Эд Макбейн - Королевский флеш
Пожарный выход в любом доме обычно закрывается со стороны вестибюля, чтобы не залезли грабители или какие еще подонки. Алекс подергал за ручку. Дверь и в самом деле была заперта. Со стороны вестибюля была замочная скважина, но Алекс знал, что со стороны лестницы ее нет. Пожарная лестница нужна только для того, чтобы в случае пожара жильцы могли бы выбраться. Так что вряд ли у них есть ключи от этой двери. Со стороны лестницы она открывается с помощью рычага или кнопки замка. А в вестибюле цилиндрический замок установлен заподлицо и прикрыт стальной пластиной, которая защищает и язычок, и гнездо. Этот замок не откроешь пластиковой полоской, его придется брать отмычкой прямо в день кражи.
Алекс услышал шум спускающегося лифта и быстро пошел к выходу. Прошел мимо усатого, и тот снова не обратил на него внимания. Выйдя из дома, Алекс открыл зонт, повернул направо и пошел по Мэдисон-авеню, поскольку хотел проверить двери у пандуса в цоколе дома. Он остановился прямо у дверей, словно хотел завязать шнурок на ботинке, надежно закрывая лицо зонтиком. Замок был без пружины, это он понял сразу. Его не вскроешь пластиком, не взломаешь фомкой, не сломаешь пружину. Будь у него достаточно времени, его можно было бы взять сверлом. Но в четверг у него будет только два часа — от десяти до двенадцати, да к тому же кто в здравом уме станет торчать на тротуаре при свете дня, пытаясь вскрыть замок? Значит, войти через подвал не получится. Не повезло. Придется через пожарный выход в вестибюле. Он выпрямился как раз в тот момент, когда мимо него, расплескивая лужи, проехало такси и остановилось прямо перед домом. Из такси выскочил швейцар, а усатый сел в машину.
Больше Алексу тут нечего было делать.
Он решил пойти в город и разыскать Арчи Фуллера.
Хорошего взломщика по одежде не отличишь. Сутенера видно за полмили аж в тумане, а вот хорошего взломщика — никогда. Разве только ты полицейский или другой взломщик. Пока такси ползло по забитой машинами Ленокс-авеню, Алекс смотрел в залитое дождем окно и гадал — кто из этих торопливо идущих по мокрому тротуару мужчин и женщин обычные обыватели. А кто нет. Затем усложнил игру, гадая, какую роль играет каждый из них.
Сутенеров узнать было проще всего — им бы табличку на шее носить, а не эти шляпы с широкими полями. Проституток на улице почти не было — рано еще, хотя время уже близилось к полудню. Он внезапно подумал о Китти — где-то она сейчас? Иногда он очень тосковал по этой девушке. Ладно, черт с ней, думать надо было, прежде чем на иглу садиться. И все же она была хорошенькой. Все равно — наркоманка, черт с ней.
На улице было полно наркоманов, несмотря на дождь и на время. Им что дождь, что солнце, да и время значения не имеет. Их время определяется необходимостью принять очередную дозу. Наркоманы кучковались. Они любили стоять вместе, обсуждая нехватку или возможность добыть это дерьмо. Они всегда сосали конфеты. Если торговать конфетами на сборище наркоманов, то можешь жить припеваючи. Китти всегда ела конфеты. «Конфетка для конфетки», — говаривала она. Это было еще до того, как он узнал, что она колется. Каким же дураком надо было быть!
Пушеров — поставщиков этой отравы — также легко заметить. И не говорите, что полиция не знает их всех. Их могут взять в одну минуту, если они не откупятся. Если уж так легко опознать наркомана, то достаточно проследить за ним, и рано или поздно он выведет на пушера. А пушер должен иметь при себе зелье, иначе ему нечего продавать, так ведь? В зависимости от того, сколько при нем этой дряни, он может получить аж правонарушение первой степени и загреметь лет на пятнадцать. Потому пушер, у которого в кармане пятнадцать лет отсидки, все время оглядывается по сторонам, но не как взломщик, высматривающий цель. Взломщик, намечающий себе работу, не носит при себе никаких воровских инструментов, так что волноваться ему не о чем. Глазеть по сторонам — не преступление, даже если ты и подыскиваешь себе хорошее местечко, которое завтра в полдень обчистишь. У пушера вороватый вид, даже более вороватый, чем у типа с пистолетом за поясом. Алекс заметил на авеню двух пушеров. Один был черным. Алекс его знал. Второй был белый, и Алекс никогда прежде его не видел, но знал, что это пушер. Иногда он думал, что ему стоило бы стать копом.
Он заметил и вора — вот он, дилетант паршивый, изо всех сил пытается сделать вид, будто так, погулять вышел, а сам прямо-таки поедает глазами каждый магазин в квартале. А за ним — «хвост». Громила из двадцать шестого участка, Алекс его узнал. Он тоже заметил вора и, развлекаясь, шел за ним под дождем по пятам. Копы очень даже хорошо высматривают взломщиков, хотя чего вот этот тратит время, следя за дилетантом, да еще под дождем, было уже сверх понимания Алекса. Возможно, дело тут в большом повышении. Смотрите, шеф, я заловил грошового воришку, могу я стать детективом второго класса? Очень хорошо, Фосдик, сбегай и принеси мне кофейку с «хворостом».
Алексу иногда казалось, что полиция ловит лишь честных воров, тех, кто не дает взяток. Посмотреть только на народ на улицах. Алекс заметил по меньшей мере полдюжины подозрительных типов, пока такси ехало вверх по Ленокс-авеню, и за минуту мог сказать, кто делает ставки, где какой номер выпал и кто собирает слухи для полиции, а раз уж он может это сделать, так полиция и подавно. Видно, тут дело в больших взятках, иначе они уже сидели бы за решеткой. Алекс и ломаного гроша бы за это все не дал. Насколько он понимал, если собираешься засадить в тюрьму хоть кого-нибудь, надо сажать всех, потому как абсолютно честных людей в природе не существует.
* * *Когда Алекс постучал в дверь к Арчи, никто не ответил, стало быть, Арчи еще спал. Арчи вел ночной образ жизни, что несколько снижало уважение Алекса к нему. Он много раз говорил Арчи о том, что при ночном грабеже и риск выше, но Арчи просто смеялся и отвечал, что ему лучше работать ночью, поскольку он смешивается с темнотой. Алекс всегда возражал, что нет ничего белее, чем чернокожий в свете полицейского фонаря. Он снова постучал.
— Иду, иду, — проворчал изнутри Арчи. Алекс услышал его приближающиеся шаги — словно стадо бизонов топало по квартире. — Кто там?
— Я. Алекс.
Арчи отворил дверь. Он был в одних полосатых семейных трусах. Арчи принадлежал к тем чернокожим, при виде которых люди переходят на другую сторону улицы. Весил он двести сорок фунтов, мускулистый да еще с ножевым шрамом на правой стороне лица. Будь он даже бухгалтером, адвокатом или хирургом, если бы вы увидели, что он к вам приближается, у вас тут же возникла бы мысль, что этот тип собирается вас изнасиловать, ограбить или просто ради забавы перевернуть вниз головой и пару раз приложить о мостовую. Что совершенно не соответствовало действительности. Алекс не встречал людей добрее, да к тому же и хороших взломщиков.
— Парень, сейчас же ни свет ни заря! — воскликнул Арчи, тут же повернул от двери прочь и пошел в квартиру. Алекс зашел внутрь и закрыл за собой дверь. Как свой, он прошел через квартиру, но, когда добрался до спальни, Арчи уже снова был в постели.
— Давай вставай, — сказал Алекс.
— Да отвянь ты, — добродушно отмахнулся Арчи, отвернулся и натянул одеяло на голову.
— Уже за полдень, — сказал Алекс.
— Приходи попозже, — пробормотал Арчи из-под одеяла.
— Пойду сварю кофе. — Алекс вышел из спальни и прошел через гостиную на кухню. В мойке груда грязных тарелок — наверное, крысам и тараканам было чем попировать ночью. Поискал кофейник. Нашел его в шкафчике у плиты. Подняв крышку, чтобы налить туда воды, он обнаружил внутри четыре сотенных.
— Эй, я нашел твою заначку! — крикнул Алекс через всю квартиру.
Он сунул деньги под пепельницу на кухонном столе у мойки, затем налил в кофейник воды, насыпал кофе и включил горелку. В пепельнице лежали испачканные помадой окурки. Один был похож на сигаретку с марихуаной. Алекс ничего не имел против марихуаны, хотя сам никогда не курил. «Интересно, кто была эта девушка», — подумал он и снова вспомнил Китти. Глянув в кухонное окно, он увидел по крайней мере десяток квартир с полуоткрытыми пожарными окнами. Мелкая добыча, хотя и легкая.
— Ты что, стырил мои деньги? — спросил Арчи из дверей кухни. Он по-прежнему был в одних трусах.
— Они там, под пепельницей.
Арчи глянул на пепельницу и спросил:
— Который час?
— Я уже говорил.
— А чего ты тут делаешь так рано?
— Да? Ты что, работал прошлой ночью?
— Я, парень, не работал, а вкалывал, — ответил Арчи. — Тут у меня была одна красотка. Она у меня аж на стенку полезла. Тяжелая это была работа. Когда ты постучал в дверь, я подумал, что это она снова вернулась. Еще захотелось.
— Я ее знаю? — осведомился Алекс, почти надеясь, что он скажет, что это была Китти.
