Дэшил Хэммет - Частный детектив. Выпуск 2
— Нет, сэр. Другого джентльмена, не американского джентльмена, сэр. — Он поднял голову, и лицо его вновь прояснилось. — Я думаю, он — армянин.
— Почему?
— Потому, что он не такой, как мы — американцы. Он не так разговаривает.
— Ты когда–нибудь видел армянина? — рассмеялся Спейд?
— Нет, сэр. Вот поэтому и я думаю, что он…
— Как он выглядел? — спросил Данди.
— Он высокий, как этот джентльмен, — лифтер указал на Спейда, — с темными волосами. Очень, — он нахмурился, припоминая, — очень хорошо одет. Трость, перчатки и даже…
— Молодой?
— Да, сэр. Молодой.
— Когда он ушел?
— Через пять минут.
— В котором часу они пришли?
— В четыре или, может быть, в десять минут пятого.
— Вы привозили еще кого–нибудь сюда, перед тем как мы появились?
— Нет.
— Давай ее сюда, — бросил Данди Спейду.
Тот открыл дверь в спальню.
— Не выйдете ли вы на минутку, мисс Блисс? — слегка поклонившись, попросил Спейд.
— В чем дело? — обеспокоенно спросила Мариам.
— Всего на минутку, — повторил он, держа дверь открытой, а затем добавил: — Вам тоже лучше выйти, мистер Блисс.
Мариам Блисс и ее дядя вышли в гостиную. При виде обоих лифтеров нижняя губа девушки слегка дрогнула. Она с тревогой посмотрела на Данди.
— Тот человек, что приходил сюда с вами, — резко бросил Данди, — кто он? Где он? Почему он ушел? Почему вы ничего о нем не сказали?
— Он не имеет никакого отношения к этому, — закрыв лицо руками, девушка заплакала. — Он ни при чем. Это принесет ему лишние неприятности.
— Милый мальчик, — иронически заметил Данди, — чтобы его имя не попало в газеты, он смывается отсюда и оставляет вас наедине с убитым отцом.
— Он был вынужден, — воскликнула она сквозь слезы, — его жена так ревнива, что сразу разведется с ним, если узнает о нашем свидании, а у него за душой нет ни цента.
Данди взглянул на Спейда. Тот посмотрел на филиппинцев, таращивших от удивления глаза, и резким движением большого пальца показал на дверь.
— Проваливайте!
Оба лифтера выскочили из комнаты.
— Кто он? — нетерпеливо повторил Данди.
— Его зовут Борис Смекалов. — Девушка совсем сникла.
— Доставь его, — повернувшись на каблуках, обратился к О’Хару Данди. Толстяк хмыкнул и вышел.
— Вы и этот Смекалов любите друг друга?
Она с презрением посмотрела на него и ничего не ответила.
— Теперь, когда ваш отец умер, хватит у вас денег, чтобы он женился на вас?
Спейд, быстро наклонившись, подхватил ее, когда она падала, легко поднял и отнес в спальню. Вернувшись, он закрыл за собой дверь и прислонился к дверному косяку.
— Не знаю, как насчет всего остального, но обморок не настоящий.
— Здесь все не настоящее, — хмуро заметил Данди.
— По–видимому, нам следует проверить показания экономки о поездке на похороны. В этой женщине есть что–то странное.
С сомнением взглянув на Спейда, Данди кивнул.
— Том проверит.
Спейд обернулся к Тому и, покачивая пальцем, проговорил:
— Держу пари десять к одному, что не было никаких похорон. Проверь… нет ли там обмана.
Открыв дверь в спальню, он позвал миссис Хупер.
— Сержант Полхауз хотел бы получить от вас кое–какие сведения, — сказал Спейд и, подойдя к софе, сел и закурил сигарету.
Пока Том записывал имена и адреса, Данди медленно расхаживал по комнате, сердито уставившись на мохнатый ковер. Теодор Блисс поднялся и вернулся к жене в спальню.
Вскоре Том, положив блокнот в карман, поблагодарил экономку и, бросив Спейду и Данди: “скоро увидимся”, ушел. Экономка стояла там, где он ее оставил, некрасивая, сильная и терпеливая.
Спейд уселся на софе так, чтобы прямо смотреть в ее глубоко посаженные спокойные глаза.
— Не беспокойтесь, — Спейд указал рукой на дверь, в которую вышел Том, — это только формальность. А если честно, — что вы думаете о том, что произошло, миссис Хупер?
— Я думаю — это божья кара, — ответила она. Данди перестал расхаживать по комнате.
— Что? — удивился Спейд.
— Плата за грех — смерть, — уверенно, безо всякого волнения сказала она.
Данди двинулся к миссис Хупер. Спейд, незаметно для женщины, остановил его.
— Грех? — переспросил он.
— “Кто обидит хотя бы одно из тех маленьких созданий, которые поверили в меня, тому лучше повесить жернов на шею и сбросить в море…” — глубокая убежденность звучала в ее голосе.
— Что это еще за маленькие создания? — поинтересовался Данди.
— Мариам.
— Его дочь? — Данди нахмурил брови.
— Да, его приемная дочь.
Лицо полицейского покрылось пятнами.
— Вот так новость! — Он потряс головой, как бы желая от чего–то избавиться. — Разве она не родная его дочь?
— Нет. Жена хозяина почти всю жизнь болела, и у них не было детей. — Спокойствие женщины нисколько не было потревожено его гневом.
Данди пошевелил челюстями, пережевывая эту новость
— Что он ей сделал?
— Я не знаю, но свято верю в правду, которая восторжествует, и тогда вы обнаружите, что деньги ее отца, — я имею в виду ее настоящего отца, — оставленные ей, были…
Спейд прервал ее, стараясь говорить как можно понятнее и в такт словам описывая рукой небольшие круги.
— Вы хотите сказать, что не знаете наверняка, обкрадывал ли Блисс ее на самом деле? Вы только подозреваете?
— Я чувствую это вот здесь, — приложив руку к сердцу, с достоинством произнесла миссис Хупер.
— Хорошо, можете идти, — сердито посмотрев на нее, сказал Данди и отвернулся. Экономка ушла в спальню, закрыв за собой дверь.
— Великий боже, ну и семейка! — вытирая вспотевший лоб, пожаловался он.
Зазвенел дверной звонок. Данди резко повернулся и вышел в прихожую.
До Спейда донесся любезный голос:
— Я Джим Китредж из Высшего суда, мне было велено прийти.
Пухлый, румяный человек в слишком тесном костюме, лоснившемся от старости, шагнул в комнату.
— Хэлло, мистер Спейд, я помню вас по делу Берка—Харриса.
Спейд встал, чтобы пожать ему руку. Данди подошел к двери спальни и позвал Теодора Блис–са и его жену.
— Это они, точно, — сказал бейлиф. — Без десяти четыре этот джентльмен вошел в приемную и спросил меня, когда будет его честь. Я ответил, что минут через десять, и они остались ждать; сразу же после перерыва в суде, в четыре часа мы поженили их.
Данди поблагодарил и отпустил Китреджа, а Блиссов отослал в спальню.
— Ну, так что? — хмуро посмотрел он на Спейда.
— Держу пари, что ты не доберешься отсюда до здания муниципального совета меньше чем за пятнадцать минут, следовательно, и Блисс не мог вернуться ни пока он ждал судью, ни сразу после свадьбы, чтобы успеть все это проделать до прихода Мариам, — ответил Спейд, вновь Устраиваясь на софе.
Данди открыл было рот, но так ничего и не произнес, потому что в комнату вошел толстяк вместе с высоким, стройным, бледным молодым человеком.
— Лейтенант Данди, мистер Спейд, мистер Борис — м–м–м — Смекалов, — представил их О’Хар.
Данди коротко кивнул, и в ту же секунду Смекалов заговорил. Его акцент был не очень заметным, хотя отдельные звуки он произносил нечетко.
— Лейтенант, я умоляю вас, пусть все останется между нами. Если что–нибудь обнаружится, это меня погубит, лейтенант. Погубит полностью и совершенно несправедливо. Я абсолютно невиновен, сэр, я уверяю вас, что в сердце, в душе и в поступках я не только невиновен, но и ни в коей мере не связан ни с чем во всей этой ужасной истории… Нет никаких…
— Погодите, — Данди ткнул Смекалова в грудь большим пальцем, — никто не говорит, что вы в чем–то замешаны, но было бы лучше, если бы вы не уходили отсюда.
— Но что же мне делать? У меня есть жена, которая… — молодой человек энергично покачал головой. — Нет, невозможно! Я не мог остаться.
— Все эти эмигранты какие–то бестолковые, — негромко сказал толстяк Спейду.
— Вы, по всей вероятности, попали в хорошенькую историю, — бесцветно произнес Данди. — В этой стране с убийством не шутят.
— Убийство? Но говорю же вам, лейтенант, я случайно попал в эту историю.
— Вы имеете в виду, что пришли сюда с мисс Блисс случайно?
— Н-нет, — запинаясь, произнес Смекалов, а затем продолжал со все возрастающей скоростью, — но это ничего не значит, сэр, ничего не значит! Мы встретились за ленчем, я проводил ее домой, и она предложила зайти выпить коктейль. Вот как я оказался здесь. Вот и все. Даю вам слово. Разве с вами не могло произойти нечто подобное? — потом он повернулся к Спейду. — Ас вами?
— Многое со мной случалось, — ответил Спейд. — Знал ли Блисс, что вы волочитесь за его дочерью?
— Да. Он знал, что мы друзья.
— Было ли Блиссу известно, что вы женаты?
— Не думаю, — осмотрительно произнес Смекалов.
