом настаивать.
— Не буду, — кивнул я. — Значит, вы не против того, чтобы я убил Анджело Сачетти и избавил вас от лишних хлопот.
— Разумеется, не выходя за пределы самообороны.
— Разумеется.
Я покачал головой и пододвинул пистолет к Лиму. Он же вернул его на прежнее место.
— Мистер Которн, прошу вас учесть, что в Сингапуре не раздают оружие кому попадя. Я надеюсь, вы мне поверите. Оружие вам необходимо. Один раз в вас уже стреляли.
— Тот выстрел расценивался как предупреждение.
— Возможно, — Лим нахмурился. — Но потом вас избили до потери сознания. Если вы будете продолжать поиски Сачетти, с вами может случиться что-то еще, уже с фатальным исходом.
— То есть предупреждений больше не будет?
— Нет.
— Ладно, я его возьму, но что я с ним буду делать?
— Простите?
— Пиджака у меня нет, как же я понесу его — за ствол?
— О-о-о, — Лим поцокал языком. — Кажется, у меня есть бумажный пакет, — он порылся в ящиках стола и нашел пакет. Я положил в него «смит и вессон».
— Очень удобно.
— Думаю, вам все-таки придется надеть пиджак, — с сомнением заметил он.
— Я как-нибудь выкручусь. По телефону вы сказали, что у вас есть новости для меня.
Лим снял очки и начал протирать стекла носовым платком.
— Речь пойдет о Дикки. Я разговаривал с ним сегодня.
— С Триплетом?
— Да. Он позвонил из Лос-Анджелеса. Он волнуется из-за вас.
— Почему?
Лим надел очки, и они привычно сползли на середину его широкого носа.
— Кажется, я упомянул, что на вас напали.
— О чем еще вы упомянули?
— Об убийстве Карлы Лозупоне.
— И что он сказал?
— Я пытался отговорить его.
— От чего?
— Боюсь, он собрался в Сингапур.
— О боже, — простонал я. — Можно мне воспользоваться вашим телефоном?
— Телефон в вашем полном распоряжении, мой дорогой друг, но звонить бесполезно.
— Я смогу убедить его остаться в Лос-Анджелесе. Лим глянул на часы.
— Едва ли вам это удастся. Сейчас он как раз вылетает из Гонолулу и прибудет завтра в половине первого.
— Что же мне делать с Триплетом?
— Вы можете встретить его в аэропорту и перепроводить ко мне. Я давненько его не видел, знаете ли.
Я встал и обошел стол Лима, чтобы взглянуть на бухту. Прижался лбом к прохладному стеклу.
— Мистер Лим, вы дали мне пистолет в бумажном пакете и объяснили, что я волен расправиться с Анджело Сачетти. Вы расстроили моего партнера до такой степени, что он сорвался с места и полетел сюда, за десять тысяч миль от Лос-Анджелеса, хотя я предпочел бы, чтобы он оставался дома и руководил фирмой, от процветания которой зависит мое благополучие. Мы закончили с сегодняшней порцией сюрпризов или вы приберегли еще один напоследок?
— К сожалению, приберег, мистер Которн.
— Какой же?
— Посмотрите налево и вниз.
— Я ничего не вижу.
— Это не удивительно. Три часа назад «Чикагская красавица» снялась с якоря.
Я круто повернулся к Лиму.
— С Сачетти на борту?
Лим покачал головой.
— Нет. Как только мы заметили, что якорь поднят, к яхте был послан полицейский катер. Полиция тщательно осмотрела все помещение. На борту только команда.
— Куда она направляется?
— Капитан не знает. Он следует указаниям.
— Кто же указывает?
— Миссис Сачетти.
Я вернулся к своему стулу и сел.
— Что-нибудь еще?
— Могу только предложить выпить.
— Вот с этим я спорить не буду.
Лим вытащил из стола бутылку джина и два стакана, и мы выпили за здоровье друг друга. Потом еще несколько минут поговорили ни о чем, обменялись рукопожатием, и я двинулся к двери.
— Мистер Которн, — остановил меня голос Лима.
Я обернулся.
— Да?
— Кажется, вы что-то забыли.
— Действительно, — я вернулся к столу, подхватил бумажный пакет с пистолетом марки «смит и вессон», стреляющим специальными патронами 38-го калибра, и унес его с собой в лифт, на улицу, в такси и, наконец, в номер отеля «Раффлз».
Глава 21
Я разговаривал сам с собой, когда зазвонил телефон. В молчании я прождал с половины четвертого до семи, когда начался ставший уже привычным ежевечерний припадок, ничем не отличавшийся от вчерашнего или позавчерашнего. К половине восьмого я уже разошелся вовсю, проводя безжалостный анализ собственного характера, доминантой которого несомненно являлось слабоволие. В начале девятого, когда раздался звонок, я просто сорвал трубку с телефонного аппарата. Я поговорил бы и с дьяволом, но такой чести меня не удостоили, поэтому пришлось удовольствоваться Дэнджефилдом.
