Дэшил Хэммет - Женщина из тьмы
В коридоре Брэзил обернулся и сделал шаг к входной двери, но, поймав на себе взгляд Луизы Фишер, смущенно улыбнулся и последовал за ней и хозяйкой в столовую.
Фан не села с ними за стол.
– Не могу есть в такую рань, – сказала она Луизе Фишер. – Я приготовлю вам ванну и постелю постель, а то вы просто с ног валитесь.
И вышла, не обращая внимания на вежливые протесты гостьи.
Донни ткнул вилкой в сосиску и произнес:
– Я насчет этих колечек. Я могу...
– Это не горит, – прервал его Брэзил. – У нас пока других забот хватает.
– Может быть. Хотя вам не мешало бы разжиться деньжатами: а вдруг придется удариться в бега? – Донни сунул сосиску в рот. – Монет у вас наверняка негусто. – Он принялся энергично жевать. – Возьмем, к примеру, Хитрована Бена Девлина. Ты помнишь Бена? Он еще вкалывал в столярной мастерской. Здоровый такой мужик, и язык у него был подвешен что надо, помнишь?
– Помню, – без энтузиазма отозвался Брэзил. Донни воткнул вилку во вторую сосиску:
– Так вот, однажды Бен был в местечке под названием «Седьмое небо» и...
– Когда мы с ним познакомились, он был в местечке под названием «тюряга», – перебил его Брэзил.
– Конечно, а я о чем говорю-то? Бен считал, что загремел в тюрягу только потому...
– Все готово, – прервала его вошедшая Фан, обращаясь к Луизе Фишер.
Луиза поставила кофейную чашку и встала из-за стола.
– Очень вкусно, спасибо, – сказала она, – но я так устала, что даже есть не хочется.
Когда она вышла из столовой, Донни завелся опять:
– Так вот, он загремел потому...
Фан провела Луизу Фишер в заднюю комнату, где стояла широкая деревянная кровать, застеленная белым бельем. На кровати лежали белая ночная рубашка и красный пеньюар. На полу стояли шлепанцы. Хозяйка остановилась в дверях и приглашающе махнула розовой рукой:
– Если чего-нибудь понадобится, крикните. Ванная комната прямо напротив, вон дверь в коридоре. Я включила воду.
– Спасибо, – сказала Луиза Фишер, – вы очень добры. Навязалась я на вашу голову...
Фан похлопала ее по плечу:
– Друзья Брэзила – мои друзья, дорогая. Примите-ка ванну да ложитесь баиньки. Крикните, если чего будет нужно.
Она вышла и закрыла за собой дверь.
Стоя у порога, Луиза Фишер внимательно окинула взглядом комнату, обставленную дешевой мебелью, потом подошла к кровати и начала раздеваться. Раздевшись, она накинула красный пеньюар, влезла в шлепанцы, сунула ночную рубашку под мышку и направилась в ванную. Воздух в ванной комнате был теплым от пара. Луиза включила холодную воду и размотала бинты на колене и щиколотке.
Помывшись, она нашла в шкафчике над ванной свежий бинт и снова перевязала ногу, но только колено. Надела ночную рубашку, пеньюар и шлепанцы и вернулась в спальню. Брэзил стоял к ней спиной, глядя в окошко.
Он не обернулся. Над головой его клубился сигаретный дымок.
Луиза медленно закрыла дверь и прислонилась к ней. Еле заметная презрительная усмешка тронула ее губы. Брэзил не шевельнулся.
Женщина неторопливо подошла к кровати и села на краешек, глядя не на Брэзила, а на картину с лошадью на стене. Лицо ее было холодным и гордым.
– Можете считать меня кем угодно, но я привыкла платить свои долги, – сказала она. На сей раз ее спокойствие действительно было вызывающим. – Я вас втянула в эту историю. Если вы чего-то от меня хотите... – Она пожала плечами.
Брэзил неспешно отвернулся от окна. Желтоватые глаза его были бесстрастны.
– О'кей, – сказал он, затушил в пепельнице окурок и, обогнув кровать, подошел к женщине.
Она встала и выпрямилась во весь рост.
Он постоял с минуту, глядя на нее оценивающим взглядом – так, словно она была неодушевленным предметом. Потом грубо запрокинул ей голову и поцеловал.
Она не издала ни звука и не сделала ни единого движения, полностью покоряясь его ласке, и, когда он отпустил ее, шагнув назад, лицо у нее было таким же бесстрастным, как и у него.
– Нет, куда тебе до профессионалки! – сказал он, медленно покачивая головой. И вдруг глаза его загорелись, и он схватил ее в объятия, а она прильнула к нему, посмеиваясь тихонько грудным смешком, пока он покрывал поцелуями ее щеки, и лоб, и подбородок.
Дверь отворилась, и в спальню вошел Донни. Он понимающе ухмыльнулся, глядя, как они отпрянули друг от друга, и сказал:
– Я позвонил Клаусу. Он приедет, как только позавтракает.
– О'кей, – проронил Брэзил.
Донни, по-прежнему ухмыляясь, удалился и закрыл за собой дверь.
– Кто такой этот Клаус? – спросила Луиза Фишер.
– Адвокат, – рассеянно ответил Брэзил. Он стоял, с хмурой задумчивостью глядя на дверь. – Думаю, он нам поможет, хотя ходили слухи, что он... – Брэзил нетерпеливо оборвал себя: – Когда влипнешь в дерьмо, выбирать не приходится. – Он нахмурился еще больше. – И чем хуже у адвоката репутация, тем лучше для меня.
Луиза взяла его за руку и очень искренне проговорила:
– Давай уйдем отсюда. Мне эти люди не по душе. Я не доверяю им.
Лицо у Брэзила просветлело, он снова обнял ее, но тут же опять повернулся к двери, услышав звонок. Через минуту до них донесся голос Донни:
– Кто там?
Ответа они не расслышали.
Донни спросил еще раз, повысив голос:
– Кто?!
После этого наступила тишина. Нарушили ее осторожные шаги за дверью спальни. Донни сунул голову в дверной проем. Его остренькое личико карикатурно исказилось: казалось, он весь напыжился от важности происходящего.
– Легавые, – прошептал он. – Уходи через окно!
Брэзил быстро повернулся к Луизе Фишер.
– Беги! – крикнула она, подталкивая его к окну. – Со мной все будет в порядке.
– Конечно, – заверил Брэзила Донни. – Мы с Фан позаботимся о ней. Беги, малыш, и дай о себе знать, когда сможешь. Деньжата у тебя есть?
– Угу, – промычал Брэзил, целуя Луизу Фишер.
– Беги, беги! – задыхаясь, прошептала она.
Бледное лицо его было, как всегда, флегматичным, а речь – лаконичной.
– Увидимся, – сказал он и поднял оконную раму. К тому времени, когда рама поднялась до самого верха, одна нога Брэзила была уже на внешнем подоконнике. Вторая нога немедленно последовала за первой, и Брэзил, весело улыбнувшись напоследок Луизе Фишер, скрылся из виду.
Она подбежала к окну и поглядела вниз. Брэзил поднялся из сорняков в заросшем заднем дворике и огляделся. Потом быстро и решительно направился к забору с левой стороны и перемахнул в соседний двор.
Донни взял Луизу за руку и оттащил от окна.
– Не стойте там, вы его выдадите. С ним все будет нормально. И сохрани Господь того легавого, на которого наткнется наш Брэзил!
Во входную дверь застучали чем-то тяжелым. Грозный властный голос долетел до спальни:
– Откройте!
Донни ухмыльнулся, обернувшись в ту сторону:
– Думаю, мне лучше впустить их, не то они разнесут дверь в щепки!
Похоже, он наслаждался ситуацией. Луиза посмотрела на него пустыми глазами. Он взглянул на нее, потупился, потом с вызовом сказал:
– Послушайте, я люблю этого парня! Я правда его люблю!
В дверь застучали еще сильнее.
– Пойду открою, – буркнул Донни и вышел.
Через открытое окно послышался звук выстрела. Луиза подбежала к окошку и, опершись о подоконник, высунулась наружу.
Футах в пятидесяти слева, на заборе, отделявшем длинный ряд задних двориков от аллеи, скрючился Брэзил. Как только Луиза выглянула в окно, раздался еще один выстрел, и Брэзил упал с забора в сторону аллеи. Всхлипнув, Луиза затаила дыхание.
Стук в дверь внезапно прекратился. Луиза отпустила подоконник и выпрямилась. Лицо у нее было совсем безжизненное, как у автомата. Она машинально опустила оконную раму. Когда громадный мужчина с усталым лицом и в мятом костюме появился в дверном проеме, Луиза стояла посреди спальни, углубившись в созерцание своих ногтей.
– Где он? – спросил верзила.
Луиза посмотрела на него тем же взглядом, что и на свои ногти:
– Кто?
– Брэзил, – устало вздохнул верзила. Он подошел к шкафу, открыл дверцу. – Вы та самая Фишер? – Он закрыл дверцу и подошел к окну, без особого интереса глядя на ходу по сторонам, но не на Луизу.
– Я Луиза Фишер, – сказала она ему в спину. Он поднял раму и выглянул в окно.
– Что там, Том? – спросил он у кого-то внизу. Что бы ни ответил ему Том, в комнате не было слышно ни слова.
Когда мужчина повернулся к ней, Луиза изобразила на лице внимание.
– Я еще не завтракал, – сообщил он ей.
Из другой комнаты донесся голос Донни: «Говорю вам, я не знаю, куда он делся! Он просто забросил сюда дамочку и слинял. Он не сказал мне ни слова. Он...»
«Я тебе покажу „ни слова“!» – недовольно перебил его металлический голос. Послышался звук удара.
Голос Донни: «Да если б я и знал, тебе нипочем не сказал бы, гнида паршивая! Ну, ударь меня еще разок!»
Металлический голос: «Если тебе так хочется». И снова звук удара.
