Наследие (СИ) - Моен Джой

Они думали, что я забуду, Ванесса, забуду собственную мать и все, что она говорила мне, пребывая в бреду , если будут держать нас порознь . Но как же они ошибались, зная одну личину моей матушки, они напрочь упускали из виду другую, ту, что была показана лишь мне одному . Я помню, я все помню.

Глава 18. Мелоди Гамильтон.

Канада, провинция Альберта, деревня Уотертон, 2019 год.

Едва дождавшись наступления следующего дня, Мелоди Гамильтон поспешила к матери поделиться планами, которые ей не терпелось осуществить, но женщина весьма неохотно выслушала просьбу узнать о шкатулке больше, как и о посещении местного кладбища. Возможно, Элисон была права в своем нежелании копаться в прошлом, но все равно ужасно бесило, что никто, ни полиция, ни мать, будто вовсе не пытались раскрыть преступление, оттягивая момент встречи с убийцей, увиливая от простых ответов.

Девушке казалась странной столь прохладная реакция на идею познакомиться поближе с историей своего рода. Может быть, дело в том, что Элисон уже все знала, оставляя дочь в мучительном неведении, но Мелоди посетила крамольная мысль, что стоять в стороне, ожидая, она не станет. Плевать, сделает все сама, если потребуется. Во всем этом явно крылась какая-то энигма, скелет в шкафу, который Элисон Гамильтон будет прятать до тех пор, пока он окончательно не обратится в прах. На подкорке сознания зудело от желания копнуть глубже.

В голову закралась ужасающая мысль. Что, если мама знакома с убийцей? Именно поэтому она так стремиться убежать подальше от собственной истории, скрывает детали, спя и видя возвращение к светской жизни в Нью-Йорке или где-то еще, главное подальше от Уотертона. Если подумать, все ниточки приводят к ней - к ее матери. Семейный особняк, записка во рту Софии, адресованная Элисон, портрет дальней родственницы, силуэт за окном, который видит лишь она. Что мама делает? Пытается напугать дочь, чтобы поскорее уехать? Неужели женщина прикрывает кого-то, кто для нее важнее собственной семьи? Нет, не может этого быть. Попросту разыгралась паранойя от такого количества загадок. В любом случае, Мелоди не оставит этого, пока не доберется до правды. Судя по проносящимся искрам между ее мамой и суперинтендантом Густавом, которые не заметит только безнадежно слепой, есть шанс, что они останутся в деревне дольше положенного. Возможно, в лице копа женщина обретет надежную опору будущего, похоже, человек он куда лучше, чем полицейский.

К сожалению, Элисон забрала фотоальбом и спрятала на чердак, теперь запертый на замок, до того, как дочь успела заглянуть внутрь, но в доме еще оставалась картина и фото незнакомки, столь похожей на нее саму. Мелоди не уловила бы сходства, если бы Густав Рогнхелм не навел ее на эту мысль. Незнакомка на старой фотокарточке была невероятно красива, того же о себе девушка сказать не могла. Она все смотрела в зеркало-псише, в такое же вычурное, но элегантное, как и остальное убранство особняка, искренне желая найти в своих чертах отголосок предков, но сделать это, казалось, не зная о них совершенно ничего, невозможно.

Сделав на сотовый телефон фото картины, Мелоди поспешила отправиться на местное кладбище по совету суперинтенданта. Наличие достойного интернета в Уотертоне, могло бы ускорить процесс поисков, но ирония заключалась в том, что все самые прекрасные места на планете исключают приверженность к цивилизации. Придется проводить исследования в рамках доступных благ, а именно посетить библиотеку и архив, поговорить с местным населением.

Небольшая светло-серая часовенка с одной единственной башней посередине и деревянным крестом над дверью, встретила девушку тишиной. Никогда прежде Мелоди не ходила в церковь, Элисон верила лишь в собственные силы и тому же научила дочь, поэтому, чем ближе она подходила к дверям, тем сильнее нервозность и трепет смешивались внутри воедино. В длинных узких окнах с зелеными ставнями довлела темнота, однако дверь поддалась, обдавая нежданную гостью сладковатым запахом ладана и жаром свечей. В выходные должно быть прихожан было гораздо больше, но сейчас в полумраке часовни царствовал покой. У одной из икон стояла старушка в черном платье и платке, наброшенном на седые волосы. Она чистила налипший на подставку воск, когда к ней со спины подошла Мелоди, тихонько кашлянув.

- Простите, не подскажете, где мне найти священника?

Лицо старухи сморщилось, и дряблые щеки всколыхнулись, церковнице явно не по нраву пришелся образ прихожанки, без юбки и платка, как того требовали древние, как она сама, традиции. Женщина указала куда-то в сторону солеи и отвернулась прежде, чем Мелоди пробормотала благодарность.

Тонкий и высокий, как тростник, священник низко склонился к полу, перебирая какие-то бумаги, на его высокий лоб опустилась прядь редеющих волос, зализанных на лысеющий череп. Черное одеяние подметало пыльный пол, мужчина слегка оттянул ворот, под которым уже высыпало красными пятнами раздражение на коже.

- Э-э, здрасьте? – полувопросительным тоном произнесла Мелоди, склоняясь, чтобы пастор ее заметил, – Простите, святой отец, у меня есть вопрос.

Мужчина вытянулся во весь рост и взглянул глубокими темно-синими глазами через круглые очки сверху вниз на явившуюся из ниоткуда гостью.

- Если вы пришли на исповедь, то нужно заранее...

- Боже упаси! – воскликнула девушка, но заметив реакцию священника, поспешила продолжить, – Простите, святой отец. Нет, я здесь не за этим. Понимаете, мы совсем недавно переехали в Уотертон, и мне бы очень хотелось узнать больше о своей семье. К сожалению, подсказать мне можете лишь вы, так как боюсь, все они давно лежат под глазом божьим.

Откашлявшись, пастор внимательным взором окинул прихожанку, ее взволнованное смущенное лицо и то, как нервно она теребила пальцами край футболки.

- Зовите меня отец Исайя. О какой же семье пойдет речь, юная мисс?

Мелоди на мгновение замешкалась, вспомнив место преступления. Убийца подписывался тем же именем, но что это – совпадение или кто-то желает подставить местного священника? Едва ли, при том, насколько было продумало убийство, он стал бы называться собственным именем, но может это сделано умышленно, чтобы именно так все и подумали? Потерев пальцами виски, девушка, стараясь пока не забивать себе голову очередными вопросами без ответа, произнесла:

- Гренхолм, сэр.

С мгновение священник оторопело уставился на девушку, словно вместо фамилии семьи своего рода она безбожно выругалась на всю часовню, не моргнув и глазом. Однако это произвело нужный эффект, отец Исайя кивнул и повел за собой к другому выходу, выходящему к скромному ухоженному саду, за которым простиралось кладбище, уходящее к лесной стене. Мелоди рассматривала надгробия и покосившиеся склепы, стараясь не отставать от пастора, пока наконец он не остановился у низкой кованой ограды, пропуская девушку вперед.

- Все члены семьи Гренхолм похоронены здесь. Поразительно, но я догадывался кто передо мной. Поначалу решил, что зрение и здравый рассудок мне изменили, и я начал видеть души давно усопших, но благо в этом я ошибся. Вы с вашей матушкой ведь остановились в особняке, где совсем недавно обнаружили мертвую женщину?

- Верно, отец Исайя. Слухи вас не подводят. Скажите, есть ли у вас время для недолгой беседы? Мне бы не помешал вводный курс в историю моей семьи. Мама не слишком-то желает распространяться о ней, но вы же понимаете, как важны корни.

Простые каменные надгробия возвышались из-под земли бравыми солдатами, готовые в случае необходимости восстать и взять слово. Четырнадцать могил разной степени давности казалось, только и ждали того дня, когда их вновь кто-нибудь навестит, смахнет грязь и пыль, освободит от сорняков, глубоко пустивших корни и положит свежие цветы как знак того, что лежащие под тяжелой землей не забыты. Чуть поодаль виднелась гора свежевскопанной земли, а рядом глубокая яма, предназначенная для захоронения тела Софии Бондар. Смесь противоречивых эмоций обуяла девушку, радость от того, что нашла близких родственников, перемешалась со скорбью по ним. Мелоди вдруг подумала, если они не остановят убийцу в ближайшее время, то лежать им здесь, одиноким и брошенным на века, и не заметила, что священник кивнул, отвечая на оба ее вопроса.