Георгий Миронов - Кровь на нациях
— Петруничев сидел, листал свой толстый блокнот, что-то записывал и в пол-уха слушал, что Деркач диктовал окончательно оголодавшему и уже потерявшему надежду даже на сухой бутерброд Ванечке Семенову:
— На влажном полотенце обнаружены следы, похожие на замытую кровь.
— Не так быстро, я записываю, — сострил Ванечка, имитируя голос Демьяненко в роле Шурика в фильме "Кавказская пленница".
— Плащ-болонья в области правой лопатки сильно испачкан мелом, глубоко проникшим в ткань, — словно не заметив ерничанья голодного подчиненного продолжал Деркач.
— А мелом была измазана стена ограды на месте первого убийства, помните, товарищ лейтенант? — подобострастно спросил Ванечка Семенов своего наставника, надеясь, что после этой "канцелярщины "его наконец-то отпустят перекусить.
— Помню, — лаконично ответил Деркач, не отвлекаясь на нравоучения и строгие замечания.
— В кармане плаща, — продолжал он диктовать, держа в руке старый, потерявший первоначальный цвет, но лет двадцать пять назад бывший коричневым плащ — "болонью", — найден сухой лист растения, напоминающий лист акации.
— А помните, товарищ лейтенант, возле забора на месте второго убийства стояла акация, так там и листья, и цветочки, — начал было опять. встревать в сухую канву протокола Ванечка Семенов. Деркач было хотел окоротить стажера, но глянув на Петруничева и поймав его ироничную снисходительную улыбку тоже иронично улыбнулся, снисходительно взглянул на младшего товарища и ограничился лаконичным:
— Помню, пиши дальше: На рубашке обнаружены следы, напоминающие кровь.
Деркач, как кот ученый, чуть наклонил тело влево, сделал несколько кругов по комнате, взял стул, встал на него, аккуратно подстелив газетку "Рудненские вести", заглянул на шкаф, взял там несколько пачек сигарет «Марлборо», торжествующе посмотрел на делавшего вид, что его тут ничего не интересует Петруничева, положил пачки сигарет на стол перед Петруничевым, после чего, сделав поучающий знак Семенову означающий "Понял, стажер, как надо работать на месте происшествия и на квартире подозреваемого?", начал свое привычное круговое движение по комнате.
Он давно заметил, что Петруничев, кумир следователей и оперов, никогда не осматривал квартиры подозреваемых, места происшествия, как учили в школе милиции и на юрфаке университета, — последовательно.
А всегда вот так, — покрутится, покрутится, вырвет из контекста деталь, зафиксирует, опять покрутится, опять ухватит деталь… И только потом, обнаружив что-то, — подталкиваемый к этому интуицией, которой он гордился и в масштабах которой, как он считал, с ним бы не мог равняться никто их следователей и оперов уголовного розыска, как в Рудном, так и в Смоленске, даже Скибко сам отработавший в УГРО и на следствии на заре своей карьеры лучшие годы, — так вот, только обнаружив несколько, как он говорил, «крупняков», деталей, работавших на его версию, он начинал, в соответствии с инструкцией, планомерный осмотр места происшествия или обыск квартиры.
Убедившись, что Петруничев погружен в свои записи и на его губах не играет ироничная усмешка, Деркач сделал еще два-три круга по комнате, при этом соседи Авдеева-старичок в тельняшке и бабуля, наглухо закутанная от сквозняков цветастым платком, каждый раз испуганно подгибали ноги, он высмотрел что-то возле печки.
Завернув к печке, Деркач прервал свое круговое движение, нагнулся и поднял с пола два окурка от сигарет.
— А? — он торжествующе обвел глазами присутствующих Обратите внимание — тот же характерный прикус, что и у сигарет, найденных на месте преступления.
Он резко рванул на себя чугунную витую дверцу печки, не глядя засунул в черное чрево правую руку, пошарил там и торжествующе вытянул запачканную золой ладонь, — на ней лежали еще три окурка с таким же характерным прикусом, когда один передний зуб человека стоит чуть косо по отношению к другим.
— Петруничев на секунду поднял голову от блокнота, равнодушно оглядел находку младшего товарища, и снова углубился в свои — расчеты.
— Кто сейчас с Авдеевым работает, товарищ майор? — спросил Деркач.
— Потапов.
— Может, позвонить ему и спросить навскидку, нет ли у Авдеева среди передних зубов одного кривенького или чуть обломленного.
— Нет необходимости, — лаконично ответил Петруничев.
— Почему?
— Потому что я уже на 100 % уверен, такой зуб у Авдеева есть.
— Откуда Вы знаете?
— А мы сейчас соседей спросим. Как, уважаемые, есть у Авдеева среди передних зубов щербинка, выбоинка, сломанный зуб?
— Есть, — в унисон ответили ветераны труда.
— А может все же позвонить? Вы ж сами говорили, товарищ майор, что интуиция вещь полезная, но она ничто без эрудиции. А эрудиция возникав на месте знания. А знание…
— Убедил, звони, — не выдержал и рассмеялся Петруничев.
— Как и следовало ожидать, кривой зуб у Авдеева обнаружился.
— Чуть не укусил, сволочь, ругался в трубке мобильника голос Потапова
— Как раз указательный палец, которым мне еще писать и писать.
— Если бы еще найти здесь спички, — мечтательно проговорил, не отрываясь от протокола Ванечка Семенов.
— Какие еще спички? — раздраженно переспросил Деркач, не желавший делить победу с молодым стажером.
— А помните, товарищ лейтенант, при осмотре мест совершения обоих убийств, ну, или точнее, мест, где тела убитых были найдены, — Семенов покосился на Петруничева, — верное ли излагает, — мы обнаружили сгоревшие спички, и по одной целой, как бы случайно уроненной?
— Почему "вроде как"? — насторожился Деркач.
Да интересная вещь получается: спички сгоревшие, и каждый раз — по одной целенькой.
— Ничего странного и интересного, — раздраженно бросил Деркач: убийца каждый раз волновался, поджидая жертву, или пытался дрожащими после изнасилования и убийства руками прикурить…
Петруничев и Семенов переглянулись, и Петруничев заговорщически подмигнул стажеру, что с педагогической точки зрения делать было никак нельзя. Но, похоже, Ванечку Семенова не так легко испортить, признавая его сообразительность.
— Вот: кто ищет, тот всегда найдет, — торжествующе воскликнул Деркач, подняв над головой три спички — две обгорелые, а одна с воспламеняющейся массой красного цвета, извлеченные им из золы в круглой печке. — Ну, что ж…Подведем итоги, — предложил Петруничев в своем кабинете в ГУВД. — Кроме Гвоздева, Деркача, Семенова, Потапова и Милюкова присутствовала и Людмила Викторовна, успевшая навести марафет и пахнущая, несмотря на свою неароматную профессию, какими-то волшебными сказочными духами, от чего у всех присутствующих приятно щипало в носу.
Присутствующие переглянулись и почему-то дружно уставились на Конюхову.
— Какие будут мнения по важности собранных улик?
— Полагаю, — важно заметил Деркач, — что улики настолько надежно и достоверно приводят нас к личности преступника, что дальнейшая работа по окончательному изобличению уже не составит для нас серьезного труда. Ну и, конечно, — тут он сделал реверанс операм, — спасибо уголовному розыску, что во время задержал подозреваемого. Теперь для следствия — дело техники его изобличить.
— А что криминалистика?
— А криминалистика даст окончательные ответы завтра, — как всегда обворожительно улыбнулась Конюхова — и по спичкам, и по окурочкам, и по «пальчикам» в квартире Авдеева. Мы не боги…
— Остальные криминалисты — не боги, но Вы среди них — богиня, нахально пошутив Ванечка Семенов, но никто его на этот раз не поддержал.
— А если серьезно, — нахмурил густые брови Петруничев, — то, конечно, уголовный розыск свое дело сделал — подозреваемый задержан…
Значит, «дело» об изнасиловании и убийстве закончено? — спросил Потапов.
— Нет, друзья мои, «дело» только начинается. Потому что задержан один из подозреваемых. А вот преступник ли он, — это нам нужно еще доказать.
Версия 2. "Насильники на дорогах". Лейтенант Потапов.
Версии — , сформулированные в самом начале оперативно — следственных действий, отваливались, рассасывались, отпадали одна за другой. При этом оперативно — следственной группе под руководством теперь уке майора Петруничева удалось выйти на след десятка преступников, совершивших другие преступления — убийства, изнасилования, грабежи…
Но все следы вели в сторону от двух преступлений, потрясших город Рудный, всю Смоленскую область, а благодаря средствам массовой информации, и всю Россию.
Перед лейтенантом Виктором Егоровичем Потаповым стояла задача — снять последнюю из версий майора Петруничева, — связанную с бандой насильников, действовавшей на шоссе Смоленск — Москва. По крупицам, собрав довольно обширный материал по фактам изнасилований и попыток изнасилования на шоссе в отношении молодых девушек, предпринятых, похоже, одной и той же бандой Потапов подивился покорности девушек. По слухам, таких преступлений было более десятка. Причем изнасилования сопровождались избиениями, совершались в извращенной форме, группой от 3 до 5 человек, а жалобы в милицию написали всего три. И ни одна не сумела описать хотя бы одного подонка. Или не решилась?
