Эд Макбейн - Умри с этим
Такси стояло у обочины. Водитель сидел за рулем, читал комиксы и ковырял в зубах спичкой. Я сунул голову в машину.
– Приветствую вас, мистер, – сказал водитель – Куда держим путь? – Он несколько внимательнее взглянул на меня. – Надеюсь, вы можете позволить себе прокатиться, приятель...
– Я не ездок, – ответил я.
– А я не играю в азартные игры с незнакомыми пьянчужками, – сказал он, – поэтому убирайся.
– Я не похож на игрока, не так ли? – вежливо отозвался я.
– Ну и что из этого, тебе нечем заняться?
– Это твоя обычная стоянка?
– Конечно.
– И тебе приходилось оказываться здесь часов в десять?
– Сколько угодно, а что?
– Не случалось ли тебе подвозить девушку: голубые глаза, темные волосы. Очень хорошенькую девушку лет семнадцати.
– Да разве их всех упомнишь? Я подвозил столько хорошеньких...
– Если эта брала такси, то регулярно. Или, может, она поднималась к надземке? Вспомни, не видел ли ты ее? – Все мои предположения были связаны с тем, что говорила Донна Крэйн. Свидания Бетти происходили, как правило, в одном и том же месте в одно и то же время.
– Зачем тебе нужно это знать, приятель? – спросил таксист.
– Нужно.
– Уходи-ка ты побыстрее, пока я не позвал полицейского.
– Послушай, – сказал я. – Эта девушка убита. Ее сестра наняла меня, чтобы...
– О Господи! – воскликнул он, на секунду прикрыл глаза и сглотнул, словно в горле у него застрял какой-то комок.
– Вы помните ее?
– Голубые глаза, – повторил он, – черные волосы... Семнадцать...
– Да. И если она брала такси, то, как правило, около десяти. Ты когда-нибудь подвозил ее?
– Нет. – Таксист покачал головой. – Я бы запомнил. Попробуй порасспросить других водителей. Время от времени они подъезжают сюда, если оказываются поблизости. Может быть, они что-нибудь помнят.
– Спасибо, – сказал я.
Пока что это было единственное такси на стоянке. Я поднялся на станцию надземки и поговорил с кассиром. Он тоже не помнил Бетти Ричардс. Я вздохнул, спустился на улицу и направился к дому Руди.
Его дом находился недалеко от Бурк-авеню. Поднявшись на четвертый этаж, я постучал в выкрашенную коричневой краской дверь и подождал.
Открыл мне Руди.
– Курт, заходи, заходи!
Я прошел в квартиру и оглянулся в поисках Маделайн, надеясь, что она отошла от первого потрясения, вызванного смертью сестры. Руди заметил мой взгляд и сказал:
– Она в спальне. Она очень тяжело переживает все это...
– Ты знаешь кого-нибудь из парней по имени Фредди?
– Как?
– Фредди.
– Нет, – сказал он медленно. – Думаю, что нет. А как его фамилия?
– Я знаю только имя.
– Это след, Курт? Я хочу сказать, ты думаешь, что этот Фредди и есть...
– Может быть. Как считаешь, Маделайн знает его?
– Не думаю, Курт. – Тут он поспешно взглянул на свои часы. – Послушай, мне надо бежать. Дневной вахтер заканчивает в пять. Я заступаю после него и буду занят до часу ночи.
Я посмотрел на часы на кухонной стене. Было около половины пятого.
– Проводи меня к Маделайн, прежде чем ты уйдешь.
– Конечно, подожди минутку. – Он прошел в спальню, и сквозь прикрытую дверь я услышал их приглушенные голоса.
В комнате было тихо. Звуки с улицы точно взбирались по кирпичной облицовке здания и проскальзывали в открытые окна. Ветерок медленно раздувал занавески. Они бессильно опадали и снова надувались. Дверь спальной комнаты открылась, и Маделайн вышла вместе с Руди, обнимавшим ее за плечи. Ее глаза были красными, а нос распухшим от слез.
– Я убегаю, – сказал Руди опять. – Увидимся, Курт.
– Конечно, – ответил я.
Он поцеловал Маделайн в щеку и вышел. Она подошла к окну и остановилась, неподвижно глядя вниз, на улицу.
– Вы знаете парня по имени Фредди? – спросил я.
Она очень долго не отвечала:
– Что? Простите, я...
– Фредди. Знаете ли вы кого-нибудь по имени Фредди. Был ли у Бетти друг с таким именем? Хоть кто-нибудь.
– Нет. – Маделайн печально покачала головой. – Я не знаю никого с таким именем. А почему вы спрашиваете?
– Да так. – Я пожал плечами. – Есть у вас фотография Бетти?
– Да, где-то есть фото.
– Может быть, дадите его мне?
– Хорошо, – сказала она тускло.
Она опять вышла из комнаты, и я услышал, как пружины кровати заскрипели, когда она села и принялась рыться в шкафу в спальне. Затем я услышал тихие всхлипывания и прерывистое дыхание. Я ждал. Часы на кухонной стене разбрасывали минуты по комнате. Наконец она вышла, вытерла глаза и протянула мне маленькую карточку.
Руди был прав. Его золовка была очень красивой девочкой с чистым, наивным взглядом.
– Я верну ее вам, – пообещал я.
Маделайн кивнула, опять подошла к окну и прижалась лбом к стеклу.
Она все еще продолжала смотреть вниз, на улицу, когда я вышел, осторожно притворив за собой дверь.
Коп ждал меня неподалеку от входной двери. Я увидел его и начал было обходить, но он опять встал, загораживая дорогу. Тогда я поднял голову и наши глаза встретились. То, что я увидел, мне не понравилось.
– Извините, – сказал я и опять попытался обойти его. Коп крепко ухватил меня за плечо.
– Секундочку, – сказал он.
Я остановился и внимательнее разглядел его. Это был здоровый парень с тонким носом и приятными голубыми глазами. Он улыбался, и улыбка эта не сулила мне ничего хорошего.
– Какие-нибудь неприятности, офицер?
– Никаких неприятностей, – ответил он. – Вы Курт Кеннон?
Я нахмурился.
– Да, а что?
– Не пройдете ли со мной, – вежливо попросил он.
Но я продолжал стоять неподвижно и смотреть на него:
– Зачем? Что вам нужно от меня?
– К нам поступила жалоба на тебя, Кеннон.
– Что за жалоба?
– Тебе все объяснят.
– Может быть, вы объясните?
– Боясь, что нет, – ответил полицейский.
– Хватит пугать меня своим значком. Я достаточно встречал копов в своей жизни...
Он сгреб меня и вывернул руку. Я поморщился от боли, и коп предложил:
– Давай без осложнений, Кеннон. Это приятный тихий район.
– Конечно, – согласился я, – Только ради всех святых, отпусти руку.
Он перестал выворачивать мою руку, но по-прежнему крепко сжимал запястье, подталкивая к машине, которую я до этого не заметил.
– Забирайся, – сказал он, придерживая дверцу.
Я сел, он следом за мной, так что я оказался между ним и водителем, – и захлопнул за собой дверцу.
– Все в порядке, Сэм.
Полицейский, сидевший за рулем, включил зажигание, и мы двинулись вперед, пока не добрались до серого каменного здания с зелеными огоньками на каждой двери. Снова полицейский подержал дверь открытой для меня, а потом водитель встал на тротуаре, взявшись за рукоять своего специального тридцать восьмого, пока мы поднимались по ступенькам в участок.
Первый коп подвел меня к бюро пропусков и сказал:
– Я доставил Кеннона, Эд. Можно пройти к лейтенанту?
– Проходите, он ждет тебя.
Первый коп втолкнул меня в коридор участка, довел до нужной двери, открыл ее, указал большим пальцем и еще раз толкнул, чтобы я не сомневался в правильности указанного направления.
Сидевший за столом человек в штатском поднялся, когда мы вошли. Он кивнул копу и сказал:
– Все в порядке, Джим...
Джим, словно он был новичком-ефрейтором, получившим нашивку, откозырял и оставил меня один на один с мужчиной в штатском. На табличке можно было прочесть, кто он: «Следователь – лейтенант Геннисон».
– Что все это означает, лейтенант? – спросил я.
Геннисон был лысый человечек маленького роста, с усталыми глазами. Его рот тоже источал усталость по каплям, которые таяли на подбородке. Он скорее напоминал музейный персонаж, чем лейтенанта полиции. Я пытался вспомнить кого из деятелей Конгресса с такой фамилией я знал.
– Вы Курт Кеннон, не так ли?
– Да.
– Мы получили жалобу, Кеннон.
– Я слушаю.
Его брови дрогнули, и коричневые глаза скользнули по моему лицу.
– Поменьше самоуверенности, Кеннон. У нас руки чешутся, чтобы посадить тебя за решетку.
– За что?!
– Ты ведешь расследование, не имея лицензии.
– В каком дурном сне вам это приснилось?
– Мы получили жалобу.
– От кого?
– Телефонный звонок. Нам позвонили, – он заглянул в бумажку на столе, – без пятнадцати пять.
– Откуда?
– Аноним. Объясни, что это за расследование, чем ты занимался.
– Бред сивой кобылы. Занимался тем, что пил виски. Кто будет нанимать меня?
– Этот самый вопрос я и хотел задать.
– Ответ я уже дал. Можно идти?
– Подожди секунду. Не так быстро. – Он несколько расслабился, сел и предложил мне сигарету.
Я взял, он поднес зажигалку и улыбнулся:
– Что ты делал, Кеннон?
– Проводил зиму во Флориде, разве не видно по мне?
Тень раздражения прошла по его лицу, но он улыбнулся, хихикнув при этом:
– Расскажи правду, Кеннон. Эта скотина приходила к ней...
Я не произнес ни слова, продолжая наблюдать за выражением его лица.
