Спарринг- партнеры - Гришэм Джон

Кирк обещал губернатору Стерджиссу миллион привлеченных средств. Он напряг все силы, выкрутил руки всем, кому смог, использовал все свои связи. Результат превзошел самые смелые ожидания. Он продал пятьдесят шесть мест крупнейшим в Сент-Луисе донорам республиканской партии, так что сборы обещали минимум на тридцать процентов превзойти первоначальные прикидки.

Кампания Стерджисса шла туго. Кандидаты двигались почти ноздря в ноздрю, все получалось с трудом, не то, что четыре года назад. Избирательный фонд пополнялся кое-как, хотя Хэл Ходж все еще отставал от своего конкурента. Банкет, обещавший целый миллион, был остро необходим. И опять на помощь Стерджиссу пришел Кирк Маллой.

Он по праву стал героем дня, его сотрудники тоже не подкачали. Правда, гости не увидели его жену: он и Крисси давно перестали появляться вместе. Его команда приветствовала гостей, общалась с ними, смеялась при любом подобии шутки, вволю пила, но с началом банкета отступила в тень. Стоимость участия многократно превосходила их финансовые возможности.

Расти в страшном сне не приснилось бы, что он поддержит сбор средств для кандидата-республиканца, то же самое относилось к Кирку, когда деньги собирались для демократа. Дианта, ясное дело, присутствовала на банкете в силу давней традиции фирмы. Кроме того, Расти ждал от нее подробного отчета о мероприятии. Когда наступал его черед устраивать в офисе политическое действо, все сплетни она несла Кирку.

Дианта пила шампанское и изо всех сил избегала самого дурно пахнущего персонажа среди всех присутствующих, Джека Гримлоу по прозвищу Шакал. На ее памяти сменилось несколько губернаторов, и все они прибегали к услугам рабочей лошадки, вроде Шакала, прихвостня, умеющего орудовать в политической тени. Шакал выполнял сомнительные поручения Стерджисса, был его доверенным лицом, порученцем, соучастником, его внимательным «ухом», а иногда и костоломом. Дианта его не выносила, он был ей отвратителен, не в последнюю очередь из-за агрессивного поведения с женщинами. У него была мерзкая манера щупать собеседниц. Шакал был всемогущ и при этом известен тем, что постоянно искал себе женщину. Когда он все-таки отловил Дианту у барной стойки, она сумела сохранить дистанцию. Завязался тошнотворный разговор о предвыборной гонке, а потом он удивил ее вопросом, не виделась ли она недавно с Болтоном.

Она соврала, что нет, не виделась, а потом сказала смеха ради:

– Слышала, он общается с губернатором. – На самом деле ни о чем подобном никто ей не рассказывал.

Шакал оскалился в обычной своей ухмылке и ответил:

– Да, помнится, губер обмолвился разок о разговоре с Болтоном.

– Болтона несколько раз ловили с запрещенными сотовыми телефонами.

– В этом весь Болтон, разве не так?

– Так, так…

Метрдотель позвенел ложечкой по бокалу, требуя всеобщего внимания. Кирк, гордо выступив вперед, поприветствовал гостей, поблагодарил их за щедрость, пообещал вкусное угощение и развлечение в виде коротких спичей, после чего предложил всем занять свои места.

Банкет для лучших людей города начался.

Через неделю, во вторник, Расти работал дома, потому что в офисе был Кирк. Невзирая на единодушие по поводу спрятанных денег, братья не могли забыть о прошлых обидах и радикально изменить отношения сейчас.

Позвонил Уолт Кемп и предложил вместе пообедать. Он не указал причину, сказал только, что дело важное. Иного Расти и не предполагал: за последние десять лет они обедали вместе всего раза три, поэтому он сразу насторожился. Он приехал в то же самое русское заведение в Голландском квартале, где нашел Уолта за прежним столиком. Они вновь заказали сандвичи с килькой и яйцом, а также чешское пильзенское пиво. Когда сандвичи были наполовину съедены, Уолт приступил, наконец, к делу.

– Нас наняли для слежки за очередным мужем-изменником. Намечается громкий бракоразводный процесс. Слыхал о таком Джеке Гримлоу?

– Я его знаю. – Расти с самодовольной улыбкой кивнул. – Скользкий тип, работает на губернатора, его еще называют Шакалом.

– Не сомневался, что вы знакомы. Он так усердно волочится за женщинами, что его жена потеряла терпение. Ему пока невдомек, что она наняла ушлых адвокатов следить за каждым его шагом. Адвокаты подрядили нас, предложив хорошие деньги, и теперь за ним следим мы. У Шакала минимум две подружки на полном содержании, и он вообще не пропускает ни одной юбки. Очень занятой мужчина! Скоро жена его застукает, и ему останется только хлопать глазами: как он спалился?

– Ужасно интересно! Надеюсь, удача совсем скоро ему изменит. Но зачем ты мне все это рассказываешь?

– Не торопись. У нас не получалось отследить его онлайн и установить прослушку на телефон, пришлось пригласить для этого хакеров.

– Это незаконно как минимум в пятидесяти штатах.

– Благодарю, господин Юрист. Мы сами с усами, поди, не дураки. Хакеры – не граждане США, скажем так, они работают из безопасной Восточной Европы. Они молодцы, хотя их чуть не сцапали лет пять назад, когда они покусились на сверхнадежные системы ЦРУ, якобы защищенные от взлома. Помнишь ту историю?

– Нет. Когда ты дойдешь до сути?

– Уже почти дошел, Расти. Дождись, не пожалеешь. Одним словом, мы теперь читаем секретные имейлы Шакала и следим, как он перескакивает из койки в койку по всему штату – ясное дело, всегда прикрываясь официальным поручением, когда сопровождает губернатора. Похоже, губер тоже порой не прочь порезвиться, ну, а Шакал всегда тут как тут.

– Ты шутишь?

– Улики налицо, но суть не в этом. Мы нашли имейлы, не связанные с женщинами, зато имеющие самое непосредственное отношение к схеме торговли постановлениями об освобождении от отбывания нака– зания.

– Стерджисс берет мзду за освобождение?

– Чему тут удивляться? Такое уже бывало в других штатах – да, давно и нечасто, но бывало. У губернатора полное право освобождать от наказания осужденных по уголовному законодательству штата, а это может стоить денег. – Кемп, допив пиво, вытер усы. – Прикинь, большинство заключенных не имеют ни цента, они из семей с низким доходом, так что клиентская база у этого бизнеса совсем мала.

– Само собой.

– Но для того, кто смыслит в политике и имеет родню, способную наскрести деньжат, это может сработать.

– Начинаю тебя понимать.

– А еще прикинь, что Стерджисс небогат и оставит кресло сейчас или через четыре года без крупных сбережений. Почему бы не срубить легких денег, не поставить разок-другой свою подпись, не продать пачку помилований, не забрать выручку и не припрятать ее в надежном месте? С таким подручным, как Шакал, всегда согласным выполнить грязную работу, это что раз плюнуть.

– Кажется, я вижу, куда ты клонишь.

Кемп посмотрел на свою пустую тарелку, потом на тарелку Расти.

– Ты закончил?

– Как видишь.

Оглядевшись по сторонам, Кемп сказал почти шепотом:

– Хорошо. Пройдемся до моего офиса, это рядом, за углом. Я покажу тебе один имейл, тебе будет интересно.

– Не терпится его увидеть!

Офисом Кемпу служил старый магазинчик на торговой улице, выпотрошенный и переоборудованный. Видавший виды сосновый паркет, кирпичные стены, высокие потолки – Расти ждал чего-то гораздо более убогого. Они прошли в длинную совещательную комнату с широкими экранами один напротив другого. Кемп, открыв ноутбук, нашел то, что ему требовалось, и указал на экран:

– Полюбуйся, это было отправлено Шакалу на один из его тайных аккаунтов три недели назад. Адресат – [email protected], отправитель – [email protected]. Понятия не имею, кто это.

Расти уставился на экран и медленно прочел: «Сговорился с БМ в «Салибе» на два мил., полностью и окончательно, срок – с января».

Потом он стал молча соображать.

– В «Салибе» тысяча восемьсот заключенных, не знаю, у скольких инициалы БМ, вряд ли у многих. Как я понял, отправитель встретился в тюрьме с Болтоном и заключил с ним сделку о полном и окончательном освобождении в январе за два миллиона зе– леных.