Никита Воронов - Зона поражения
Именно так хозяин к нему и обратился:
— Сколько у нас времени, Джэк?
— Не так уж много. Ночью я должен выехать паромом в Гетеборг. Там завтра плановое совещание рабочей группы по Скандинавии.
— Да, конечно… Спасибо, дружище, что все-таки нашли возможность навестить старика.
— Не стоит благодарности, господин Боот! К тому же, признаюсь, я и сам заинтригован.
Собеседник принял из рук хозяина стакан и втянул породистыми ноздрями аромат настоящего «молта». При этом кубики льда очень тихо и благовоспитанно звякнули о стекло:
— Цум вооль!
— Прозит. — Старик тоже пригубил волшебный напиток. Потом посмотрел на большие напольные часы в углу, у камина: — Машина довезет прямо к трапу. Итак?
— Где вы это достали? — Порывшись в своей кожаной папке, гость извлек на свет Божий специально затерянный среди множества деловых бумаг конверт.
— Интересная вещь? — вопросом на вопрос ответил господин Боот, протягивая за ним руку. Проверил — внутри действительно оказался тот самый, слегка опаленный уголок банкноты с причудливой голограммой.
— Как сказать… Мне пришлось здорово покопаться в архивах, прежде чем я ее идентифицировал. Пришлось работать сверхурочно, да еще кое-кого сводить в ресторан, чтобы не было лишних вопросов.
Это прозвучало настолько недвусмысленно, что хозяин кивнул:
— Чек уже выписан. Остальное, как всегда, наличными. Сможете получить на обратном пути.
— Прекрасно! А то, знаете, цены растут… Жизнь становится все дороже.
— Я внимательно слушаю, Джэк.
— Видите ли, господин Боот… Не знаю, огорчит вас то, что я скажу, или наоборот — но это к будущим евро не имеет ни малейшего отношения.
— К чему не имеет?
— Как это — к чему? — настал черед молодого человека поднять брови. — К евроденьгам!
— А разве их уже печатают? Не слышал. Странно… — озадаченный хозяин отставил стакан с почти нетронутым виски.
— В том-то и дело, что еще нет! Все пока на стадии эскизов, даже до конкретных образцов не дошло. — По роду работы в Европейском монетарном институте гость занимался именно проблемами наличного обращения. И теперь, с молчаливого одобрения собеседника, принялся обрисовывать ситуацию. — В общем-то, по-настоящему актуальным это стало совсем недавно. После мадридской встречи.
— После чего? — удивился старик и вспомнил Габриэлу.
— После Мадрида! Там в декабре девяносто пятого Европейский совет утвердил все-таки название единой евровалюты и рабочий сценарий ее введения. К началу 1998 года планируется уже создать Европейский центральный банк и определиться с кругом участников союза.
— А потом?
— Ну через год после этого банк возьмет на себя определение согласованной денежной политики стран Западной Европы, обменный курс новых денег будет зафиксирован и в них станут вестись безналичные расчеты. Сначала вклады банковских клиентов будут исчисляться параллельно, в евроденьгах и национальных валютах, а потом уже только…
— Паника не возникнет?
— При разумном подходе не будет никакой нужды менять стратегию помещения капитала. Принцип непрерывности вклада и прибыли остается незыблем.
— Так, допустим… — Господин Боот обратил внимание, что стакан собеседника опустел: — Еще виски, Джэк?
— Да, пожалуй! Благодарю вас.
— Так что — планируются только безналичные расчеты?
— Конечно же нет! Но согласитесь — изготовление достаточного количества банкнот требует времени. Представляете? Понадобится по меньшей мере двенадцать миллиардов купюр и семьдесят миллиардов монет… Сначала хотели ввести наличные расчеты уже в следующем году, но сейчас эксперты склоняются к мысли, что не раньше, чем лет через пять. На самом последнем этапе создания европейского валютного союза.
— И все это время будут менять деньги?
— Да сам-то обмен займет немного времени. Месяц, полтора… Но там требуется заранее решить очень большое количество чисто технических задач — переоборудование кассовых аппаратов, проездных, торговых, обменных аппаратов. Представляете, сколько их по всей старушке Европе?
— И все-таки переход на единые евроденьги неизбежен?
— Да, если не произойдет чего-нибудь не предвиденного, не позже 2002 года они станут единственным средством платежа. Сначала на товарах появятся двойные ценники, но потом никаких фунтов стерлингов, крон и марок — прежние национальные банкноты и монеты из обихода исчезнут. Их, конечно, еще долго будут принимать для обмена в коммерческих и государственных банках, но…
— Новые деньги будут печатать немцы, Джэк? У вас, во Франкфурте-на-Майне?
— Да ничего еще толком не решено! Определились только с монетами — мелочь будет измеряться центами, и чеканить ее будут участники валютного союза самостоятельно. Разумеется, не сколько душе угодно, а на основании определенных квот. А насчет купюр пока обсуждается два варианта — или деньги единообразны для всей валютной области, или они одинаковы только с одной стороны, , а на обороте будут иметь какой-нибудь маленький национальный символ.
— То есть по банкнотам дальше переговоров дело еще не пошло?
— Ну почему? — обиделся гость. — Вроде наконец хоть с названием определились — уже не ЭКЮ, а «евро». Купюрами по пять, десять, двадцать, пятьдесят…
— А двести? — покосился на конверт хозяин.
— Да, планируется выпускать банкноты достоинством и в двести, и в пятьсот евро.
— «Евро»… Название какое-то не слишком удачное. Почему бы не оставить уже прижившееся ЭКЮ?
— И я тоже считаю, что оно было лучше! С одной стороны, это сокращение от «European Currency Union», а с другой — была в средние века такая французская монета… Но аналитики уверяют, что это название уже несколько подмочило себе репутацию.
— Вот как?
— Термин ЭКЮ используется с 1979 года. Как усредненная условная единица для двенадцати крепких и не очень крепких европейских валют. Ну и в силу ряда причин она потеряла за это время более четверти своей ценности.
— И Монетарный институт полагает, что его детищу этой судьбы удастся избежать?
— Да, разумеется! Критерии приема в новый валютный союз будут куда жестче. Их много, но достаточно пяти базовых: уровень инфляции ниже полутора процентов в год, минимальный дефицит госбюджета, ограниченный внутренний долг и так далее.
— Однако! Ну и требования…
— Я тоже так считаю. Наверное, их придется даже немного ослабить — а то разве что финны с англичанами соответствуют, да еще Ирландия и Люксембург. Даже сама ФРГ под вопросом!
Господин Боот вздохнул:
— Значит, все-таки валютная реформа…
— Да никакая это не реформа! Неужели не ясно? — Задетый за живое и не совсем уже трезвый гость чуть было не выскочил из кресла. — Вы же не молодой человек, должны помнить сорок восьмой год в Германии. Тогда производилась замена обесцененной рейхсмарки на новую валюту. Помните? Сколько было трагедий… Сейчас же предстоит полностью сохранить покупательную способность, уровень цен, сбережений, доходов и пенсий в новых денежных единицах. Более того, привязка будет осуществлена к стабильной и крепкой марке ФРГ.
— Ценю ваши патриотические чувства, Джэк, но… Под силу ли Германии такая миссия?
— Знаете, если уж немцы шесть лет назад выдержали объединение с огромной массой ничего не стоящей валюты социалистической ГДР! Да еще когда цены на «черном рынке» были в десять раз меньше официального обменного курса… То уж объединение с развитыми и конкурентоспособными западными странами немецкой марке только на пользу пойдет.
Хозяин вновь сверился с неумолимо бегущей часовой стрелкой — время, отведенное на конспиративную встречу с секретным сотрудником, истекало:
— Значит, ваши соотечественники опять наступают на мозоль американцам?
— А доллар уже достаточно ощутимо теряет позиции в Западной Европе. После весны девяносто пятого года с него на немецкую марку переориентировались австрийцы, и даже Испания с Португалией. Господин Боот хмыкнул:
— Думаете, Штаты будут сидеть сложа руки?
— И кто вам сказал, что они ничего не предпринимают? США в свое время проворонили йену — теперь в Азии она здорово потеснила «зеленого братца», перетянув на себя местные валюты. Поверьте, американцы достаточно умны, чтобы не наступать два раза на одни и те же грабли.
— Джэк, вы описали мне такую милую схему… Я пока не вижу, что может помешать ей осуществиться.
Старик лукавил, но собеседник этого не замечал:
— О. существует масса способов! Жесткие, мягкие… Можно организовать небольшую войну из-за каких-нибудь вечно спорных островов или континентального шельфа с нефтью. Или, допустим, спровоцировать кровавые беспорядки на почве конкуренции между испанскими и французскими фермерами. Или устроить так, чтобы рыбаки в Северном море зоны лова не поделили… Но, скорее всего, обойдется без этого! Проще и дешевле дискредитировать или выхолостить саму идею… Парни из-за океана и так через НАТО, Международный валютный фонд и другие подобные организации контролируют значительную часть западноевропейской экономики. Поэтому и новые деньги привычный доллар вряд ли потеснят.
