Ричард Пратер - Троянский катафалк
Если хотите знать правду, я никогда и не считал эту деревяшку произведением искусства. Я полагаю, что нет ничего плохого в том, чтобы называть подобные штуковины шедеврами или творениями гения, если не считать того, что подобное восхваление уродливых скульптур, непонятной мазни и прочих изобретений ловких «художников» умаляет достоинство подлинных произведений искусства, естественной красоты. Себастьян продолжал говорить по телефону, поэтому я поднялся и стал рассматривать фотографии на стене. Их было около двух десятков, большинство этих физиономий хорошо известны широкой публике. Все это были «знаменитости», лауреаты премий, имена которых ежедневно мелькали на страницах газет й журналов, в области театра, кино, телевидения, литературы и искусства. Среди них был портрет Роберта Делтона, парня, сотворившего «Жизнь и Смерть». У него была глуповатая физиономия с толстыми щеками и маленькие черные усики. На фотографии он был в белой рубашке, раскрытой у ворота для того, чтобы не закрывать волосатую грудь, могу поспорить! Был тут и Гарри Бэрон, энергичный малый с бросающейся в глаза белой прядкой в черной шевелюре, диктор и комментатор «Последних новостей» на местном телевидении. Он стал клиентом Себастьяна до опубликования своего бестселлера «Миф о советской непримиримости», который был высоко оценен в прессе. Я читал его и убедился, что это произведение ничего не добавило к нашим знаниям о Советском Союзе. Фактически, оно лишь все запутало.
Третьим с краю висел портрет пучеглазого профессора Картрайта с тремя волосиками на лысом черепе, который читал лекции по новой экономике в Калифорнийском университете. Он написал несколько книг, одна из которых возглавила список бестселлеров. В ней он развивал свою теорию о том, что для достижения процветания необходимо сжечь все деньги. До сих пор никто этого не сделал, насколько мне известно.
Себастьян положил на место трубку, а я возвратился на свое место. Опускаясь в кресло, я мог видеть из окна развалины на противоположной стороне улицы. Вот поднимается тяжеленная груша, с размаха ударяет в стену — и вниз обрушивается кусок бывшего банка. Отсюда это выглядело забавно и внушительно. Разрушать здания, сжигать деньги… Очевидно, атмосфера этого агентства начала действовать на меня.
— Очень сожалею, что так долго заставил вас ждать, мистер Скотт. Я не мог отложить решение данного вопроса.
— Все в порядке… Вообще-то мне безразлично, какова официальная версия гибели мистера Вайта, потому что я должен изучить все варианты. Это моя работа.
— Конечно.
Он энергично закивал:
— Мне это понятно. Однако возможность того, что его убили, мне представляется фантастичной. У Чарли не было настоящих врагов, во всяком случае, я таковых не знаю. Он был исключительно милым и приятным человеком.
Он долго обсасывал тему того, что не может вообразить человека, имевшего мотив убить Чарли. Когда мне это надоело, я спросил, не участвовал ли мистер Вайт во многих корпорациях с Джонни Троем.
— Он и Джонни имели большую часть акций троянских предприятий, которые, в основном, входят в корпорацию. Мое агентство владеет остальными акциями. Он вкладывал также деньги в недвижимую собственность, жилые дома, но я не про все знаю.
— Понятно. Еще один момент. Мне хотелось бы повидаться с мистером Троем, но у меня пока не получается. Может быть, вы сумеете мне подсказать, как с ним связаться?
— Боюсь, что это невозможно, мистер Скотт. Вы должны знать, что мистер Трой, ах, страшно чувствительный человек. А смерть Чарли явилась для него ужасным ударом.
Этому я мог поверить. Описывая Троя «ах, страшно чувствительным», Себастьян выразился весьма деликатно. Всей стране было известно, что Джонни Трой был настоящим неврастеником. Как у большинства клиентов Себастьяна, у него были странности. С виду он был здоровяком, но отличался болезненной застенчивостью и робостью, так что без Чарли Вайта буквально не мог и шагу ступить. Он даже не пел без Чарли. Он никогда не ходил в студию звукозаписи без него. Возможно, и в туалет он не решался ходить один. Они жили в соседних апартаментах в «Ройалкресте». Вместе купались и обменивались носками. Джонни Трой был самым крупным и самым лучшим певцом из всей лавины исполнителей. Нужно учитывать, что в это время пели все, у кого был голос и у кого его вообще не было. В десяти случаях из десяти вновь «испеченный» певец с помощью всяких ухищрений, вроде современных микрофонов, эхокамер, электронных усилителей и регуляторов частоты, которые «обрабатывали» звуки на ходу, напевал одну мелодию десять-двадцать раз, затем выбирали наиболее удачные куски ленты и сооружали комбинированный первый оригинал звукозаписи, с которого прессовали пластинки. Разумеется, никто из этих «синтетических» певцов не мог бы выступить непосредственно в телевизионном шоу. Техника была отработана давно: за сценой играли его пластинку, а «певец» лишь шевелил губами, беззвучно «синхронизируя» собственное пение. Зачастую получаются накладки, когда синхронизатор то ли запаздывает, то ли опережает запись. Мы все это наблюдали неоднократно. Так вот, никакая техника и никакие ухищрения не могли превратить ни одного из этих «кумиров одного дня» в Джонни Троя. Голос у него был не только красивый, теплый, но самое главное — он был натуральный. И люди это сразу же понимали. Конечно, Джонни тоже пользовался микрофоном, но для него это была всего лишь золотая рамка, обрамляющая картину. Его искусство от этого не умалялось. Ведь если высокий мужчина одевает ковбойские сапоги, все понимают, что он не коротышка, нуждающийся в каблуках! Но даже у Ахиллеса имелась его пята. И даже великий Джонни Трой, когда он выступал перед публикой или непосредственно по телевидению, синхронизировал свои песни. Не то, чтобы его мог подвести голос, наоборот, сам Джонни мог себя подвести, и публика еще больше ценила его за это.
Несколько лет назад, гласит история, еще до того, как Себастьян вывел его на широкую арену, Трой начал петь перед большим скоплением народа в ночном клубе и в полном смысле провалился. Он открыл рот, чтобы запеть, но у него получился какой-то хрип. Врачи называют это «истерическим напряжением», спазмом мускулов. Прошел целый месяц, прежде чем он смог снова петь. Так почему же так случилось? В тот вечер Чарли не сидел перед ним, как всегда. Это был самый первый раз, когда Джонни решился выступить в отсутствие друга, который своей мимикой, жестами, негромкими восклицаниями подбадривал его, внушал ему уверенность в себе. Не подумайте, что кто-то из них отличался гомосексуальными наклонностями. Джонни Трой оставлял за собой широкую полосу в женском населении Голливуда, да и Чарли Вайт не отставал от него. И это были не пустые слухи. Я разговаривал с несколькими из «погубленных» ими дамочек, которые буквально не могли дождаться, когда их снова «погубят». Нет, связь между Джонни и Чарли была уникальной, хотя, возможно, и несколько болезненной. Факт невроза или психоза Троя был широко известен. Наоборот, о нем намеренно много говорилось, то ли из честности, то ли из весьма прозорливого понимания характера современных американцев. Каковы бы они ни были, но такая бьющая в глаза откровенность себя окупила.
Болезненная робость Джонни сделала его еще дороже его почитателям, ибо они в известном смысле чувствовали свое превосходство, а, как известно, гораздо легче преклоняться перед кумиром, у которого хотя бы одна нога глиняная. Так или иначе, Трой просто не мог петь, если поблизости не было его друга… Немного позднее мне пришла в голову мысль, с небольшим опозданием, правда: «Сможет ли петь Джонни Трой теперь, когда Чарли Вайт умер?.. Что, если у него пропал голос окончательно? Что, если на этот раз он уже больше не оправится от потрясения?» Такое предположение не могло быть по вкусу Себастьяну. Золотой голос Троя означал золотые альбомы с пластинками, прибыли для самого Джонни, для агентства, для троянских предприятий. Миллионы долларов пропадали в замкнутом горле Джонни. Судя по выражению лица Себастьяна, он думал о том же самом. Он только что заявил, что смерть Чарли явилась «страшным ударом» для Джонни. Теперь, глубоко вздохнув, он продолжал:
— Последние два дня Джонни замкнулся, ушел в себя. С тех пор, как это случилось. Не знаю, вполне ли вы понимаете…
— Думаю, что да. Я слышал, что он, как бы сказать… Чувствует себя не в своей тарелке, если рядом нет Вайта.
— Да…
Себастьян снова пригладил волосы.
— Это не секрет. Мы это обнаружили, когда Джонни первый раз должен был выступать с сольным концертом перед зрителями за несколько месяцев до выхода его первого альбома с пластинками. Зная его застенчивую натуру, мы попробовали начать с небольшого городка, постепенно увеличивая число присутствующих. Он всегда смертельно боялся сцены, но как-то справлялся со своими страхами и доводил выступление до конца. Так было до того злополучного вечера, когда Чарли не было в зале…
