Чарльз Вильямс - Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно
Роск впервые улыбнулся.
— Дип, вы крупный делец, но это меня не беспокоит. Ни капельки. Все бандиты квартала знают меня, и знают, каким путем я иду. Парни Беннета прекрасно понимают, что я могу выворотить им душу и показать ее изнанку всему городу и копам в особенности. Между мной и ними нет и не может быть общего языка. Я мог бы уйти из этого квартала, но я являюсь его частью, а они нет. И они знают, что если попытаются преследовать меня, то им не поздоровится. — Он улыбнулся еще шире и добавил:
— Беннет ликвидирован, следующим, думаю, будете вы. Но некоторую помощь я попытаюсь вам оказать.
Я видел, как на его лице проступает чувство удовлетворения. Он с наслаждением представлял себе гибель всех, кого так ненавидел.
— Вы, Дип, наследуете уйму забот. Вы даже не представляете этого как следует.
— Я наследую и еще кое‑что.
Его правая рука внезапно сжалась в кулак, шея вспухла в воротничке, а лицо покраснело. Теперь Роск напоминал начавшего сходить с ума индюка.
— Что? — довольно грозным тоном выпалил он.
— Элен… Маленькую ирландку, которую приютил Беннет. Я полагаю, что в качестве наследника…
— Если вы осмелитесь приблизиться к ней, я собственноручно убью вас… Ясно? — процедил он.
— Любовь, Роск? Нежная привязанность?
Он разразился проклятьями.
— Однако, — продолжал я, — вы же признаете за мной право наследования? А она ведь является частью…
— Вы очень скоро будете убиты, Дип.
— Но только не вами, малыш. Вы слишком привязаны к за кону и порядку.
Поэтому будете ждать какого‑нибудь случая или же постараетесь столкнуть меня с законом. Но мы говорим о другом. Я слышал, что она теперь совсем уже взрослая и такая красавица, какой никогда не было в нашем квартале.
Поэтому, воз можно, ваша вспыльчивость не так уж удивительна. Когда же вы успели влюбиться, Роск?
— Я не влюблен. У вас просто короткая память, Дип. — Его глаза потемнели. — Она мне сводная сестра… Забыли?
— Ах, вот что! Что‑то не припоминаю. Но со своей стороны также прошу вас особенно не вмешиваться и помнить, что я к таким вещам равнодушен.
Иначе, уж извините, я не остановлюсь ни перед чем…
— Как в прежние дни?
— Вот именно.
Я смотрел на него, а его глаза искали у меня на правой щеке след от памятного ему шрама, теперь заросшего и едва различимого.
— Итак, что вам известно, Роск?
— Относительно чего?
— Как был убит Беннет?
— Вы читали газеты?
— Читал. Но вы можете изложить это обстоятельней.
Роск пожал плечами.
— Он открыл дверь своей квартиры, и убийца влепил ему пулю прямо в шею.
— Из двадцать второго калибра, — добавил я.
— Да. И с близкой дистанции, так как на коже осталось пороховое кольцо… Двадцать второй… Женская игрушка. Смешно. Но только не беспокойтесь о вашем наследстве. Элен его не убивала. В тот вечер она была на репетиции в театре. Да и вообще, она…
— А где был Дикси?
— Он тоже имеет алиби.
— Так утверждает печать. Якобы Беннет послал его за виски. А каково ваше мнение?
— Все правильно. Когда Дикси ушел, Беннет позвонил в магазин и попросил его захватить еще несколько бутылок рома. Обратно Дикси вернулся вместе со служащим. Они и обнаружили труп.
— Да, но позвонить в магазин мог кто‑то другой.
— Конечно. Но парень из магазина сообщил небольшую деталь… Они с Беннетом имели определенный код при телефонных переговорах и всяческая имитация голоса тут исключена.
— Следовательно, Дикси чист?
— Несомненно. Кроме того, он вообще не подходит на роль убийцы.
— В таком случае, кто же мог ухлопать Беннета?
— Спросите копов.
— Они слишком довольны его гибелью, чтобы искать убийцу. Кроме того, мне не нужна их информация. Я хочу все выяснить сам.
— Вы должны знать, Дип, что я хочу помочь вам, но только мне обязательно надо быть поближе к тому месту, где вас прихлопнут…
— Опять за старое. Но почему?
— Из‑за вашего наследства…
Глава 3
Дождь припустил снова. Обычный мелкий, скучный дождь Нью–Йорка. Он заставляет блестеть тротуары и придает всему окружающему какую‑то болезненную нездоровую окраску.
Я остановился перед столетним строением, которому в последние годы пытались придать более современный вид. Табличка над входной дверью была тоже новая:
«Клуб Рыцарей Совы».
«Беннет, — подумал я, — всегда был немного сентиментальным. Устарелый девиз… Но он придерживался его до конца. Никакого прогресса. Он являлся собственником прекрасных квартир и блестящих клубов, а это старинное здание было штабом организации «Рыцарей Совы“, то есть спящих днем, а действующих только ночью. Поначалу «Рыцари“ собирались в подвале, а спустя некоторое время овладели первым этажом, затем вторым и, наконец, заняли весь громадный старый дом. И теперь они собрались вновь. Король был убит и надо выбрать нового. Но не напрасно ли они теряют время? Ведь новый король стоит у входа!»
Я поднялся по ступенькам и толкнул парадную дверь. Она открылась без привычного скрипа. В те старые дни за ней обычно стоял широкоплечий парень, которому следовало показать особый значок. Лестница, ведущая на второй этаж, выглядела как и прежде. В одном месте перила были изрезаны ножом, парнем по имени Бенни Крепт, которого убили в следующую же ночь.
Вверху, у поворота, они были отполированы до блеска.
Я толкнул дверь ногой. За ней стоял на посту парень. Засунув руки в карманы, он наблюдал за происходящим в просторном баре.
Здесь мало что изменилось. Правда, вместо группы юнцов, обычно сидевших на упаковочных ящиках и корзинах, передо мной оказалась компания солидных мужчин с большими животами и лысинами. Они восседали на стульях и креслах. Однако выражение их лиц не изменилось: на них были отражены все те же усталость и равнодушие.
За столом на подмостках возвышался Бенни Матик. Перед ним стоял микрофон. Бенни повзрослел, раздался вширь, важничал, но оставался все тем же Бенни из Бруклина — проворным дельцом, пробившим себе дорогу через дюжину полицейских ловушек.
Рядом с ним сидел Дикси. На его тощем лице с опущенными щеками застыло выражение крайнего удивления. Видимо, он до сих пор не мог понять, почему еще жив и здоров. Галстук его был заколот двухсотдолларовой булавкой, а кольцо на среднем пальце левой руки, по–видимому, стоило еще дороже.
Наконец парень заметил меня и, глупо улыбаясь, спросил:
— Ну, что у вас есть?
Я не имел карточки, поэтому молча отвернул рукав и показал ему старое клеймо, выжженное на запястье: «К. С.» Выражение его лица сразу изменилось, что случалось и раньше с молодыми членами клуба. Это был еще довоенный знак, но о нем все знали.
Я прошел по заднему ряду, сел с маленьким парнем и сказал:
— Привет, Кэт!
Пару секунд он удивленно всматривался в меня.
— О!.. Дип! Когда же вы…
— Как дела?
— Да… Дип…
— Я задал вопрос.
— Мы реорганизуемся. Бенни думал…
— Когда он принял на себя руководство?
Кэт откашлялся, — Сразу после того, как Беннет… Теперь… клуб большой, Дип. Вам не надо его встряхивать.
Я сделал знак, чтобы он замолчал, и осмотрелся. Собственно, встряхивание уже произошло и произвел его Бенни из Бруклина, который сам себя избрал королем.
Организация «Рыцарей» была велика. Велика и влиятельна. По ее жилам непрерывно текли награбленное добро и контрабанда, но как политическая сила она нуждалась в опытном и толковом руководителе, каким был Беннет, но каким отнюдь не мог стать Бенни.
Всматриваясь в лица присутствующих, я не мог обнаружить признаков одобрения или, наоборот, порицания нового «короля». Как и в прошлом, на подобных собраниях они выражали, в лучшем случае, вежливое внимание, но не более.
Рот Бенни расплылся в улыбке, и стало ясно, что собрание заканчивается. Вскоре оно единодушно утвердит предложение Бенни и все поспешат к уставленным бутылками стойкам.
— Теперь, — сказал Бенни, — если нет больше вопросов…
Я поднялся и отодвинул стул.
— Имею вопрос, Бенни.
Рядом со мной нервно кашлянул Кэт. Он попытался вжать свою голову в плечи, как бы ожидая удара. Все повернулись в мою сторону. По залу волной прокатился шепот. Докатившись до передних рядов, волна отхлынула, а Бенни все молчал. Он прекрасно понимал, что каждая секунда Промедления ослабляет его положение, и, тем не менее, ожидал реакции зала.
