Сью Графтон - «К» – значит кара
Наконец, не переставая недоуменно-осуждающе покачивать головой, он опустился на сиденье водителя и попробовал запустить мотор. Сильно подозреваю, что шеф буксира испытал бы огромнейшее удовлетворение, если бы двигатель вдруг завелся сразу же. Мне он с первого же взгляда показался мужчиной из разряда тех, кому доставляет удовольствие, когда женщина оказывается в глупом положении. Однако на этот раз ему не повезло. Он вылез из машины, обошел вокруг и уставился на нее сзади. Потом, неразборчиво бормоча что-то себе под нос, подергал в одном месте, потрогал в другом и снова принялся гонять стартер, но безрезультатно. Тогда он отбуксировал машину на заправочную станцию, поставил ее там на канаву и отбыл, смущенно оглянувшись на прощание и еще раз покачав головой. Нетрудно представить себе, какого он мнения о современных молодых женщинах. Я переговорила с работником бензоколонки, и тот заверил меня, что механик будет на следующий день не позже семи часов утра.
Было уже далеко за полночь. Я чувствовала себя совершенно вымотанной, да еще и застряла здесь без транспорта. Конечно, можно было позвонить Генри. Я знала, что он готов в любой момент сесть в машину и, без жалоб и упреков, отправиться за мной куда угодно. Проблема, однако, заключалась в том, что я сама не в силах была вынести лишней поездки из Санта-Терезы в Пердидо и обратно, тем более в пикапе. К счастью, в окрестностях заправочной станции было полно мотелей. Один из них я еще раньше заприметила неподалеку от автострады, по другую ее сторону, и теперь, перейдя дорогу по пешеходному мостику, направилась к нему пешком. В расчете на неожиданности подобного рода я всегда держу у себя в сумочке зубную щетку, пасту и чистые трусики.
В мотеле нашелся один свободный номер. Пришлось переплатить, но я слишком устала, чтобы спорить. Добавив еще тридцать долларов, я получила два крошечных пузырька: один с шампунем, другой с кондиционером для волос. В номере стоял пузырек с лосьоном "для тела" из парфюмерии той же серии, но его содержимого хватило бы, пожалуй, разве что на одну ногу. Однако и это количество извлечь из пузырька оказалось невозможно. В конце концов я отказалась от надежды как-то увлажнить кожу и улеглась в постель абсолютно голая и сухая, как спичка. Ночь я проспала словно зомби, без всяких лекарств, и наутро с сожалением констатировала, что моя простуда прошла окончательно.
Проснулась я ровно в шесть часов и не сразу сообразила, где нахожусь. Вспомнив, что я в мотеле, я снова залезла под простыню и проспала до восьми двадцати пяти. Потом приняла душ, натянула на себя чистые трусики и облачилась в то же, в чем была вчера. Расчетный час в мотеле приходился на полдень, поэтому, не сдавая пока ключ, я перехватила стаканчик кофе из автомата и отправилась назад, на ту сторону автострады сто один посмотреть, как чувствует себя моя машина.
Механик оказался курносым восемнадцатилетним парнем, с курчавыми рыжими волосами, редкими передними зубами и сильным техасским акцентом. Роба, в которую он был одет, казалась на нем детским комбинезончиком. Заметив меня, он завертел указательным пальцем, приглашая подойти поближе. Машина уже стояла на подъемнике, и мы вместе принялись разглядывать ее снизу. Я уже представляла себе, в какую сумму отольется мне этот ремонт. Механик вытер тряпкой руки и проговорил:
– Смотрите сюда!
Я посмотрела, не сразу поняв, на что именно он показывает. Тогда он дотянулся и ткнул пальцем в закрепленный на бензопроводе небольшой зажим.
– Кто-то вам поставил эту штуку. Бьюсь об заклад, что вы успели отъехать не дальше трех кварталов, прежде чем заглох мотор.
– Только-то и всего? – расхохоталась я.
Он отвинтил зажим и бросил его мне на ладонь.
– Только и всего. Теперь должен быть полной порядок.
– Спасибо. Чудесно. Сколько я вам должна?
– В тех краях, откуда я родом, достаточно "спасибо", – ответил он.
Вернувшись уже на машине в мотель, я уселась на неприбранную постель и позвонила Ренате. У нее отозвался автоответчик, и я оставила сообщение с просьбой перезвонить мне. Затем попытала счастья, набрав домашний номер Майкла, и была сильно удивлена, когда он схватил трубку после первого же гудка.
– Добрый день, Майкл. Это Кинси. Я думала, ты на работе. От отца ничего не было?
– Не-а, ничего. И у Брайана тоже ничего. Он звонил мне сегодня утром и сказал, что отец так и не объявился. Голос у него был очень расстроенный и озабоченный. Я сказался на работе больным, чтобы сидеть сегодня у телефона.
– А где Брайан?
– Он мне не говорит. Думаю, боится, что я сдам его копам прежде, чем они с папой успеют пообщаться. Как по-вашему, с папой все в порядке?
– Трудно сказать. – Я вкратце пересказала Майклу события минувшего вечера. – Я просила Ренату перезвонить и надеюсь, что она это сделает. Когда я говорила с ней прошлым вечером, она собиралась ехать на поиски Венделла. Возможно, она подобрала его где-нибудь на дороге.
В трубке наступила тишина. Потом Майкл спросил:
– А кто такая Рената?
Та-ак.
– Э-э. Гм-м. Это знакомая твоего отца. По-моему, он у нее остановился.
– Она живет здесь, в Пердидо?
– Да, у нее дом в Кис.
Снова тишина в трубке.
– А моя мама об этом знает?
– Не думаю. Скорее всего, нет.
– Какой же он подонок, Господи! Какой подонок. – Опять тишина. – Пожалуй, нам лучше сейчас закончить разговор. Надо, чтобы телефон был свободен, а то вдруг он захочет позвонить.
– У тебя есть мой номер, – сказала я. – Дашь мне знать, если что-нибудь узнаешь об отце?
– Обязательно, – лаконично ответил Майкл. По-моему, после того, как он услышал о Ренате, Майкл потерял последние остатки уважения и преданности к отцу.
Я набрала номер Даны. Там тоже отозвался автоответчик. Я нетерпеливо стучала пальцами по столу, дожидаясь, пока автомат отыграет свадебный марш, прежде чем раздался сигнал говорить. В нескольких словах изложила суть дела и тоже оставила просьбу перезвонить мне. Я ругала себя за то, что упомянула Ренату в разговоре с Майклом. Венделл и так вызывал у сына одну только враждебность, и незачем было рассказывать ему, что у его отца есть еще и гражданская жена. Я попробовала дозвониться в окружную тюрьму Пердидо, лейтенанту Рикману. Того не оказалось на месте, но я переговорила с помощником шерифа Тиллером, который сообщил мне, что у них идет большая перетряска в связи с несанкционированным освобождением Брайана. Служба внутренней безопасности проверяет всех сотрудников, имеющих доступ к компьютеру. В этот момент Тиллеру позвонили по другому телефону, и наш разговор пришлось прервать. Я сказала, что перезвоню уже из Санта-Терезы.
Пожалуй, больше звонить пока было некому. Я выписалась из мотеля и к десяти часам была уже снова в дороге. Я рассчитывала, что ко времени моего возвращения в Санта-Терезу уже начнут поступать ответные звонки, но когда я вошла в контору и открыла дверь своего кабинета, на автоответчике ровно светилась зеленая лампочка. Все утро я потратила на мелкую повседневную рутину: деловые звонки, почту, счета, сделала несколько записей в бухгалтерскую книгу. Потом сварила себе кофе и позвонила в фирму, в которой была застрахована моя машина, чтобы сообщить о случившемся. Мой страховой агент дала мне разрешение вставить новое заднее стекло, воспользовавшись услугами той мастерской, в которую мне однажды уже пришлось как-то обращаться. Ездить без заднего стекла, не рискуя немедленно нарваться на штраф, я конечно же, не могла.
Я, однако, испытывала сильнейшее искушение оставить дыры от пуль в покое. Если предъявлять страховой компании слишком много претензий, то она либо вообще ликвидирует твою страховку, либо загонит ее стоимость на астрономическую высоту. А чем мешают следы от пуль? На мне и на самой они есть. Я позвонила в мастерскую и договорилась, что во второй половине дня приеду к ним вставлять новое стекло.
Вскоре после обеда Эдисон сообщила мне по интеркому, что в приемной дожидается Рената. Я вышла встретить ее. Рената сидела на небольшом диванчике, откинув назад голову и закрыв глаза. Вид у нее был неважный. Одета она была в модные летние свободные брюки из мягкой шерсти, собранные в сборки и перехваченные в талии поясом, черные высокие сапоги с отворотами, на плечи наброшена теплая оранжевая куртка с молнией и капюшоном. Темные волосы были еще мокрыми – по-видимому, после недавно принятого душа, – под глазами стояли темные круги, а щеки казались запавшими и костлявыми от нервного напряжения. Рената с видимым усилием поднялась мне навстречу, виновато улыбнувшись Элисон, которая по контрасту с ней выглядела в тот день особенно жизнерадостной и самоуверенной.
Я проводила Ренату в свой кабинет, усадила в кресло, предназначенное специально для посетителей, и налила нам обеим по чашке кофе.
– Спасибо, – негромко поблагодарила она, с удовольствием отпивая из чашки. Потом снова закрыла глаза и почмокала языком, смакуя отличный напиток. – Хорошо. Как раз то, что мне сейчас надо.
