Ричард Пратер - Больше, чем страх
— Привет, крошка. Я закажу для тебя выпивку.
Он был пьян, но по-английски говорил отлично.
Бафф отвернулась от него.
— Нет, спасибо, — спокойно сказала она.
— Давай повеселимся, — предложил он. — Тебе понравится. Мы с тобой...
— Пошел вон, — оборвал я его. — Ну-ка топай отсюда.
Мексиканец медленно повернул голову и уставился на меня.
— Ты знаешь, на что нарываешься? Сказать? — злобно прохрипел он.
Я почувствовал такой прилив ярости, что даже в глазах потемнело. В висках у меня застучало, бешено заколотилось сердце. Я прикусил губу, чтобы подавить в себе гнев: мне совсем не хотелось выяснять отношения с этим подонком прямо в ресторане. Кроме того, он был в подпитии, а я с пьяными, если этого можно было избежать, старался не связываться. Мексиканец был примерно моего роста, имел спортивное телосложение, но вряд ли он владел боевыми приемами борьбы, которым меня обучили в морской пехоте. Я знал, что в случае драки я, как детектив, никакого наказания не понесу, но мне все же не хотелось громкого скандала с мордобоем.
Хоть и было странно, что какой-то посетитель ресторана из местных неожиданно подвалил к незнакомым людям и начал куражиться, я не придал этому никакого значения.
Пока я глубоко дышал, стараясь успокоиться, тот начал рассказывать, что он собирается из меня сделать.
— Дружочек, — уже спокойным голосом прервал я его, — катись отсюда к черту. Присядь где-нибудь со стаканом в руке и выпей. Только не здесь.
Мексиканец посмотрел на меня, что-то сказал по-испански, снова развернулся к Бафф и положил руку ей на плечо. Не снимая руки с плеча девушки, он, глядя на нее, забормотал. Дословно то, что предлагал этот нахал Бафф, я понять не мог. Мой испанский оставлял желать лучшего, но некоторые грязные словечки, произнесенные им, мне были знакомы. Еще минута, и я готов был взорваться. Я поднялся и оглядел зал в надежде, что, может быть, официанты придут на помощь и уведут хама. Но те не обращали на нас никакого внимания, видимо полагая, что все обстоит нормально. В зале стояла тишина. Пока...
У человека под мышкой есть очень чувствительное место. Попробуйте найти его у себя и слегка надавить на него пальцами. Вы почувствуете, будто в это место воткнули острый нож. Обхватив бицепс мексиканца, я просунул пальцы ему под мышку и сильно надавил на болезненную точку. Он взвизгнул, подпрыгнув над полом на полдюйма. Затем я развернул его лицом к себе.
— Получил? — спросил я. — Хватит приставать к девушке. А теперь линяй отсюда. Понял? Или я тебя размажу по стенам этого шикарного ресторана.
Я отпустил его руку. Некоторое время он, скривив губы, стоял и злобно смотрел на меня, потирая больное место. Затем парень двинулся было к выходу, но остановился, словно поджидая меня.
— Что, мало? Еще хочешь? — подойдя к нему, спросил я.
— Встретимся на улице.
— Никаких встреч. Не будь болваном.
Он что-то сказал по-испански, а потом добавил:
— Жду на улице.
С этими словами мексиканец указал рукой на дверь и вышел из ресторана. Я вернулся к поджидавшей меня компании и сел за столик.
— Ну, я уже подумала, что мы вас больше не увидим, — сказала Моник. — Он ушел?
— Думаю, что да, — ответил я, не совсем веря, что этот дурак отказался свести со мной счеты, и мысленно послал его к черту.
— Спасибо, Шелл, — поблагодарила меня Бафф.
— Не стоит, — ответил я.
— Шелл, а почему он показал на дверь? — спросила Моник.
Я посмотрел на нее, но ничего не ответил. Переспрашивать она не стала. Мы вернулись к теме нашего разговора, прерванного наглым мексиканцем, но оживленной прежней беседы у нас не получалось. Я уже начал постепенно успокаиваться, но тут увидел, что этот болван вернулся в ресторан. Он подошел к продавщице сигарет, пошептал девушке на ухо и сунул ей что-то в руку. Та кивнула, посмотрела в нашу сторону и взглянула на часы. После ухода мексиканца продавщица, как я заметил, стала то и дело поглядывать на свои наручные часы. Спустя некоторое время она подошла к нашему столику и остановилась около меня. В руке продавщица держала сложенный листок бумаги.
— Мужчина, с которым вы недавно разговаривали, просил меня передать эту записку блондинке, — обратилась она ко мне.
Я взял листок, поблагодарил ее, и она ушла. Хоть записка предназначалась для Бафф, я развернул ее и пробежал глазами. Этот подонок вызывал Бафф на улицу, чтобы поговорить с ней наедине. Последующий текст записки пестрел всякими непристойными выражениями.
Разорвав записку на клочки, я сжег ее в пепельнице и поднялся из-за стола.
— Через пару минут я вернусь, — сказал я.
Все разом удивленно посмотрели на меня, но ничего не сказали. Я вышел на улицу Генова, где должен был ждать меня мексиканец.
Я наивно предполагал, что через пару минут вернусь обратно. Было почти темно, и накрапывал дождь. Мексиканец стоял, в ожидании прислонившись к стене здания, и посматривал на дверь ресторана. Увидев меня, он выпрямился и самодовольно улыбнулся, оскалив зубы. Похоже, он совсем не удивился, что вместо Бафф на улицу вышел я. Именно этого парень и хотел добиться, послав записку девушке.
Прежде чем выяснять наши отношения на кулаках, я решил сначала с ним поговорить, и оказалось, что с моей стороны это было ошибкой. Как только я направился к нему, он, ни секунды не колеблясь, с решительным видом шагнул мне навстречу. Приблизившись ко мне, мексиканец сжал левую руку в кулак и резко, словно профессиональный боксер, выбросил ее вперед. Я попытался увернуться от неожиданного удара, но не совсем удачно. Его кулак скользнул мне по уху. Ответный удар левой я нанес мексиканцу в живот, а когда он согнулся, ребром правой ладони врезал ему по почкам. Прикрывая рукой солнечное сплетение, я начал наносить ему один удар за другим. Неожиданно что-то чиркнуло по моей скуле, и через мгновение я почувствовал в плече острую боль. Моя левая рука повисла, словно парализованная.
Мой противник уже готов был свалиться с ног, и до меня не сразу дошло, что этот внезапный удар я получил сзади. Поняв, в чем дело, я, не разжимая правого кулака, резко развернулся и увидел перед собой высокого мужика, взметнувшего над своей головой дубинку. Мой удар пришелся ему прямо в зубы.
Тот, хоть и не отключился совсем, сначала осел, помотал головой, выплюнул на землю пару выбитых мною передних зубов и снова поднялся на ноги. Только теперь мне удалось рассмотреть моего второго противника. Одет он был в униформу. Сомнений быть не могло — это был полицейский.
Тут я вспомнил, что у меня за спиной остался тот малый из ресторана. Но это уже было не важно, поскольку вокруг я увидел несметное количество полицейских. Они, наставив на меня свои пистолеты и угрожающе размахивая дубинками, неистово что-то кричали по-испански. Возможно, их и было-то человек шесть-семь, но мне показалось, что все блюстители порядка столицы Мексики разом собрались здесь, чтобы хорошенько отдубасить меня.
Глава 3
Изрядно побитый, я в сопровождении всей оравы полицейских был доставлен в тюрьму, расположенную на улице Лондрес.
Я сел, свесив ноги с тюремной койки, и, ощупывая голову, обвел глазами унылые стены камеры. И чем больше я насчитывал шишек у себя на голове, тем злее становился. Благо, что Моник смогла дозвониться до Амадора и того все еще продолжал волновать какой-то непристойный фильм, из-за которого у его графини возникли серьезные проблемы. Спустя полчаса после его ухода, когда я начал уже думать, что он забрел в какой-нибудь притон и теперь, потягивая трубку, начиненную опием, ловит кайф, перед дверью камеры появился Амадор. Причем один.
— Привет, графиня, — недовольно произнес я. Настроение мое было хуже некуда.
— Подожди, будет и она, — оскалив зубы, сказал гид. — Правда, эта женщина никакая не графиня. Я ее так называю, потому что она держится как настоящая графиня. А вот то, что она генеральша, так это доподлинный факт ее биографии. Ты слышал о генерале Лопесе?
Это было уже интересно.
— Конечно. Думаю, в Мексике это имя известно каждому, — ответил я.
Генерал Лопес был одной из ключевых фигур в мексиканской армии. Имя бригадного генерала частенько мелькало на страницах газет. Он выступал за укрепление армии, постоянно призывал с большей строгостью относиться к подрывным элементам в стране и активно выступал против коммунистов. Он не уставал повторять прописную истину — любой коммунист, пусть даже и не русский, это тайный агент иностранной державы, «пятая колонна» Кремля. Генерал взывал к властям, чтобы те предпринимали более решительные действия против всех красных, окопавшихся в стране. Не удивительно, что такой ярый антикоммунист, как Лопес, и сам подвергался нападкам со стороны коммунистов.
— А при чем здесь этот генерал? — поинтересовался я.
![Ричард Пратер - Распятая плоть [= Кинжал из плоти, Плоть как кинжал]](/uploads/posts/books/248316/248316.jpg)
