Сара Парецки - Приказано убить
Закрыв дверь машины, он с удивлением воззрился на меня.
– Виктория! Что ты здесь делаешь?
– Я приехала повидаться с вашей женой. У меня были некоторые записи Агнес, которые она хотела увидеть. Кто-то ждал у входа и выстрелил в нее. Я ранила его в ногу, теперь надо вызвать к нему «Скорую помощь».
Он подозрительно посмотрел на меня.
– Виктория? Это что, твои обычные шутки?
– Идите и взгляните сами.
Он последовал за мной. Завидев его, Новик пополз к дороге, но, не имея сил, успел продвинуться футов на десять или около того.
– Эй! – закричал Пасиорек. – Стой!
Новик продолжал ползти. Мы быстро нагнали его. Доктор Пасиорек передал мне дипломат и, став на колени, начал осматривать раненого. Новик попытался сопротивляться, но Пасиореку не потребовалась моя помощь – он сам справился с ним. Несколько минут он ощупывал его ногу – при этом Новик громко ругался, – затем коротко бросил:
– Кость сломана и сильное охлаждение, больше ничего серьезного. Я вызову «Скорую помощь» и позвоню в полицию. Ты не побудешь с ним?
Меня начало трясти от холода.
– Побуду. Но не могли бы вы одолжить мне ваше пальто?
Я отдала ему свою куртку.
Он удивленно посмотрел на меня, затем снял кашемировое пальто и набросил мне на плечи. После того как грузное тело доктора исчезло в дверях, я подсела к Новику.
– Прежде, чем ты отключишься, давай продумаем нашу версию.
К приезду полиции мы договорились, что он заблудился и в поисках помощи подошел к двери. Миссис Пасиорек пришла в ужас и закричала. Тут на сцене появилась я с оружием в руках. Уолтер перепугался и выстрелил в меня. Я – в него. Не очень-то правдоподобно, но, будь я проклята, если миссис Пасиорек станет опровергать эту версию.
В отдалении послышались звуки сирен. Новик, наконец, отключился, а я отступила назад, чтобы его могли подобрать.
У меня кружилась голова, я сама была близка к обмороку. Устала до смерти. Собственная злость вызывала отвращение. Я действовала как мясник: пытки, угрозы... Я не считаю, что цель оправдывает средства. Просто на меня накатила вдруг волна неистовой ярости.
Пока все новые и новые полицейские допрашивали меня, я дремала, просыпалась, собиралась с силами и опять пересказывала одну и ту же версию, затем снова засыпала. Был час ночи, когда они, наконец, закончили и ушли.
Доктор Пасиорек запретил допрашивать жену. Не знаю, что она ему сказала, но он отослал ее в постель. Власти не возражали. С такими деньгами не поспоришь.
Доктор Пасиорек разрешил полиции использовать свой кабинет как комнату для допросов. После их ухода он вошел и сел в кожаное вращающееся кресло у стола. Я распростерлась в кожаном кресле, почти окончательно заснув.
– Не хочешь выпить?
Я протерла глаза и слегка выпрямилась.
– От бренди не отказалась бы.
Он открыл бар у себя за спиной, достал бутылку «Гордон блю» и наполнил два больших бокала.
– Что ты делала здесь сегодня вечером? – резко спросил он.
– Миссис Пасиорек хотела меня видеть. Она просила прийти около восьми.
– А она говорит, что ты появилась неожиданно. – Он сказал это ровным, спокойным тоном. – Вечерами по понедельникам собирается медицинское общество нашего округа. Обычно я туда не хожу. Но сегодня Кэтрин попросила меня оставить ее одну, потому что собиралась встретиться со своей религиозной группой – она знает, что меня это не интересует. Она говорит, что ты явилась сюда с этим человеком и начала ей угрожать. Она стала бороться с тобой, твой револьвер случайно выстрелил, и пуля попала в него.
– А куда же делись ее религиозные друзья?
– Она говорит, они разошлись до твоего появления.
– Вы много знаете об организации «Корпус Кристи», к которой она принадлежит?
С минуту он смотрел в свой бокал, затем одним глотком выпил его и налил еще. Я протянула свой, он автоматически налил и мне.
– «Корпус Кристи»? – наконец отозвался он. – Когда я женился на Кэтрин, ее родители назвали меня охотником за приданым. Она была единственным ребенком, а их состояние доходило до пятидесяти миллионов. Деньги меня не очень интересовали. Интересовали, конечно, но не сильно. Я встретился с ней в Панаме – ее отец был там послом, а я отрабатывал свой заем у дяди Сэма.
Она была идеалисткой, много работала в общинах для бедных. Ксавир О'Фаолин был священником в одном из таких бедняцких поселений. Он и заинтересовал ее организацией «Корпуса Кристи». Я встретился с ней, когда боролся в том поселке с эпидемией дезинтерии и массой других столь же приятных болезней. Безнадежное дело, честно говоря.
Он отпил еще бренди.
– Затем мы вернулись в Чикаго. Ее отец построил этот дом. Когда он умер, мы переехали сюда. Большую часть состояния Кэтрин отдала в «Корпус Кристи». Я добился успехов в области сердечной хирургии. О'Фаолин уехал в Ватикан. Кэтрин искренне верила в свои идеалы, но О'Фаолин был обыкновенным шарлатаном. Он умел всегда хорошо выглядеть и производить благоприятное впечатление. В Ватикан его пригласил папа Иоанн Двадцать третий – он считал его истинным проповедником слова Божия. После смерти папы О'Фаолин; быстро переметнулся туда, где были деньги и власть.
Мы молча пили в течение нескольких минут. Мало что пьется так хорошо, как бренди.
– Мне надо было больше времени проводить дома. – Он невесело улыбнулся. – Стенания неразумного отца. Сначала Кэтрин нравилось, что я провожу в больнице двадцать часов в день – кроме всего прочего, это доказывало, что я разделяю ее высокие идеалы. Но через какое-то время она разочаровалась в провинциальной жизни. Возможно, ей следовало делать свою собственную карьеру. Но это не состыковывалось с ее идеалами матери-католички. К тому времени, когда я заметил, какой злобной она сделалась, Агнес училась в колледже и было уже поздно что-то исправлять. То время, которое я должен был отдавать Агнес и Сесилии, я проводил теперь с Филом и Барбарой, но Кэтрин помочь уже не мог.
Он поднес бутылку к настольной лампе:
– Хватит на два бокала.
Он разделил оставшееся по-братски и бросил бутылку в кожаную корзину для ненужных бумаг.
– Я знаю, она винила тебя за Агнес, за ее образ жизни. И сейчас мне нужно знать, могла ли она нанять кого-то, чтобы подстрелить тебя?
До него это дошло только после половины бутылки хорошего бренди.
– Нет, – сказала я, – боюсь, что все не так просто. У меня есть доказательства, что «Корпус Кристи» пытается перекупить одну местную страховую компанию. Миссис Пасиорек опасается, что эта информация станет достоянием общественности. У меня были основания думать, что перед домом меня могут поджидать, поэтому влезла через окно в оранжерее. Полиция не осматривала заднюю часть дома, а то бы она так просто не уехала.
– Понимаю. – Он внезапно показался старым и съежившимся в своем хорошо сшитом синем костюме. – Что ты собираешься делать дальше?
– Думаю, дать знать ФБР и Комиссии по ценным бумагам о вмешательстве в это дело «Корпуса Кристи». Но насчет сегодняшней засады говорить не собираюсь, если это вас как-то утешит.
Я не могла заставить себя рассказать ему о записи Агнес. Если она была убита в связи с вмешательством в дела «Корпуса Кристи», то ее мать так или иначе несет ответственность за ее смерть. Не нужно слышать об этом доктору Пасиореку сегодня.
Он с горечью уставился на крышку стола. Когда он поднял глаза, то казалось, удивился, увидев меня. Не знаю, о чем он думал, но мысли его были далеко.
– Спасибо, Виктория. Ты оказалась более великодушной, чем я мог ожидать.
Я в смущении допила бренди.
– Не благодарите меня. Чем бы все это ни кончилось, вас и ваших детей ничего хорошего не ждет. Когда я заинтересовалась О'Фаолином, выяснилось, что ваша жена сильно втянута в «Корпус Кристи». А их деньги используются для овладения страховой компанией «Аякс». Когда это выплывет наружу, она окажется прямо на линии огня.
– А разве нельзя доказать, что Кэтрин была всего лишь марионеткой в руках О'Фаолина? – Он горько улыбнулся. – Чем она и была со времени их первой встречи в Панаме.
Я посмотрела на него с неподдельной жалостью.
– Доктор Пасиорек, позвольте мне обрисовать ситуацию так, как я ее понимаю. Из банка Амброзиано исчезли миллиарды долларов, просто уплыли в неизвестные панамские компании. Судя по письму, адресованному О'Фаолину каким-то панамцем по имени Фигуэредо, О'Фаолин знает, где находятся эти деньги. Он что-то вроде связующего звена. Но пока они не пущены в оборот, никто не знает, где их искать. Воспользуйся он ими – и игра сразу будет закончена. О'Фаолин не марионетка и хорошо это понимает. Как и-то, что если он завладеет какой-нибудь финансовой компанией, например страховой, и поставит ее под свой контроль, то сможет через нее отмыть эти деньги и использовать их как угодно. Майкл Синдона попытался проделать то же самое в интересах мафии в Национальном банке Фрэнклина, но оказался настолько глуп, что просто стянул банковские активы, поэтому загорает теперь в федеральной тюрьме.
