Микки Спиллейн - Капкан на наследника
— Зачем умирать раньше срока, старина?
Хантер отставил стакан и поглядел на меня:
— Да ты даже хуже своего папаши!
— Гены, мистер адвокат, против наследственности не попрешь, — развел я руками.
— Ты что-то задумал, не иначе.
Я допил свой коктейль, причмокнул и согласно кивнул:
— Ничего такого, о чем бы я стал тебе рассказывать.
— Почему же?
— Ты все равно не поверишь.
— Почему же? — У него словно пластинку заело.
— Как-то раз ты сам сказал мне эти слова. А я хороший ученик.
— Так убеди меня.
— Черт, — ругнулся я, — ты старый прожженный лис, да еще с законом связан. Как я могу?
— Можешь, и еще как! — усмехнулся он. — Так что тебе известно?
— Как некогда выразился один мой приятель, я просто строю догадки.
— Ясно.
— Хрена с два тебе ясно.
— Ладно. Значит, так, как твой адвокат, я должен спросить, что от меня теперь требуется? Дальнейшие поручения будут?
— Будь уверен, Советник, — ответил я.
Черт! Я начинал пьянеть, чего ни в коем случае не мог себе позволить. Я полез в карман и выудил оттуда старый, потрепанный конверт. Половина бумаг была моего собственного сочинения, и я заставил Хантера подписать свои каракули, а потом подтолкнул в его сторону свои толстенные банковские книги.
— Все в норме? — спросил я его.
— Тебе бы следовало стать адвокатом, — кивнул он. — Если бы все это представляло собой последнюю волю умирающего, оно бы выдержало любое судебное разбирательство. Голография...
— Считай, что я и есть умирающий, великий Хантер. Несколько дней погоды не сделают.
— Тебе выбирать, Дог.
— Конечно. Кстати, — вдруг вспомнил я, — ты с теми девочками не виделся?
Хантер расплылся в искренней, душевной улыбке:
— Я взял их обеих в любовницы, пока не найду себе кого-нибудь получше. Даже положил им содержание и вписал в завещание.
— Грязный старикан!
— Вовсе нет, я престарелый сексуальный гражданин, или забыл?
— А они что?
— Человек моего возраста благодарен за все, что ему перепадает, а они благодарны за все, что я могу им дать, ведь другим способом им этого не заполучить. Смешно сказать, но такое впечатление, что мои клиенты стали обо мне более высокого мнения, чем раньше. Помнишь мою секретаршу?
— Только не говори, что ты ее уволил!
— Нет, но она поймала меня в тот момент, когда я трахал свою полячку, так у нее даже очки на пол упали, и бедняжка наступила на них и раздавила. — Он поднялся с места, улыбаясь во всю рожу. — И по правде говоря, когда я бросил на нее плотоядный взгляд... э-э-э... похотливый... и...
— Она согласилась?
— В точку.
— Ха, престарелый сексуальный гражданин! Черта с два! Самый настоящий грязный старикан!
— А разве это плохо? Мне кажется, здорово! — оскалился Хантер.
— Надеюсь, ты будешь по мне скучать.
— Это уж точно, Дог, можешь не сомневаться. Сделай мне одолжение.
— Что пожелаете, Советник.
— Ты же еще не помер.
— А разве это плохо? Мне кажется, здорово! — повторил я его слова. — Самообман, конечно, но такая мысль приятная! — Я прикурил и затянулся, пуская клубы дыма. — Когда Кросс собирается провести на «Баррин» кровопускание?
— Уничтожить, хочешь сказать?
— Да, сэр.
Я впервые увидел, как он вынимает серебряный портсигар, берет оттуда длинную тонкую сигару и отрезает ей кончик. Движение было явно заученным, похоже, эта польская проститутка его так поднатаскала.
— Очень скоро, — ответил он. — Скорее всего, когда поуляжется вся эта шумиха. Все уже наготове, знаешь ли.
— Нет, не знаю.
— И что, по-твоему, ты можешь предпринять?
Я обнажил все свои тридцать два ровных, белоснежных, не тронутых кариесом зуба:
— Скажем так, добавим шумихи.
— Что-то не нравится мне твой тон.
— А он никому не нравится, так что не ты первый, не ты последний, Советник. Есть у меня кое-что в резерве.
— Устроишь неприятности?
— Так точно. А может, и нет. Смотря по обстоятельствам.
— По каким же?
— Все любят потрахаться, всемогущий Хантер.
— Ты меня пугаешь.
— На то и кот, чтобы мыши не спали, — сказал я. — Кстати, дом просто великолепен. Спасибо тебе.
— Любой каприз за ваши деньги, — пожал плечами Хантер. — Бабки же твои.
— Девчонки тоже мои, — подмигнул ему я. — Веселись на здоровье.
* * *В связи с дождем сценарий пришлось переписать. Прогноз погоды не предвещал ничего утешительного, сообщалось, что дождь будет лить еще дня три, не меньше, вот служители величайшего искусства современности и решили поставить природу себе в услужение. Маленькие фигурки в дождевиках сновали между брезентовыми навесами, защищающими камеры и прочее хитроумное оборудование, подготовленное к съемкам следующей сцены. Все шишки скучковались в двенадцатиметровом трейлере, из которого раздавался веселый смех и звон посуды, а актеры, занятые в менее значительных ролях, массовка и персонал помладше слонялись под необъятных размеров тентом.
Все территория была обнесена временным заграждением, за которым даже в такую мерзопакостную погоду, когда и посмотреть-то не на что, толпились городские зеваки. Некоторые вооружились камерами и приготовились снимать звезд экрана, как только те появятся на пороге трейлера. У обочины примостилась парочка патрульных автомобилей, и добрая дюжина местных копов вела неспешный разговор со своими знакомыми по эту сторону баррикады.
Битых полчаса я искал Хобиса и Чоппера, которым каким-то образом удалось раздобыть себе парочку дождевиков от «С.С. Кейбл продакшнз», и теперь они слонялись по территории с остроконечными палками в руках, усердно делая вид, что наводят порядок. Старый армейский трюк. Никто не потревожит тебя, пока ты при исполнении. Я попросил их минут через пять подгрести к сортиру, а сам обошел трейлеры и гримерные с другой стороны и присоединился к ним.
Нельзя сказать, что Хобис прямо-таки светился от счастья. Он закрыл сигарету сложенными в чашечку ладонями, прикурил и бросил спичку, которая весело зашипела в ближайшей луже.
— Слишком спокойно, Дог.
— Это хорошо, — сказал я.
— Ничего хорошего. Спокойствие это слишком дурно пахнет.
— И чем же?
Он поглядел поверх меня на сборище идиотов за оградой и покачал головой:
— Здесь кто-то есть. Я нутром чую.
— Что-нибудь конкретное?
— Лица. Я, конечно, никогда с ними раньше не встречался, но ведь существует определенный типаж. Они и двигаются иначе и выглядят не так. Понимаешь, о чем я?
— Прекрасно представляю, что ты имеешь в виду.
— Здесь кто-то есть. — Он снова затянулся, плюнул на пальцы, затушил огонек и сунул окурок в карман рубашки. — Может, ты в курсе?
— Есть одна идейка, только это не входит в вашу компетенцию. Вам двоим следует охранять Шарон с Ли. Глаз с них не спускайте.
Чоппер хмыкнул и вытер с лица капли дождя:
— За ними никто не охотится.
— Знаю. Дичь — я.
— Тогда, может, нам следует прикрывать тебя, а не их?
— Забудьте об этом. Стоит им вычислить вас двоих, и все, считай, конец нам всем. Уж лучше, когда настанет время, я встречусь с ними в открытую, лицом к лицу.
— Ты просто псих, — повертел у виска Чоппер. — Делай как хочешь. Тебе лучше знать. Но и они тебя тоже знают. Неужели думаешь, что кто-нибудь посмеет выступить против тебя открыто?
— Они посмеют.
— Ладно, твои похороны, тебе и решать.
— А может, их.
— Одна радость, что нам, по крайней мере, заплачено вперед, — вставил Хобис. — Вся беда в том, что мне нравится размер гонорара и не меньше того нравится отрабатывать его. Кстати, недавняя заварушка — твоих рук дело? Ну, с парнями братцев Гвидо?
Я кивнул.
— Аккуратная работенка, — с одобрением поглядел он на меня и осклабился. — Даже я не смог бы лучше.
— Благодарю. Ну а пока приглядывайте за моими друзьями. Все это только цветочки. Скоро грянет настоящая буря.
— Лады. Если мы вычислим кого-нибудь, то я непременно свисну тебе.
— Договорились.
Я подождал, пока мои люди скроются из вида, и вышел на улицу, где дождь и ветер усердно вспахивали землю, превращая ее в липкую грязь. Но основные силы пока еще не вступили в бой, целые цистерны, моря и океаны воды скрывались в недрах нависших над городом туч в ожидании часа "Ч". И хотя день был в самом разгаре, создавалось такое впечатление, будто уже опустились сумерки и вот-вот настанет настоящая ночь. И люди выглядели под стать — мокрые и несчастные.
Все, за исключением Дика Лагена, который удобно расположился в заднем отсеке «кадиллака» и совершенно не удивился, когда я проскользнул внутрь и плюхнулся рядом с ним.
— Тебя не поймать, Дог.
— Так уж прям и не поймать!
— Я сижу здесь уже... — сверился с часами Дик, — битых два часа.
— Неужто меня поджидаешь? Соскучился?
— Я знал, что любопытство возьмет над тобой верх.
