Наследие (СИ) - Моен Джой

Вытолкать Деклана обратно в вечерний сумрак стоилоЭлисон большого труда. Мужчина принес ей обещанные документы и явно рассчитывална продолжение, напрочь забыв о сопровождающем в машине. Когда Элисон наконецсмогла убедить его уехать и вернулась в дом, Мелоди на лестнице уже не было.

Глава 24.

О, как я счастлив, Ванесса, вновь встретится с тобою после стольких лет разлуки! Теперь я окончательно убедился в том, что ты все еще любишь меня, и ждешь, моя верная. Ты пришла, как я и просил, в платье моей матушки. Я не сомневался, что на тебе оно будет смотреться даже лучше. На ярмарке было так много народа, что мне и не пришлось по обыкновению скрываться меж чужих лиц. Не таясь, я наблюдал за тобой, за каждым шагом и движением, и ты заметила меня в ответ, посмотрев так, будто мы не расставались ни на миг. Запах твой, Несси, сводил меня с ума. Не сможешь и представить, сколько сил потребовалось, чтобы держать себя в узде, а не сорваться с места, в порыве затаенной страсти прижать к своей груди, коснуться нежных губ, но ты никогда не любила несдержанности, и я знал, что спугнул бы тебя горячностью собственных чувств.

Я буду терпелив, клянусь, и дам тебе еще немного времени. Ванесса, я верю, ты вспомнишь меня, и тогда все будет как должно. Мы бок о бок справим вечность, что подарена Всевышним, до тех пор, пока последние лучи солнца не канут в лету. И все же, я страшусь обратного, моя возлюбленная Несси. Что если ты пришла, но не ко мне? Что если вымолила шанс вернуться у самого Господа и нарочно дразнишь меня? Что тогда?

Мы оба знаем, без меня ты счастлива не будешь. Этот мир для алчных и лживых, жестоких, завистливых, горделивых и беспринципных, но ты, любовь моя, хрупкое и нежное создание, которое действительность погубит. Уж лучше я вновь положу конец твоим страданиям, чем это сделает кто-то, кто не любит тебя так, как я. Приходит срок, вот-вот тебе снова минует двадцать лет, а матушка твоя разменяет четвертый десяток, и все начнется сызнова.

Когда-то давно моя маман подарила мне особенный подарок и нарекла тем, кем я стал лишь сейчас. Рыцарем. Да-да, Ванесса, не вздумай смеяться, это чистая правда! Матушку считали сумасшедшей, но на самом деле, она просто видела больше остальных.

- Мой милый, мальчик. Сколь тяжела твоя судьба, мой дорогой. Хотела бы я взять на себя все твои горести, но мне это не позволительно сделать. Вокруг так много врагов, имеющих плоть и бестелесных, но у меня есть для тебя подарок, сынок. Возьми меч, и воспользуйся им, когда придет время. Во имя Христа, ты станешь тем, кто вершит судьбы. Мужайся, мой храбрый прокаженный рыцарь! – ее холодные руки легли на мои скулы и крепко сжали, вынуждая смотреть в ее большие черные глаза, полные страха и гордости.

О, мама, о, моя дражайшая маменька, я тебя не подведу...

Глава 25. Густав Рогнхелм.

Канада, провинция Альберта, деревня Уотертон, 2019 год.

Старая односпальная кровать с жестким матрасом жалобно заскрипела, выражая протест, когда мужчина рухнул на нее, даже не удосужившись раздеться, и положил руки за голову. В комнате пахло пылью, и даже не свойственный для осени, легкий теплых ветерок из открытого несколько минут назад окна не позволял вздохнуть полной грудью. Густав давно привык к своему одинокому жилищу – выделенной хозяйкой дома маленькой комнатке, убранство которой можно пересчитать по пальцам. Кровать, шкаф, письменный стол и кресло, вот и все, что он нажил за свою жизнь. Но до некоторых пор такое положение вещей устраивало его сверх меры, разве нужно что-то еще холостяку, стремившемуся проводить все свободное время на работе? И все же сегодня в душе зародилась тоска.

По потолку, в углу над шкафом, протянулась едва заметная трещина, и Густав вперил в нее взгляд, словно, углубляясь в основание стены, она сможет привести его к разрешению сомнений. А думал он только об Элисон. Все дело всегда было в женщинах, войны, ссоры, великие открытия мужчины совершали только из-за и во имя их любви и внимания. И теперь лежа на кровати, внезапно показавшейся ему узкой, суперинтендант сокрушался, что повел себя глупо, поддавшись ревности.

Сегодняшний вечер должен был стать совсем другим, но, увидев Элисон в объятьях Деклана Альтмана, Густав потерял голову и теперь предавался жалости и сожалениям об упущенных возможностях. Послав все сомнения к черту, мужчина набрал впившийся в память номер и не в силах справиться с эмоциями закусил губу, слушая долгие гудки. Что если он потерял ее, так и не успев узнать? Может мисс Гамильтон проводит это вечер с доктором, таким же богатым и респектабельным, как и она сама?

– Алло, – раздался в трубке едва слышный, сонный голос, и Густав понял, что в ожидании ответа перестал дышать. – Густав, это вы?

– Да, Элисон, – выдохнул мужчина. – Простите, что разбудил.

– Нет, нет, все в порядке, – в интонациях послышалась улыбка. – Моя дочь всегда говорит, что рано ложиться вредно. Что-то случилось?

Простой вопрос вернул Густава в реальность. Элисон постоянно находится в ожидании новостей и переживает за их с дочкой жизни, а он не только не подумал об этом, но и не обзавелся благовидным предлогом для позднего звонка. Лихорадочно соображая, мужчина обвел взглядом комнату и, наткнувшись на свой портфель, сказал то, о чем совершенно забыл днем:

– Со мной связался нотариус. Он подготовил документы и будет ждать вас в рабочее время.

– Чудно, – отрешенно сказала женщина. – Это значит, что скоро мы с Мелоди сможет покинуть Уотертон?

– Да, если это необходимо, – кивнул Густав и зажмурился перед тем как задать волновавший его вопрос, – Не хотите выпить в баре? Я бы заехал за вами и вернул бы домой в целости и сохранности.

– Уже довольно поздно... – сказала Элисон и замолчала, но, когда Густав уже открыл рот, чтобы извиниться за поздний звонок и попрощаться, продолжила, – Я не хочу оставлять Мелоди одну в доме, но вы можете приехать. Выпивка в доме найдется, приятная музыка тоже, если вы не против того, что записано на старых дисках. Я хотела отложить это до завтра, но могу рассказать, что узнала о мече.

– Заманчивее предложения и не придумаешь, – рассмеялся мужчина. – Буду у вас через полчаса.

– Густав, – воскликнула Элисон прежде чем он успел отключиться. – Если вы еще в участке, не могли бы захватить с собой дела по расследованию смертей Ванессы и Лайлы Остелл?

Конечно, ни в каком участке суперинтендант не был, но все архивные документы носил в портфеле и часто перечитывал дома в надежде найти связь между ними. После недолгих колебаний он дал общение привести их с собой и грустно усмехнулся тому, что их общение снова свелось к расследованию.

Образ открывшей дверь Элисон олицетворял собой женственность и домашний уют. Она явно спала, когда позвонил Густав, на лице ее не было и следа косметики, но успела переодеться в домашний костюм и привести распущенные волосы в порядок – они аккуратными локонами струились по плечам. Мужчина не смог сдержать улыбку, ведь, глядя на нее, он постоянно задавался вопросом как выглядит сама Элисон, без элегантных костюмов, идеально подобранной косметики и прически, словно она только вышла из салона красоты. И именно в этот момент Густав окончательно понял, что не покинет дом, не убедившись во взаимности чувств.

В гостиной их уже ждала бутылка виски, легкая, негромкая музыка и тарелка закусок. Решив не откладывать обсуждение расследования, Густав протянул ей две папки с документами, но к его удивлению женщина лишь окинула их долгим взглядом и отложила на комод, пригласив его на диван.

– По поводу меча, – сказала Элисон и протянула мужчине наполненный стакан. – Как я и думала, он единственный в своем роде, его заказала некая Эжени Бушар. И пока вы ничего не спросили, в нашей семье человека с таким именем нет. Ума не приложу, что все это означает.