Борис Бабкин - Самородок в чулке
– Уходить надо, Кент! – крикнул кто-то. – Сейчас менты подкатят!
– Бабки взять надо! – Кент дважды выстрелил в сторону «семерки».
– Слышь, Таксист, – сказал Маркин лежащему в кювете Виталию, – сваливай! Сейчас менты подкатят. Бери бабки, несколько пачек, и вали наскоряк.
– А вы? – спросил Виталий.
– Я не могу. – Маркин показал ему окровавленную ладонь. – В боку пуля, эта сучка меня угостила. Шара тоже подстрелили. Да уходи ты, мать твою! – закричал он.
Шар, волоча простреленную ногу, сполз в канаву к Виталию.
– Все не бери, – приподнявшись, он выпустил короткую очередь, – а то щекотнутся. И постарайся выяснить, что это за хрень. – Шар сунул Виталию за пазуху три пачки евро. – Сваливай. Если хапнут, делов не знаешь, просто откуда-то шел.
– На руле отпечатки. – Виталий кивнул на «семерку».
– Не боись, Таксист, – усмехнулся Шар. – Да вали ты, мать твою! – Виталий пополз в густой кустарник. – Вот и товарищи прикатили, – оскалился Шар и выпустил очередь по остановившемуся метрах в пятидесяти милицейскому микроавтобусу.
Маркин перевалился на спину.
– Застрелиться, что ли? – пробормотал он.
– Не гони гусей на водопой, – услышал его Шар. – Прикинь, кипиш будет. Да и узнать хочется, что за дела. Я Интеллигента ментам сдам, сукой буду, но сдам!
– А ему один хрен, – усмехнулся Маркин, – мертвых не судят, – он кивнул на тело Интеллигента.
– Прекратить огонь! – раздался громкий голос.
Милиционеры, окружившие двоих бандитов, мгновенно перестали стрелять.
– Сдавайтесь! – предложил голос. – Первый и последний раз предупреждаю! Или положим на хрен!
– По-русски говорит, – кивнул Маркин. – Ладно! – крикнул он. – Ваша взяла! Сейчас ногами бить будут, – посмотрел он на Шара. – Тебя как по-русски зовут-то?
– Сашка. А ты настоящий Герман?
– Да.
К ним с двух сторон бежали спецназовцы.
– «Маски-шоу»! – Маркин отбросил пистолет.
Шар, выматерившись, отбросил автомат.
– Таксиста повязали, – кивнул он на двух спецназовцев, тащивших Виталия в наручниках.
– Мы его не знаем, – предупредил Маркин. Подбежавший спецназовец ударом ноги в живот отбросил его от машины. Шара пнули двое.
– Хватит! – крикнул офицер. – А вот и «шмайссер», – увидев автомат, усмехнулся он. – Я думал, сказки. Ну, мужик, ты даешь! – подмигнул он Шару, которого поднимали двое. – То булочную грабишь, а теперь на джип с охраной замахнулся. Безбашенный ты мужик.
– Сам кретин, – прохрипел тот.
– Раненого бьете, орелики, – простонал Маркин. – Лучше бы я по вам шарахнул. Может, зацепил бы кого.
– Заткнись, – посоветовал один из тащивших его к машине.
– Мне бы медика, а то до суда не дотяну.
– Пожизненное получишь – вылечат, – прозвучал ответ.
– Вот спасибо, хорошо утешил, добрый человек, – простонал Маркин.
* * *Виталий с окровавленным лицом сидел в машине. Видел, как в другую забросили Шара. В третью Маркина.
– Лихо поработали, – покачал головой Корин, стоя у джипа.
– Этим дело не закончится, – сказал Зубов. – Это парни Хитрого. А он не оставляет такое без ответа. На кого работали эти? – посмотрел он на машины с уголовниками. – Ну эти-то, кажется, парни Круга, – кивнул он в сторону троих в спортивных костюмах. – Интеллигент раньше вроде за ствол не брался. Ему заказы на убийства делали, и кто-то их исполнял. Спортсменка на этом раз и погорела. Подстрелила бабу одну, но та осталась жива. В общем, дали пять. Она беременная была. Людмила Ярцева ее зовут.
– Парень говорит, что не при делах, – подошел к нему спецназовец. – Просто шел со стороны Оболдина. Попутки не берут, вот и решил сократить дорогу. А тут стрельба. Он говорит, что испугался и упал, пополз назад, его и цапнули. Досталось пареньку.
– Он лягаться начал, – засмеялся спецназовец, – и посылал по-русски, ему и всыпали. Правда, он на наших как на бандюков орал, – признал он. – А этот настоящий? – кивнул он на убитого Овода в милицейской форме.
– Нет, – усмехнулся Корин. – Весь в наколках, и сомневаюсь, что инспектор ДПС будет из нагана стрелять. И обрез у него под рубашкой.
– А что автоматчики говорят? – спросил спецназовец.
– Ничего, – ответил Корин. – Но это они пока вместе выделываются. Поодиночке начнут говорить так, что не остановишь.
– Что за дела, Круг? – заорал вошедший в зал ресторана худощавый молодой мужчина. – Какого хрена твои шакалы…
– Поосторожней в выражениях, Хитрый, – остановил его лысый крепкий мужчина в очках. – За базар…
– А кто моих пострелял?! Твои. Вот что я тебе скажу!… – Хитрый остановил шагнувших вперед парней. – Ты попал на очень приличную сумму. Если хочешь дожить до пенсии, завтра гони бабки и отдай нам Крюка, он там заправлял.
– Да ты фильтруй базар! – заорал Круг.
Стоявшие за ним боевики выхватили пистолеты. Началась стрельба.
– Перестрелка на Каширском, – сообщили по рации сидевшим в машине милиционерам.
– Вот и столица наша! – Петрович засмеялся. – Может, ко мне поедем? – посмотрел он на Фролова.
– Да ты что! Такси и домой. Там дети и жена. А ты не забудь прийти извиниться.
– На кой тебе такси? Нас как президента дружественной страны встречают, – кивнул он на двух парней у джипа. – Доставят куда надо и с ветерком. Поехали!
К ним подошел третий.
– Добрый день! – Парень приветливо улыбнулся. – Давайте ваши вещи. – Он подхватил два рюкзака и спортивные сумки.
– Не надорвись, малый, – усмехнулся Петрович.
– Не беспокойтесь, – улыбнулся парень и почувствовал, что действительно тяжело.
– А что у нас за праздник? – Вика удивленно посмотрела на накрытый стол.
– Дед прилетел, – улыбнулась Зоя. – Его уже встретили.
– Ура! – крикнула Вика и поцеловала мать. – Вот увидишь, Виталик ему понравится.
– Может, он и мне понравится, – засмеялась Зоя.
– Слушайте, товарищ старший лейтенант, – вздохнул Виталий, – я уже который раз говорю – иду к дороге, думаю, может, кто возьмет. В Оболдине этом долбаном никто не повез. А тут вперед вдруг трах-бах, и понеслось. И вижу, туда еще три машины, а оттуда из автоматов поливают. Я рухнул на траву и пополз. А тут какие-то в масках на меня напрыгнули. Я и ударил одного. Больше не успел! – Он потрогал припухший подбородок. – Ну и всыпали мне. А уже в машине узнал, что там кого-то убивали, а я подозреваемый.
– Слушай, парень, – сказал дознаватель, – там девять трупов. Ранено пятеро, получили ранения двое спецназовцев, а ты…
– Так проверьте меня на наличие пороховых газов на руках, – Виталий вытянул руки – или как там у вас?… Нет у меня оружия, и вообще я не при делах. Я понятия не имею, что там было.
– Зря ты так, парень, – проворчал дознаватель.
– Да иди ты, ментяра, – простонал лежащий на кровати Шар. – Хапнули на месте, ствол при мне, так чего канитель разводить? Пиши что хочешь. А я раненый и хрен на вас забил. Слова против себя не скажу, понял?
– Понятия не имею, что там за дела, – усмехнулся Маркин. – Просто мимо еду, вижу джип. Ну и началось. А у меня ствол с собой для самозащиты. Я и стал стрелять. А тут «маски-шоу» подкатили. Я сразу лапы в гору. Правда, они не поняли, попинали чуток. Но я не в обиде, работа у них нервная.
– Хитрый ранен, наверное, умрет, – покачал головой старший лейтенант. – Круг убит. И еще там четыре трупа и пятеро раненых. И это не конец.
– Что-то тут не так, Боренька, – прошептала медсестра.
Стоявший у двери водитель посмотрел на нее и усмехнулся.
– Погодь, – остановил водителя Петрович.
– А чего ждем? – спросил подносивший вещи парень. – Вас ведь там ждут…
– Ему сейчас друг нужен будет, – хмыкнул Петрович.
– Да что же вы там? – держа в руках цветы и пакеты с игрушками и фруктами, спросил Фролов. – Спите, что ли? – Он носом нажал на кнопку звонка.
– Здравствуйте, Иван Михайлович, – ехидно улыбнулась полная женщина, выглянувшая из квартиры напротив.
– Здравствуйте, Людмила Игоревна, – улыбнулся Фролов. – Не пойму, где жена и дети…
– Жена давно здесь не живет, а детей как не было, так и нет.
– Подождите, – он изумленно уставился на соседку. – Как же так?…
– Да вот так. Через день после того, как вы уехали, к ней мужчина пришел. Обходительный такой. Он стал здесь жить. А про детей ничего сказать не могу, но Марина от них отказалась…
– Неправда! – крикнул Фролов.
– Я ж говорил, нельзя уезжать! – Петрович бросился в открытую одним из охранников дверь. За ним поспешили остальные.
– Папа, – возмущенно воскликнула по телефону Зоя, – какой детдом?! Почему ты…
– Не могу я его оставить, – перебил ее отец. – Он в бешенстве. Сейчас узнаем, в чем дело, и я его к нам доставлю.
– Ничего не понимаю! – Услышав гудки отбоя, Зоя положила трубку.
