Надежда Лиманская - Бездна смотрит на тебя
Саломея открывает глаза. Валерия пристально смотрит ей в лицо.
— Я тебя видела! «Там»!
Саломея улыбаясь ей:
— Вот ты какая, женщина из Лиона, ученица мэтра Филиппа! Будем знакомы ещё раз! Что ж, добро пожаловать к нам!
— Не ожидал! — потёр руки Князев. — Быстро, как говорят в народе, управились! Умницы обе! Большущие умницы!
— «Ученица мэтра Филиппа»? Слишком громко сказано. Уверяю вас! — неожиданно смутилась Лера. — Но могу ли я звать себя и вашей ученицей, Александр?
И тут раздалась мелофония сотового Саломеи.
— Слушаю!
— Вы можете говорить? — интересуется Пашков. — Если есть время, не могли бы приехать? Я жду вас!
Недоумённо посмотрела на сотовый, словно перед ней — живое существо. «Ни «добрый день!», ни «извините». Да, ладно!», — мотнула головой.
— Пашков! Извините, ехать надо! — стала извиняться.
— Вот и мне — пора! Дела! — Развёл руками Князев и тоже поднялся. — О детях не беспокойся! Блэкки и Моня — тоже, в полном порядке!
— О, Господи! Ради бога, простите, Александр Васильевич! Ну, какая я мать? А? Даже не спросила! Как только они надоедят, отправляйте назад, домой!
— Лучше ты с Вадиком приезжай на выходные! — Затем поцеловал руку Лере. — И вас, Валерия, жду с Валерием! Шашлыки, костёр, песни под гитару! Не пожалеете, ей-богу!
— Саломея, — робко обратилась Валерия, когда они покинули школу, — о какой девочке идёт речь? Ну, расскажи! — она увидела почти детскую мольбу в синих глазах. Усмехнулась:
— Вижу, Лера, не отвяжешься! Ну, не знаю, с чего начать. Сама знаешь, — вздохнула, захлопывая дверцу автомобиля. — В наши дни, к великому сожалению, мир полон насилия, люди прибегают к насилию, и даже не задумываются. О'кей! — стала разворачиваться, глядя в зеркало заднего вида. — Расскажу первую половину этой истории, вторую — сама знаешь!
— Тяжеловато, — вздохнула в конце, — скажу я тебе прямо! Но не я объявила эту войну, и я сделаю всё, что должна сделать!
— Храбрая ты, Моля! Я бы не смогла, ни за что! — резко поправила короткие волосы. — Моля! А может, и я на что сгожусь, а?
Саломея усмехнулась снова:
— Кстати, милая! А давай-ка и, правда, — со мной! Посидишь в кафе, напротив, подождёшь!
— С превеликим удовольствием!
За столом — Крошеминников, Игорь Вольнов. Без улыбки, короткое приветствие в её адрес. Пашков, сутулясь, заложив руки назад, — совсем как недавно, Князев, — нервно меряет шагами кабинет, о чём-то размышляя. У всех мужчин, — напряжённые, озабоченные лица. Саломея терпеливо ждёт, хотя и так ясно…
— За последние сутки, Саломея, — обратился к ней генерал, не поворачивая лица, очень сурово, — три трупа. Женских. Серия? Эксперты установили: молодая женщина убита так же, как шестеро из тех, девяти. А вот две другие жертвы, старше, лет сорока, убиты…
Три фотографии легли на стол. «И всё же, — окончательно решила про себя Саломея, — есть он, этот, будь он неладен, алгоритм!». Вслух довольно оптимистично, — чем вызвала недоумённые взгляды «коллег», — произнесла:
— Подводим итог. Из серии, так называемой, семь из девяти убито одним человеком. Две других кем-то ещё! Правильно? Так! — Глядя на снимки, лежащие перед ней, рассуждала: — Ещё три жертвы. Итого, — двенадцать. Но мы знаем точно, — четыре жертвы… — Постучала пальцем по фотографии. — Нас уводят, пытаются сбить со следа! Ничего удивительного!
— Вы, Саломея, и теперь будете утверждать, — она снова, как в первый раз, уловила в голосе Крошеминникова, язвительные нотки, — что эту чудовищную работу проделала женщина? За одни сутки? Вернее, ночь?
— Буду! И настаиваю!
— Да мы уже поняли, — начал Пашков, примеряя стороны, — кто-то пытается увести следствие? Но кто он?
— Она! — тихо, но твёрдо поправила Саломея.
— Доказательства? — повернул к ней голову. — Я их что-то не нахожу!
Саломея легко сбежала по ступенькам. Вдохнула раскалённый воздух. Лера ждала её в кафе неподалёку.
— Что там новенького, Моля? — Лера подвинула ближе к ней высокий стакан. — Что-то не так? — глядя на уставшее, печальное лицо, участливо спросила.
— Спасибо! Холодного не пью. — Показав на горло. — Недавно лечилась.
— Кофе? Горячий! — задорно дёрнула головой. — Думаю, в самый раз! — Лера окликнула официанта. Энергичные жесты, ужимки. Даже причёска. Маленькая птичка. Стриж. И как сразу не обратила внимания на это поразительное сходство Леры с её близкой, ушедшей из жизни, подругой? Вот почему Валерий полюбил эту женщину. Одёрнула себя, прекратив разглядывать Леру.
— Снова трупы?! Да ты что?! Ну, как? Скажи? Ну, как такое вообще может быть?! Кто остановит этого зверя?
— Двух зверей! — поправила Саломея. — Один совершает преступления, другой, заметая следы первого, тоже совершает преступления! Покрывает, таким образом, и, как кажется этому другому, — спасает! Совершает, «своё» милосердие! — Саломея огляделась вокруг. — Как такое возможно? Феномен безнаказанности! Так, кажется, выражаются психологи? Или что-то в этом роде! — Ещё раз осмотрелась. — Слушай, стриж! Случайно, сигареты не носишь?
Лера удивлённо: — Ты разве куришь?
— Да не курю я! И не курила никогда! Даже в молодости, в университете, когда все вокруг дымили…
— Вот я смотрю на тебя, Моля! — беззастенчиво, как всегда, перебила Лера. — Какая ты, всё же умная! Добрая и красивая, ко всему…
Было не до веселья, но слова Леры позабавили. Она рассмеялась.
— Ну, ты и сказала! Извини, конечно! — Краешком салфетки осторожно промокнула кончики ресниц. Снова хохотнула.
— Что смешного такого я… Ты знаешь, дорогая, а ведь ты у нас могла бы стать миллиардершей! — Снова повторила, совсем как недавно в гостях у Саломее, Лера. — Да — а! С таким талантом, даром…
— Ой, не могу, Лерка! — закатилась в хохоте Саломея. — Прекрати! Я эту красоту наводила с раннего утра, а ты! Посмотри, в кого ты меня превратила? — достала пудреницу.
— Нет, правда, Моля! Хороший ты человек, как это по-русски? Не помню. Но ты людей понимаешь и чувствуешь. Серьёзно! Не смейся. Я тебе очень благодарна!
Саломея удивлённо вскинула брови: — За что?
— Ты встретила меня, как сестру. Признаюсь тебе. Думала, ну, знаешь, как у нас, женщин, бывает. Марина была тебе близкой подругой, женой Валерия. А теперь — я. Вместо неё. Тебе это не было неприятно. Я почувствовала сразу. И за Валери и за себя, за нас обоих, благодарю тебя! — Саломея протянула руку через стол, коснулась пальцев Леры, тихо произнесла:
— Когда ты познакомилась с Валерием, он уже был разведён с Мариной. По её инициативе. Ты здесь ни при чём! И потом… Ты очень похожа на неё! Извини, конечно! — Через секунду: — Погоди! Я не поняла! Ты говоришь так, словно прощаешься!
Лера согласно, молча кивнула головой. Немного помолчали.
— Не представляешь, как я счастлива! Теперь у меня в России, есть друзья! Да какие! Ты, Вадим, Александр Князев. Близкие друзья! А ты. Ты особенная. Ты чувствуешь людей. — Повторила. — Сочувствуешь. Даже тем, кто убивает. Ищешь причину их поступков. Ты как-то сказала: что-то толкает человека на эти преступления, мол, просто так ничего не случается. Не каждому это дано…
— Послушай, девочка моя! Ты зубы мне не заговаривай! Валька ничего не сказал насчёт отъезда, а ты…
— У нас с Валери будет ребёнок! — улыбнулась Лера. — Только — тебе, по секрету!
— Ну — у! Поздравляю!
Лера кивнула. — К тому же, его срочно отзывают из отпуска. Последний раз, завтра ужинаем у тётушки и, как говорится, — в дорогу!
— Вот это неожиданность! Жаль! Только познакомились. — Саломея сокрушённо покачала головой. — Ничего не поделать! Будем перезваниваться!
— А Инет для чего? Веб — камера?
— Отсталая я баба, — слегка хлопнула ладонью по столу Саломея, — совсем забыла! Как-то всё не могу привыкнуть, да и Вадика привлеку заодно, поможет!
Они подъехали к гостинице. У дверей попрощались.
— Будь осторожна! Береги себя! — Уже садясь в автомобиль, услышала грустный голос Леры.
Глава 26
В комнате прохладно. Работает кондиционер. Разноцветье огней за стеклом, в чернильной темноте летней ночи.
Уютно пахнет пирогами и ещё чем-то, очень вкусным, домашним.
В середине комнаты прекрасно сервированный, широкий стол. Эмма Григорьевна постаралась в очередной раз. Глаза Леры светятся. Переполненная восторгом, она в лицах, рассказывает всё то, что услышала недавно от Саломеи. Казалось, Валерий не участвует в разговоре, не обращает внимания на болтовню женщин. Он поглощён мастерски приготовленным пирогом Лериной тётушки. Затем, с полным ртом:
— Извините! Перебью вашу беседу, дорогие дамы, — обращаясь к Лере. — Я не понял, это что получается! Моля откопала в этом деле второго…
