Харлан Кобен - Один неверный шаг
Глава 35
Майрон и Уин побежали к «ягуару». За руль сел Уин. Майрон не стал интересоваться судьбой тех людей, которым принадлежали четыре рации. Ему было на это наплевать.
– Я все кругом обыскал, – сказал Уин. – Ее здесь нет.
Майрон задумался. Он вспомнил, как заявил детективам Тайлзу и Маклафлин, что не перестанет копать. И еще реакцию Уикнера: «Тогда еще умрут люди».
– Ты был прав, – сказал он.
Уин продолжал вести машину.
– Я забыл о главном. Слишком старался.
Уин промолчал.
Услышав звонок, Майрон потянулся за сотовым телефоном. Потом вспомнил, что его забрал Сэм. Звонил телефон Уина в машине.
– Слушаю, – сказал Уин. Он слушал целую минуту, не делая ни малейшего движения и не произнося ни одного звука. Потом, бросив коротко «Спасибо», повесил трубку. Замедлил ход и остановил машину на обочине. Повернул ключ в зажигании.
Затем повернулся к Майрону и взглянул на него тяжелым взглядом.
На короткое мгновение Майрона озадачил этот взгляд. Но только на мгновение.
Потом он уронил голову вперед и застонал. Уин едва заметно качнул головой. И что-то в груди Майрона сжалось и улетело.
Глава 36
Питер Френкель, шестилетний мальчуган из Седар-Гроув, Нью-Джерси, пропал восемь часов назад. В панике родители мальчика позвонили в полицию. Задний двор Френкелей выходил прямо в лес. Привезли полицейских собак. Своих питомцев привели соседи. Каждый стремился помочь.
Питера они нашли быстро. Судя по всему, мальчишка залез в сарай к соседу и там заснул. Когда он проснулся и попытался выбраться, дверь оказалась закрытой. Питер был напуган, но вполне здоров. Все вздохнули с облегчением. Подали сигнал, призывая всех прекратить поиски.
Но одна собака на сигнал не прореагировала. Немецкая овчарка по кличке Уэлли забежала глубоко в лес и непрерывно лаяла, пока Крег Рид, новичок в этом деле, не пошел посмотреть, в чем дело.
Он нашел Уэлли лающим над трупом. Позвали медика. Тот пришел к выводу, что жертва, женщина лет двадцати с небольшим, мертва уже примерно сутки.
Причина смерти – два пулевых отверстия в затылке.
Через час Черил Саттон, капитан «Нью-йоркских дельфинов» опознала в убитой женщине свою подругу по команде Бренду Слотер.
Машина стояла все на том же месте.
– Я хочу поездить, – сказал Майрон. – Один.
Уин потер пальцами глаза. Потом молча вылез из автомобиля. Майрон скользнул на место водителя и нажал на газ. Он мчался мимо деревьев и машин, мимо дорожных знаков и домов, мимо магазинов и людей, вышедших на вечернюю прогулку. Из проезжающих автомобилей доносилась громкая музыка. Майрон продолжал гонку. И тщательно пытался изгнать из головы образ Бренды.
Не сейчас.
Когда он подъехал к квартире Эсперанцы, был уже час ночи. Она сидела на пороге, вроде бы ждала его. Он остановил машину, но не вышел. Эсперанца подошла к нему. Майрон увидел, что она плакала.
– Зайди, – попросила она.
Майрон покачал головой.
Эсперанца стояла молча, смотрела на него, не переставая плакать.
– Ты ее любил, – сказала она.
Майрон закрыл глаза, немного посидел, потом снова открыл.
– Я не об этом говорю, – возразил он. – Я говорю о нас. Все, что я знаю, весь мой прошлый опыт уверяют меня, что наше партнерство обречено. Но потом я вижу тебя. Ты самый славный человек из всех, кого я знаю, Эсперанца. Ты – мой самый близкий друг. Я тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю, – сказала она.
– Я хочу, чтобы ты осталась.
– Хорошо, потому что я все равно не смогла бы уйти. – Она подошла поближе. – Майрон, пожалуйста, зайди в дом. Мы поговорим, ладно?
Он отрицательно покачал годовой.
– Через несколько часов я буду у Уина.
– Договорились, буду ждать тебя там.
Майрон отъехал, не дожидаясь, скажет ли она что-нибудь еще.
* * *– Вы их всех убили, – заявил он. – Сначала Аниту. Потом Хораса. Теперь Бренду.
Она открыла рот от удивления.
– Что ты такое говоришь?
Майрон вынул пистолет и нацелил его в лоб старой женщины.
– Если будете лгать, я вас убью.
Шок у Мейбел быстро сменился холодным пренебрежением.
– Ты записываешь разговор, Майрон?
– Нет.
– Впрочем, не имеет значения. Ты держишь меня под прицелом. Я скажу все, что пожелаешь.
Подталкивая дулом пистолета, он заставил ее войти в дом. Закрыл за собой дверь. Фотография Хораса все еще стояла на каминной доске. Майрон секунду смотрел на друга. Потом повернулся к Мейбел.
– Вы мне лгали, – произнес он. – С самого начала. Все, что вы говорили, было ложью. Анита никогда вам не звонила. Она умерла двадцать лет назад.
– Кто тебе сказал?
– Чанс Брэдфорд.
– Разве такому человеку можно верить? – фыркнула она презрительно.
– Ваш телефон прослушивался, – сказал Майрон.
– Что?
– По распоряжению Артура Брэдфорда. Все двадцать лет. Он надеялся, что Анита вам позвонит. Но мы все знаем, что она никогда не звонила.
– Это ничего не значит, – заявила Мейбел. – Может быть, он пропустил эти звонки.
– Не думаю. Это еще не все. Вы сказали, что Хорас звонил вам на прошлой неделе, после исчезновения. И трогательно попросил вас не искать его. И опять же, ваш телефон прослушивался. Артур Брэдфорд искал Хораса. Почему он ничего об этом не знал?
– Наверное, опять прошляпил.
Майрон покачал головой.
– Я только что навестил одного тупого бандита по имени Марио, – продолжил он. – Я его внезапно разбудил и слегка потрепал. Говорю это без всякой гордости. Марио признался в самых различных преступлениях. Включая попытку вместе со своим тощим приятелем получить у вас информацию. Как вы мне и поведали. Но он клянется, что фонарь под глазом он вам не ставил. И я ему верю. Потому что ударил вас Хорас.
В последнее время Майрона стало беспокоить собственное отношение к расовым вопросам. Теперь он осознал истину. Его полусонные предрассудки перекрутились в нем, подобно змее, норовящей ухватить себя за хвост. Мейбел Эдвардс. Милая чернокожая старушка. Вязальные спицы и очки на носу. Большая, добрая, основательная. Зло никак не может прятаться в такой правильной оболочке.
– Вы сказали, что переехали сюда вскоре после исчезновения Аниты Слотер. Как могла вдова из Ньюарка позволить себе такую покупку? Вы упоминали, что ваш сын учился в Йельском юридическом колледже. На какие шиши? Простите, но на такое обучение официантом сейчас не заработаешь.
– Ну и что?
Он все еще держал ее на мушке.
– Вы ведь с самого начала знали, что Хорас – не отец Бренды, верно? Анита была вашей ближайшей подругой. Вы тогда тоже работали у Брэдфордов в доме. Вы должны были знать.
Мейбел не шелохнулась.
– Ну и что? – повторила она.
– Тогда вы знали, что Анита собирается сбежать. Она наверняка с вами поделилась. И если бы в гостинице она столкнулась с проблемой, то позвонила бы вам, не Хорасу.
– Возможно, – согласилась Мейбел. – Гипотетически все возможно.
Майрон прижал дуло к ее лбу и толкнул на диван.
– Вы убили Аниту из-за денег?
Мейбел улыбнулась. На первый взгляд, это была все та же небесная улыбка, но теперь Майрону показалось, что он видит скрываемое за нею зло.
– Наверное, Майрон, гипотетически у меня могло быть много мотивов. Да, деньги. Четырнадцать тысяч – большие деньги. Или сестринская любовь – Анита собиралась разбить сердце моего брата, так ведь? Хотела забрать девочку, которую он считал своей дочерью. Возможно, она даже собиралась сказать Хорасу правду об отце Бренды. И возможно, Хорас сообразил бы, что его единственная сестра покрывала Аниту все эти годы. – Она взглянула на пистолет. – Много мотивов, надо признаться.
– Как вы это сделали, Мейбел?
– Уходи, Майрон.
Майрон снова поднял пистолет.
– Как?
– Ты думаешь, я тебя боюсь?
Он снова ткнул ей в лоб дулом. С силой. И еще раз.
– Как?
– Что ты имеешь в виду, как? – Она брызгала слюной от ярости. – Да ничего сложного, Майрон. Она же была матерью. Я могла тихонько показать ей пистолет и сказать, что если она не будет меня слушаться, я убью ее дочь. И Анита, как хорошая мать, могла меня послушаться. В последний раз обнять дочь и велеть ей ждать в холле. А я могла приглушить звук выстрела подушкой. Просто, верно?
Волна ярости окатила его.
– Так что же произошло?
Мейбел поколебалась. Майрон снова ударил ее пистолетом.
– Я отвезла Бренду домой. Анита оставила Хорасу записку, в которой сообщала, что убегает и что Бренда – не его дочь. Я разорвала эту записку и написала другую.
– И Хорас так и не узнал, что она собиралась взять с собой Бренду.
– Правильно.
– А Бренда ничего не рассказала?
– Ей было пять лет, Майрон. Она не понимала, что происходит. Она рассказала отцу, как я взяла ее на руки и унесла от мамы. Но про гостиницу ничего не помнила. Во всяком случае, я так считала.
