Ли Чайлд - Джек Ричер, или Я уйду завтра
– Или я воспроизвела запись, которую он сделал, пока был жив. Может быть, он сказал мне, что его тренер никогда не отвечает на телефонные звонки в обеденное время. Может быть, он мне очень многое рассказал. Может быть, я его заставила.
– Где ты, Лиля?
– Я не могу ответить на твой вопрос. Но могу послать за тобой людей.
В сотне футов я заметил патрульную машину, которая медленно ехала по Четырнадцатой улице. В окне возникали розовые вспышки, когда водитель поворачивал голову направо и налево.
– Как давно ты знакома с Питером Молиной?
– С того момента, как подцепила его в баре.
– Он еще жив?
– Приходи – и узнаешь.
– Твое время истекает, Лиля. Ты убила четверых американцев в Нью-Йорке. Никто не станет игнорировать этот факт.
– Я никого не убивала.
– Это сделали твои люди.
– Они уже покинули страну. Мы в полной безопасности.
– «Мы»?
– Ты задаешь слишком много вопросов.
– Если твои люди выполняют твои приказы, то ты уязвима. Это преступный сговор.
– Америка – страна судов и законов. Никаких улик не существует.
– Как насчет машины?
– Ее больше нет.
– Но тебе следует опасаться меня, Лиля. Я тебя найду.
– Очень на это надеюсь.
Патрульная машина, находившаяся в сотне футов, почти совсем остановилась.
– Приходи на встречу со мной. Или возвращайся домой. Одно или другое. В любом случае ты потерпела здесь поражение.
– Мы никогда не сдаемся.
– Кто это «мы»?
Ответа не последовало. Она повесила трубку. Ничего, лишь молчание на пустой линии.
Патрульная машина остановилась в сотне футов от меня.
Я закрыл и засунул в карман сотовый телефон.
Двое полицейских вышли из машины и зашагали к площади.
Я остался на прежнем месте, понимая, что если встану и побегу, это вызовет подозрения. Лучше спокойно сидеть. Я был не один в парке, здесь находилось человек сорок. Складывалось впечатление, что кое-кто жил тут постоянно. Другие забрели случайно. Нью-Йорк – большой город, пять округов. Путь домой долог, люди часто присаживаются отдохнуть.
Полицейские посветили фонариком в лицо спящему парню.
Двинулись дальше, проверили следующего.
Потом еще одного.
Паршивое дело.
Совсем паршивое.
Но к такому выводу пришел не только я. Тут и там со скамеек начали подниматься и разбредаться в разные стороны люди. Может быть, они были в розыске или дилерами с наркотиками в рюкзаках, угрюмые одиночки, не желающие ни с кем вступать в контакт, беспомощные психи, опасающиеся системы.
Два копа, акр парка, около тридцати человек продолжали сидеть на скамейках, десяток пытались скрыться.
Я наблюдал.
Полицейские приближались. Лучи их фонариков перемещались в ночной темноте, длинные тени метались по земле. Они проверили четвертого парня, потом пятого и шестого. Еще несколько человек поднялись на ноги. Некоторые зашагали прочь, другие просто переходили от одной скамейки к другой. Площадь наполнилась тенями – подвижными и застывшими. Непрерывное медленное движение. Усталый, ленивый танец.
Я наблюдал.
В движениях копов появилась неуверенность. С тем же успехом можно пасти кошек. Они направлялись к сидящим на скамейках людям, потом отворачивались и наводили лучи фонариков на тех, кто уходил. И продолжали идти дальше, снова останавливались, сворачивали, никакой системы, случайное движение. И все же они приближались. До меня оставалось десять ярдов.
И тут им надоело.
Описав фонариками последний круг, они повернулись и пошли обратно к машине. Я смотрел, как они уезжают. Я остался сидеть на скамейке и задумался о чипах джи-пи-эс в сотовых телефонах, лежавших у меня в карманах. Часть моего сознания утверждала, что Лиля Хос не может иметь доступа к следящим спутникам. Однако другая часть сосредоточилась на ее словах: «Мы никогда не сдаемся». А «мы» – это большое слово. Только две буквы, но какое огромное значение. Может быть, плохие парни из Восточного блока захватили не только контракты на нефть и газ. Возможно, они овладели и другими элементами инфраструктуры. Старая советская разведывательная машина должна была перейти к кому-то. Я думал о лэптопах, широкополосных передатчиках и всех видах новых технологий, в которых не слишком хорошо разбирался.
Я оставил телефоны в карманах, но встал со скамейки и пошел к метро.
Это оказалось серьезной ошибкой.
Глава 55
Станция метро на Юнион-сквер является узловой, и входной вестибюль больше напоминает подземную площадь. Многочисленные входы и выходы, разные линии, рельсовые пути. Лестницы, будки, длинные ряды турникетов. И еще огромное количество автоматов, где можно обновить карточку для проезда или купить новую. Я приобрел новую карточку, скормив автомату две банкноты в двадцать долларов, и в награду получил право на двадцать поездок с бонусом еще на три. Забрав карточку, я повернулся и зашагал прочь. До шести часов утра оставалось совсем немного. Станция наполнялась людьми. Приближалось начало рабочего дня.
Я прошел мимо газетного киоска. В нем лежала тысяча разных журналов и толстые пачки свежих таблоидов. Рядом высились горы газет. В глаза бросались два заголовка – оба огромных. В одном три слова, крупные буквы, они не пожалели порошковых черных чернил: ФЕДЕРАЛЫ ИЩУТ ТРОИХ. Во втором оказалось четыре слова: ФЕДЕРАЛЫ ОХОТЯТСЯ НА ТРОИХ. Почти полное согласие. Я предпочитал «ищут», «охотятся» звучало как-то мрачно. А ищут – почти кротко. Наверное, все предпочли бы первый вариант.
Я отвернулся.
И увидел двоих полицейских, которые внимательно за мной наблюдали.
Сразу две ошибки. Сначала ошиблись они, потом пришел мой черед. Их ошибка была самой обычной. Федеральные агенты с Двадцать второй улицы и Бродвея сообщили, что я сбежал в метро. В результате полицейские решили, что я снова попытаюсь воспользоваться этим видом транспорта. Если у копов появляется шанс, они всегда готовы вступить в решающую схватку.
Моя ошибка состояла в том, что я сам попался в их лениво расставленную ловушку.
Там, где есть кабинки, обязательно присутствуют контролеры. А там, где есть контролеры, не нужны высокие решетки возле турникетов. Достаточно барьеров на высоте бедра. Я вставил новую карточку и прошел через турникет. Площадь переходила в длинный широкий коридор. Стрелки показывали направо и налево, вверх и вниз, к разным линиям и направлениям. Я миновал мужчину, игравшего на скрипке. Он встал так, чтобы ему помогало эхо. Играл он хорошо. Его инструмент обладал превосходным чувственным голосом. Он исполнял старый печальный мотив. Я узнал его – это была мелодия из фильма о войне во Вьетнаме. Возможно, не самый лучший выбор для рано встающих людей. Открытый футляр от скрипки лежал у его ног, но денег там набралось совсем немного. Я небрежно повернул голову, словно хотел его получше разглядеть, и увидел, что оба полицейских идут за мной.
Я свернул случайным образом и по узкому проходу вышел на платформу – отсюда поезда направлялись к окраине города, и здесь скопилось немало людей. Рядом находилась симметричная платформа. Неподалеку был край, за ним начинались рельсы и ряд железных колонн, поддерживающих улицу над нашими головами, а еще дальше – линия, ведущая в центр, и соответствующая платформа. Всего по две штуки, в том числе и две группы пассажиров. Усталые люди, молча глядящие друг на друга, дожидались поездов, которые увезут их в разных направлениях.
Контактные рельсы шли с обеих сторон центральных железных колонн. Они были защищены кожухами, оставаясь открытыми там, где должны подходить поезда.
Далеко у меня за спиной и немного левее полицейские проталкивались по платформе через толпу. Я посмотрел в противоположную сторону, направо. Оттуда приближались еще двое копов. Они передвигались немного неловко из-за того, что были обвешаны оборудованием. Патрульные мягко отстраняли людей со своего пути, прикладывая ладони к их плечам, двигались ритмично, словно плыли.
Я переместился к центру платформы и подошел к краю. Теперь мои ноги стояли на предупреждающей желтой линии. Затем я слегка сдвинулся вбок, чтобы железная колонна оказалась у меня за спиной. Посмотрел налево, потом направо. Приближающихся поездов видно не было.
Полицейские продолжали идти в мою сторону. За ними я увидел еще четверых. Двое с одной стороны, двое с другой, петля медленно, но верно затягивалась.
Я наклонился вперед.
Света в туннелях не появилось.
Толпа вокруг постепенно увеличивалась, и по ней проходили волны из-за упорно двигавшихся ко мне полицейских. Одновременно люди чувствовали, что скоро должен подойти поезд, и стремились оказаться поближе к краю платформы.
Я вновь огляделся по сторонам.
Полицейские на моей платформе.
Целых восемь.
Зато на противоположной платформе ни одного.
Глава 56
Люди боятся третьего рельса, и совершенно зря, если только вы не собираетесь к нему прикасаться. Сотни вольт, но они не могут сами прыгнуть на вас. Чтобы попасть в беду, нужно искать этот рельс.
