Росс Макдональд - Другая сторона доллара
Я взглянул на часы: было около пяти. Вполне вероятно, что после завтрака с Хиллманом она пошла на работу. Я вышел и уселся в машину, наблюдая за бурным движением транспорта в часы пик.
Почти сразу же после пяти из потока машин вынырнуло желтое такси и встало позади меня. Вышла Сюзанна. Я подошел к ней, когда она расплачивалась с шофером. Увидев меня, она выронила пятидолларовую бумажку. Шофер поднял ее.
— Я знала, что ты навестишь меня, Лью, — сказала она не очень уверенно. — Зайдешь?
Она долго не могла попасть ключом в замочную скважину. Ее красивая комната на этот раз показалась мне убогой и жалкой, подобно сцене, на которой было дано слишком много спектаклей. В свете заканчивающегося дня она казалась какой-то захудалой, далеко не новой.
Сюзанна бросилась на софу, вытянув свои прекрасные длинные ноги.
— Я совершенно разбита, приготовь себе что-нибудь выпить.
— Я бы не хотел пить, у меня впереди еще длинная ночь.
— Это звучит зловеще. Тогда приготовь мне. Сделай коктейль «Путешествие на край ночи» и добавь туда немного белены. Или зачерпни чашечку из Леты.
— Ты устала.
— Я работала весь день.
— Было бы неплохо, если бы ты немного успокоилась. Я хотел серьезно поговорить с тобой.
— Какая милая шутка!
— Замолчи.
Я приготовил ей выпить, и когда принес бокал, она сразу немного отпила.
— Спасибо, Лью. Ты действительно славный.
— Прекрати эту фальшивую болтовню.
Она взглянула на меня, и я увидел в ее глазах боль.
— Я не сказала ничего особенного. Ты что, рассердился? Может быть, мне не стоило оставлять Стеллу одну, но она еще спала, а мне нужно было идти на работу. Во всяком случае, она дома и с ней ничего не случилось. Как раз перед тем, как уйти из офиса, я разговаривала с ее отцом, он позвонил мне, чтобы поблагодарить.
— Поблагодарить?
— Да, и устроить форменный допрос о тебе и еще кое о чем. По-видимому, Стелла опять ушла из дома. Мистер Карлсон просил меня сразу же сообщить, если она появится здесь. Мне сообщить?
— Это неважно. Дело сейчас не в Стелле.
— Во мне?
— Дело в твоем участии в этом. Ты оставила Стеллу утром не потому, что тебе надо было ехать на работу. Ты завтракала с Ралфом Хиллманом, и я хочу, чтобы ты знала, что мне это известно.
— Но это же было на людях, — сказала она совсем некстати.
— Какое это имеет значение? Я ничего не имел бы против, если бы это был завтрак в постели. Но суть в том, что ты пыталась скрыть это от меня, а это чертовски важный факт.
Боль в ее глазах исчезла, и возник было гнев, но наружу так и не вышел. Гнев был еще одной уловкой, и она, наверное, поняла, что им пришел конец. Закончив пить, она сказала по-женски очень горько:
— Это важно для тебя лично или по другим причинам?
— И то, и другое. Я сегодня разговаривал с миссис Хиллман, вернее, большей частью говорила она.
— Обо мне и о Ралфе?
— Да. Это был очень приятный разговор для каждого из нас. А теперь я хотел бы послушать тебя.
Она отвернулась. Ее черные волосы поглощали почти весь свет, падавший ей на голову. Все это выглядело так, словно образовалась зона полной черноты в форме ее головы.
— Это не то событие в моей жизни, которым я могла бы гордиться.
— Потому что он много старше тебя?
— Это только одна причина. Теперь, когда я сама стала старше, я узнала, как это ужасно — пытаться увести мужа у другой женщины.
— Тогда зачем же ты продолжаешь это?
— Я не продолжаю! — воскликнула она с возмущением. — Все это закончилось почти сразу же после того, как началось. Если миссис Хиллман думает по-другому, она просто поддается своему воображению.
— Я тоже думаю по-другому. Сегодня утром ты с ним завтракала. На днях он звонил тебе по телефону. Тот самый звонок, который ты отказалась объяснить.
Она медленно повернула ко мне лицо.
— Но это же еще ничего не значит. Я не просила его звонить мне. И я встретилась с ним сегодня только потому, что он был в полном отчаянии, ему было необходимо поговорить с кем-нибудь, а я не хотела, чтобы это слышала Стелла. Если уж тебе так нужна правда, он даже и не пытался приставать ко мне.
— Ему действительно было очень тяжело?
— Не знаю. Я не видела его около семнадцати лет и была поражена тем, как он изменился. А этим утром он совсем сдал: был выпивши и сказал, что не спал всю ночь, бродил по Лос-Анджелесу в поисках сына.
— Я тоже провел кое-какие поиски, и никто не пошел со мной под руку завтракать.
— Ты действительно ревнуешь меня к нему, Лью? Но он же старик, разбитый жизнью старик!
— Ты слишком усердно протестуешь.
— Я и сама понимаю. Сегодня утром у меня было жуткое предчувствие каких-то крупных событий в моей жизни. Не только в связи с Ралфом Хиллманом...
Она оглядела свою комнату так, словно осознала ее убогость, которую вдруг почувствовал я часом раньше.
— Но ничего нельзя выбросить из своей жизни.
— Как ты встретилась с ним?
— Сделай мне еще выпить.
Я приготовил смесь и принес ей.
— Когда и как ты с ним встретилась?
— Это было в марте сорок пятого, когда я работала у «Уорнеров». Группа морских офицеров пришла на студию для просмотра нового военного фильма. После просмотра они организовали вечеринку, тут все и началось. Ралф напоил меня, привез в отель «Барселона», где и посвятил в украденное наслаждение незаконной любви. Все было для меня в первый раз: в первый раз выпила, в первый раз оказалась в постели.
Она помолчала и осевшим голосом добавила:
— Если бы ты остался со мной, Лью, все было бы намного легче.
Я подложил ей под ноги подушку.
— Но ты говоришь, это не продолжается?
— Все это было только несколько недель. Я буду с тобой честна: я любила Ралфа. Он был красивый, смелый и все такое.
— И женатый.
— Именно поэтому я и ушла от него. Миссис Хиллман, его жена, знала о нашей связи, пришла ко мне, между нами произошла сцена. Я не знаю, чем бы все это кончилось, если бы там не было Кэрол. Она успокоила нас обеих, участливо поговорила с каждой. У Кэрол хватало своих неприятностей, но она умела смягчать тяжелые ситуации.
— А что там делала Кэрол в этот момент?
— Она жила у меня, разве я тебе не говорила? И при ней Эллен Хиллман подробно объяснила мне, что я сделала с ней и ее замужеством. Все уродство моего поступка. Я ответила, что теперь мне не по силам будет продолжать эту связь, и она этим удовлетворилась. Она очень чувствительная женщина, по крайней мере, была такой. Ты ведь ее знаешь.
— Она всегда была такой, да ведь и Ралф очень чувствительный мужчина.
— И тогда он был таким же.
Чтобы проверить ее честность, я задал ей вопрос:
— Кроме визита Эллен Хиллман, у тебя были еще причины уйти от Ралфа?
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала она, не выдержав проверки на честность, хотя, возможно, ей изменила память.
— Откуда Эллен Хиллман узнала о тебе?
— Ах, это! — Стыд выплеснулся из глубины ее души наружу. Это было видно по ее лицу. — Полагаю, Эллен Хиллман рассказала тебе? — почти пролепетала она.
— Она упомянула о фотографии.
— Она показала ее тебе?
— Для этого она слишком хорошо воспитана.
— Это мерзкая острота!
— Я другое имел в виду. Ты становишься параноиком.
— Да, доктор. Не использовать ли мне этот удачный случай и не рассказать ли тебе о своих миражах?
— Думаю, этот случай может найти лучшее применение.
— Не сейчас, — сказала она быстро.
— Не сейчас.
Прояснив темные события ее прошлого, мы ощутили какую-то близость, по крайней мере, взаимопонимание.
— Мне очень неприятно, что я был вынужден поднять весь этот мусор со дна памяти.
— Знаю. Я знаю о тебе очень много. Даже знаю, что у тебя есть еще вопросы.
— Кто сделал фотографию? Отто Сайп?
— Он присутствовал при этом. Я слышала его голос.
— Ты не видела его?
— Я спрятала лицо, — сказала она. — Когда сверкнула лампа вспышки, мне показалось, что весь мир рухнул. — Она закрыла лицо руками. — Я думаю, что в дверях стоял еще один человек, который и сделал снимок.
— Гарольд Харлей?
— Должно быть. Я не видела его.
— Когда это точно было?
— Этот день я помню всегда. 1 апреля 1945 года. Какое это имеет значение?
— Мир не может рухнуть. Все наши жизни связаны воедино. Все связано. Главное, обнаружить связь.
— И в этом твоя жизненная миссия, да? — проговорила она с иронией в голосе. — Люди тебя не интересуют, интересуют только их связи?
Я засмеялся. Она тоже слегка улыбнулась, но глаза ее оставались грустными.
— Есть еще одна связь, в которой нам предстоит разобраться. Но она касается уже не людей, а телефона.
— Ты имеешь в виду этот звонок Ралфа?
— Он хотел, чтобы ты сохранила его в полной тайне. Почему?
Она смутилась и, чтобы скрыть это, переменила позу, подобрав под себя ноги.
— Я не хотела оставлять его одного в трудную минуту. Я многим ему обязана.
