Георгий Миронов - Кровь на нациях
Прихлебывая кофе, он позвонил в кинотеатр «Победа», спросил, есть ли билеты на 21, и убедившись, что они вот-вот кончатся, заказал два билета, за что пришлось пообещать кассирше встретиться с ней в субботу в парке культуры и отдыха имени Клары Цеткин. Что а, за все нужно платить. С экспедитором автобазы нужно идти в кино, с кассиршей — в парк, на "американскую горку", а он, между прочим, обещал воскресенье Потапову поехать к его невесте в село Яблонево кажется.
Тут и пришел факс из колонии. Кадыминский в результате перенесенных волнений стал полным импотентом. Что и требовалось доказать.
Версия 4. "Круги вокруг «Кристалла»
Ревунков и Коржев переглянулись.
— Ну, зная биографию товарища Агишева, учитывая отзывы руководства завода и коллег, мы не сомневались, — заметил Коржев.
— Однако, согласитесь, ситуация нештатная. С одной стороны, и мы уверены, и наука подтверждает, что товарищ Агишев говорит правду. И мы не сомневаемся, что Вы, товарищ Агишев, хотите нам сказать всю правду, но…
— Вы имеете в виду, что кто-то мне запрещает говорить эту правду?
— Если бы это было просто, полиграф показал бы Вашу зависимость
— Так в чем дело? Я не понимаю, — огорченно опустил плечи Агишев. Вроде бы очистился, и опять.
— Установку молчать Вам могли дать не напрямую, а, как бы это сказать…
— Незаметно, вне Вашей воли…
— Не пойму, как это возможно…
— Это возможно с помощью гипноза, воздействия специальными препаратами.
— Я пил только чай, взятый из дома. Не курил. Никто посторонний на вахту не заходил…
— Знаете что, — словно только сейчас придумал это, а не оговаривал данный вариант заранее с Коржевым, заметил Ревунков. — А что если мы, коли уж Вы все равно к нам приехали, попробуем еще одно средство воздействия на подсознание и таким образом уточним, было постороннее воздействие на Вас в ту роковую ночь, или это смешные фантазии.
— У меня возражений нет, — покорно ответил Агишев.
— Ну, и у остальных товарищей, надеюсь, не будет возражений, Ревунков оглядел присутствующих. Прошу всех, кто имеет отношение к расследуемому делу, пройти в соседний кабинет. Остальные свободны. Благодарю за участие.
…В соседнем кабинете уже была сдвинута мебель так, чтобы испытуемый и Врач-гипнотизер могли занять центр комнаты. Остальные тесно уселись на стульях, расставленных вдоль стен.
— Позвольте представить вам нашу гостью-кандидата медицинских наук, доцента Смоленского мединститута Дарью Алексеевну Мишину. Вам слово.
— Здравствуйте, товарищи. Эксперимент, который мы сейчас проведем, уже имеет достаточно аналогов и у нас в стране, и за рубежом. Одна из особенностей гипноза состоит в том, что он облегчает припоминание событий, следы которых сохраняются в памяти, но не могут быть воспроизведены потому, что были заблокированы эмоциональным шоком, возникающим у очевидцев и потерпевших от тяжких преступлений. Гипноз снимает эту блокаду.
— А нет опасности, что лицо, производящее эти действия, вольно или невольно само внушит испытуемому либо вину-невиновность, либо заставит его припомнить то, чего и не было? — задумчиво спросил Петруничев.
— Такая опасность есть. Имеется возможность и для, я бы сказала, материализации собственных фантазий допрашиваемого лица. Для того, чтобы минимизировать возможность ошибки и искажений, вся процедура использования гипноза в, как вы говорите, оперативно-следственных действиях должна быть строго регламентирована.
— Что Вы имеете в виду?
— Прежде всего, — показания под гипнозом снимаются в отдельном помещении, число лиц, присутствующих при такой процедуре, должно быть минимально. Это гипнотизер, имеющий медицинский диплом и являющийся экспертом данной региональной правоохранительной структуры, штатный сотрудник милиции, ФСБ, прокуратуры, проводящий допрос. В данном случае это майор Петруничев, прошедший специальную подготовку по технике расследования преступлений с применением гипноза, художник, который по ходу допроса будет делать необходимые зарисовки.
Вся процедура будет записываться на аудио и видеокассеты, — добавил Петруничев, выходя на середину кабинета.
— А это для чего нужно?
— В том случае, если потребуется продемонстрировать их в суде, они покажут, что были соблюдены все процедурные требования.
Женщина врач на основе отработанной в медицине методики ввела Агишева в транс, после чего кивнула Петруничеву и он начал задавать вопросы:
— Готовы ли Вы рассказать все искренно и объективно, иначе говоря, высока ли Ваша мотивированность на припоминание?
— Я готов все вспомнить.
— Вы узнаете на фотографии комнату, в которой дежурят сотрудники службы безопасности завода «Кристалл»?
— Да, узнаю.
— Укажите, где сидели Вы в ту ночь? В этом кресле?
— Да.
— Оно находится так, что Вы сидите спиной к окну, лицом к монитору. Вы могли видеть то, что происходило за Вашей спиной?
— Вроде бы и нет, но фактически — да, поскольку камеры снаружи здания дают «картинку» мне на монитор.
— Значит, если бы была предпринята какая-либо акция через окно, попытка проникнуть в помещение через форточку, Вы бы увидели?
— Да, конечно, но это невозможно, на окнах решетки. Они не были потревожены в ту ночь.
— Повторите Ваши действия перед тем, как Вы, по Вашим словам, толи потеряли сознание, то ли просто с той минуты забыли, что происходило вокруг Вас. Нет, не нужно вставать, рассказывайте.
— Я сидел перед монитором. Вдруг я почувствовал легкое головокружение
— Чувствовали ли Вы какой-то странный запах в эту минуту.
— Я бы сказал, — да, хотя идентифицировать; этот запах ни с чем не смог бы.
— Если это был специальный препарат, в виде газа, распыленного в комнате порошка, как он мог бы попасть в помещение? Ваше мнение?
— Через форточку за моей спиной.
— Сосредоточьтесь. Вы почувствовали легкое головокружение, легкое подташнивание, в носу защипало. Теперь Вы чувствуете легкое дуновение. Ваши руки вяло упали с клавишей компьютера, не задев пульта тревоги. За спиной Вы слышите тихий скрежет. Открывается дверь. В комнате появляется… Кто или что появилось в эту минуту в комнате для секьюрити?
— Гидра.
— Еще раз?
— Гидра.
— Опишите ее.
— Это что-то черное, большое. У нее три женских головы. Три лица. Лица белые, без выражения.
— Что делает, гидра?
— Подплывает ко мне.
— Что Вы чувствуете при ее приближении?
— Укол в предплечье.
— Что происходит после этого?
— Я встаю.
— Зачем?
— Гидра просит меня показать ей музей.
— Но это запрещено в ночное время.
— Про гидру в инструкции ничего не сказано.
— Ваши действия?
— Я медленно встаю со стула, отключаю всю сигнализацию, в том числе лазерные датчики, о чем должен бы поставить в известность директора завода.
— И Вы это сделали?
— Нет.
— Почему?
— Гидра попросила меня не делать этого. И я не сделал.
— Дальше? Ваши — действия?
— Мы прошли по коридору первого этажа.
— Где находилась в это время гидра, — впереди, рядом с Вами, позади?
— Позади меня.
— Вы видели ее три лика?
— Нет. Я видел их только один раз, мельком, когда она подплыла ко мне в комнате для секьюрити.
— Почему Вы на нее больше не смотрели?
— Она просила меня этого больше не делать.
— Дальше?
— Мы вошли в помещение музея. Подошли к кубу кругового обзора, где на специальных подставках находились два крупных брильянта, обработанные на заводе «Кристалл», у них есть даже имена, но сейчас я их не помню.
— Что Вы помните сейчас?
— Я прикладываю правую руку к экрану индивидуальной идентификации и снимаю последнюю систему защиты. Открываю прозрачную дверцу.
— Гидра за Вашей спиной?
— Да. Она протягивает две из шести своих рук и берет брильянты.
— В это время в помещение зала входит из своего кабинета директор музея?
— Да.
— Почему Вы не предупредили гидру о том, что директор сегодня задержался на работе?
— Она не спрашивала.
— Директор подошел к Вам?
— Да. Он что-то кричал. Что, я не слышал. Гидра протянула две руки к нему и воткнула свои пальцы в его тело. И еще две руки протянулись к директору. И тоже воткнули пальцы в тело директора. И сделали это много раз. После чего гидра приказала мне закрыть дверцу, восстановить наложением ладони на табло последнюю систему защиты; мы спустились в помещение охраны. Гидра приказала восстановить все системы зашиты, закрыть за ней дверь. Она ушла. Я закрыл дверь. И остался один.
— Что она Вам сказала перед уходом еще?
— Сказала: "Все, что было, забудь".
