Избранные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Дашкова Полина Викторовна
– У тебя осталась связь с ними, я могу передать информацию.
Она рассказала о секретной директиве фельдмаршала фон Бломберга, в которой излагались дальнейшие военные планы Гитлера – вооруженная интервенция против Австрии, захват Чехословакии. О подготовке к визиту лорда Галифакса и секретном меморандуме барона фон Вайцзеккера, статс-секретаря МИД: «От Британии нам нужна свобода действий на Востоке. Британии крайне необходимо спокойствие. Было бы уместно узнать, чем она за это спокойствие готова заплатить?»
На вопрос, собираются ли московские товарищи восстанавливать связь с агентом Эльф, Ося ответил:
– Ни о какой связи не может быть речи. Хватит, наигралась. Будет нужно, я найду тебя. Если явится кто-то другой – что бы он ни говорил, на кого бы ни ссылался, это провокация. Ты поняла?
Потом они встречались в ноябре, когда Гитлер объявил о своем решении применить военную силу против Австрии и Чехословакии, в январе и феврале, когда министром иностранных дел стал Риббентроп и слетели с постов фельдмаршал фон Бломберг, генерал Фрич, министр экономики Шахт – все те, кто открыто возражал против безумных военных планов Гитлера.
В марте они увиделись в Вене, после аншлюса.
Гитлер захватил Австрию так же легко, как Рейнскую зону, без единого выстрела, при молчаливом согласии Англии и Франции. На венских улицах происходила нацистская оргия. Под дулами автоматов, под восторженное улюлюканье толпы евреи – старики, дети, женщины, стоя на коленях, мыли мостовые, чистили голыми руками сточные канавы. Эсэсовцы грабили еврейские квартиры и магазины. Десятки тысяч застреленных, избитых до смерти, брошенных в тюрьмы.
Ося рассказал, что в МИД Италии шепотом цитируют слова Вильгельма Канариса. Когда германские войска победным маршем вошли в Вену, глава абвера встретился со своим австрийскими коллегами и печально спросил: «Господа, почему же вы не стреляли?»
Было очевидно, что следующей жертвой станет Чехословакия.
– Ничего, на Праге он сломает зубы, – сказал Ося.
Примерно ту же фразу чуть позже произнес Макс.
О том, что ее муж Максимилиан фон Хорвак – участник заговора против Гитлера, Габи сначала узнала от Оси, и только недавно Макс решился посвятить ее в свою тайну.
В мае германские войска подошли к границам Чехословакии в Силезии и Нижней Австрии. Президент Бенеш объявил мобилизацию. В отличие от австрийцев, чехи не собирались сдаваться без боя. У них была сильная армия, мощная линии обороны в Судетах, наподобие французской линии Мажино. Бенеш надеялся на поддержку СССР и Франции, своих союзников.
В те дни посол Великобритании в Берлине, сэр Невилл Гендерсон, не вылезал из МИДа, просил информировать его о дислокации немецких войск на чешской границе, призывал к благоразумию и осторожности.
Аппетиты Гитлера пугали генералов. Они понимали, что в случае вмешательства Англии и Франции германская армия потерпит сокрушительное поражение в Чехословакии. Никто не хотел войны. Число заговорщиков среди военных и дипломатов росло.
Высшие генералы рейха разработали план. Как только поступит приказ напасть на Чехословакию, Гитлер будет арестован, предстанет перед судом по обвинению в безрассудной попытке вовлечь Германию в европейскую войну. В стране объявят военную диктатуру, сформируют временное правительство.
Глава заговора, начальник штаба сухопутных войск генерал Гальдер решил отправить в Лондон своего тайного эмиссара, чтобы выяснить реальную позицию британского правительства и при необходимости предложить свой вариант сохранения мира – арест Гитлера. Тайным эмиссаром, доверенным лицом Гальдера стал военный дипломат Максимилиан фон Хорвак.
Перед отлетом в Лондон Макс был спокоен и задумчив. Он обнял Габи и сказал:
– Когда все будет позади, поедем на Лазурное побережье, есть один чудесный отель в маленьком городке под Ниццей…
Она долго не могла оторваться от него, целовала, сдерживая слезы. Она знала, что английский посол Гендерсон во время недавней встречи в МИД заявил: «Англия не станет рисковать ни единым своим солдатом из-за Чехословакии».
Макс вернулся через пять дней. Его принимали главный советник британского МИД сэр Ванситтарт и опальный политик Уинстон Черчилль. Они обещали сделать все от них зависящее.
Близким другом Макса и непосредственным начальником Габи был глава секретариата Эрих Кордт, тоже участник заговора. У Эриха сложились доверительные отношения с послом Гендерсоном, они часто играли в гольф. Эрих по секрету рассказал, что после визита тайного эмиссара в Лондон Гендерсон получил указание от Зонтика «достаточно сдержанно предупредить Гитлера».
– О чем? – не веря своим ушам, спросила Габи.
– О нас, – ответил Эрих со злой усмешкой. – Дело в том, что господин премьер-министр верит, будто ему самим Провидением предначертана высокая миссия договариваться с диктаторами, наш вариант мешает его высокой миссии, он решил устранить конкурентов, сдать нас. Гендерсон с трудом убедил господина премьер-министра, что такой поступок джентльмену не к лицу.
Следующим тайным эмиссаром стал родной брат Эриха, Теодор Кордт, советник германского посольства в Лондоне. В начале сентября он встретился с лордом Галифаксом и сообщил, что нападение на Чехословакию планируется на 1 октября. На съезде в Нюрнберге Гитлер произнесет речь с открытыми угрозами в адрес Чехословакии. Если в ответ Англия и Франция твердо заявят о своей позиции, германская армия выступит против Гитлера и ее поддержит немецкое население, потому что никто не хочет войны. Лорд ничего вразумительного не ответил.
На съезде в Нюрнберге орал Геринг: «Жалкая раса пигмеев-чехов угнетает культурный народ, а за всем этим стоит Москва и вечная маска еврейского дьявола!»
Гитлер тоже орал, как всегда, проклинал чехов, но ни словом не обмолвился о своем решении напасть на них, только призвал правительство Чехословакии «справедливо отнестись к судетским немцам».
Заговорщики планировали арестовать Гитлера, когда он вернется в Берлин из Нюрнберга. Но Гитлер отправился в Мюнхен, и в это время пришла телеграмма. Премьер-министр Чемберлен предлагал фюреру срочно встретиться, чтобы найти способы мирного решения проблемы.
Устраивать путч, арестовывать Гитлера, когда британский премьер летит к нему на свидание, заговорщики не решились. Осталась надежда, что Чемберлен отклонит непомерные требования Гитлера, и тогда, как только фюрер вернется в Берлин, он будет арестован.
15 сентября Чемберлен впервые за свои шестьдесят лет решился лететь на самолете, так не терпелось ему встретиться с Гитлером и осуществить свою высокую миссию. Британцы единодушно восхищались мужеством премьер-министра, великого миротворца. «Таймс» публиковал восторженные оды Невиллу Чемберлену в прозе и стихах. По возвращении мистер сказал журналистам:
– Несмотря на твердость и жестокость, которые, как мне показалось, я прочел на его лице, у меня сложилось впечатление, что передо мной человек, на слово которого можно положиться.
В день визита Габи впервые услышала из уст своего сдержанного, интеллигентного мужа поток невообразимой брани в адрес мистера миссионера. Между немецкими ругательствами мелькали странные слова, вроде бы русские. Габи уже достаточно хорошо изучила русский, но таких слов не знала.
– Это что? – спросила она. – Переведи!
– Не для твоих ушей, – ответил Макс.
Через неделю мистер миссионер опять прилетел, на этот раз свидание состоялось в маленьком живописном городке Годесберге на Рейне. Личный переводчик фюрера Пауль Шмидт, тоже участник заговора, составил отчет для МИД. Надо отдать должное мистеру Зонтику, в начале переговоров его несколько смутили наглый напор и непрерывный истерический поток речей. Гитлер уловил напряжение, сбавил тон, пошел на мелкие уступки и сумел очаровать мистера Зонтика. Прощались они тепло, Чемберлен сказал, что у него появилось чувство, будто между ним и фюрером установились доверительные отношения.
