Рэймонд Чандлер - Младшая сестра
— Он сам организовал этот донос, чтобы получить алиби на тот день, когда будет убит Стейн.
— Ты это предполагаешь или у тебя есть доказательства? — спросил Френч уже с явным интересом.
— Вы можете установить факт, что заключенный выходил из тюрьмы по пропуску тюремного врача?
Наступило молчание. В трубку я слышал рев ребенка и голос женщины, успокаивающей его.
— Вероятно, сможем, — ответил Френч. — Должны остаться документы. Это все?
— Я нахожусь сейчас на Стилвуд-Гейтс, в доме, где устроен тайный игорный притон, а соседям это не нравится.
— Читал об этом. Стилгрейв там?
— Да, в некотором роде. Мы с ним одни.
Опять молчание. Ребенок плакал, и я услышал шлепок. Он заплакал еще громче. Френч на кого-то прикрикнул.
— Позовите его к телефону, — наконец проговорил он.
— Вы сегодня туго соображаете, Кристи, — ответил я. — Как вы думаете, почему я вам позвонил?
— Да, конечно, глупо, что я сразу не сообразил, — ответил он. — Какой там адрес?
— Не знаю. Это до конца Тадер Роуд, на Стилвуд-Гейтс. Номер телефона: Холлдейл 9-50-33. Буду ждать вас.
Он повторил номер и медленно спросил:
— На этот раз вы дождетесь?
— Должно же это когда-нибудь произойти.
Раздался щелчок, и я положил трубку.
Я прошел через весь дом, всюду зажигая свет, потом вышел на задний двор. Ворота, ведущие на частную дорогу, были распахнуты настежь. Я закрыл их, накинул цепь и запер висячим замком. После этого я не спеша вернулся в дом, поглядывая на луну, вдыхая ночной воздух и слушая крики древесных лягушек и треск цикад.
Пройдя через весь дом, я вышел в парадную дверь.
Перед фасадом находилось место для стоянки машин и большая клумба с розами, но выехать на дорогу можно было только с заднего двора.
Дом располагался в тупике, если не считать частной дороги, проходившей по соседнему участку. Интересно, кто был соседом Стилгрейва? Вдали, за деревьями, светились огни большого особняка. Наверное, там жил какой-нибудь голливудский режиссер — чудодей по части влажных поцелуев и порнографических наплывов.
Я вернулся в гостиную и потрогал пистолет, из которого стрелял. Он уже достаточно остыл.
Долго стояла тишина, потом наконец послышался шум машины, поднимавшейся в гору. Я вышел встречать копов.
Глава 26
Копы приехали, как я и ожидал, внушительные, спокойные и жесткие. В Их взглядах были настороженность и недоверие.
— Уютный домик, — заметил Френч. — Где клиент?
— Там, — сказал Бейфус, не дожидаясь моего ответа.
Они неторопливо прошли в гостиную и остановились перед креслом с мертвецом.
— Мертв, кажется, ты сказал? — проговорил Бейфус, открывая спектакль.
Френч поднял с пола двумя пальцами пистолет. Бейфус принес второй со стола с помощью карандаша, засунутого в дуло.
— Надеюсь, все отпечатки пальцев на своих местах, — сказал Бейфус.
Он понюхал дуло.
— О да, этот беби работал, но давно. — Он посветил фонариком в дуло. — Несколько часов назад.
— В доме на Вайоминг-стрит в Бей-сити, — сказал я.
Они оба повернулись ко мне.
— Ты так считаешь? — спросил Френч.
— Да.
Он подошел к рулеточному столу и положил пистолеты на некотором расстоянии друг от друга.
— Лучше всего сразу пронумеровать их, Фред. Они близнецы.
Бейфус пошарил в карманах и достал два ярлычка на бечевках. Копы всегда таскают с собой такие вещи.
Френч обратился ко мне:
— Оставь в покое предположения и выкладывай факты.
— Сегодня вечером мне позвонила девушка и сказала, что моя клиентка находится здесь и ей угрожает опасность со стороны Стилгрейва. Эта девушка привезла меня сюда. Мы проезжали мимо заставы на дороге, нас видели. Она высадила меня здесь, а сама уехала.
— У этой девушки есть имя? — осведомился Френч.
— Долорес Гонзалес. Адрес: Шато Берси на Франклин авеню. Она киноактриса.
— Ого! — воскликнул Бейфус.
— Кто твоя клиентка? Орфамей Куэст? — спросил Френч.
— Нет, другая.
— А у нее есть имя?
— Пока нет.
Оба враждебно посмотрели на меня. На скулах Френча заиграли желваки.
— Это что-то новое, — заметил он.
— Прежде чем назвать ее имя, мне нужно договориться о том, что попадет в газеты, а что нет, — заявил я. — Прокурор не должен предавать гласности эту историю.
— Ты плохо знаешь прокурора, Марлоу, — сказал Бейфус. — Он расправляется с прессой, как я с зеленым горошком.
— Мы не дадим тебе никаких обещаний, — сказал Френч.
— Тогда моя клиентка останется безымянной.
— У нас есть много способов узнать ее имя, — проговорил Бейфус. — Зачем ты вынуждаешь нас быть грубыми?
— Мое условие — никакой гласности, если не будет предъявлено обвинение, — настаивал я.
— Тебе не удастся добиться этого, Марлоу.
— Черт возьми, этот тип убил Оррина Куэста! — воскликнул я. — Возьмите с собой пистолет в полицейское управление и сравните его пули с теми, которые извлечены из тела Куэста. По крайней мере, сделайте это прежде, чем поставите меня в безвыходное положение.
— Для тебя я бы ничего не сделал, — ответил Френч.
Я промолчал. Он с холодной злобой смотрел на меня.
— Ты был здесь, когда застрелили Стилгрейва? — хрипло спросил он.
— Нет.
— А кто здесь был?
— Он. — Я указал пальцем на мертвеца.
— А кто еще?
— Лгать я вам не буду, — ответил я, — а правду скажу только на предложенных мной условиях. Я не знаю, кто здесь был, когда его застрелили.
— А кто здесь был, когда ты приехал сюда?
Я не ответил. Френч повернулся к Бейфусу и приказал:
— Надень на него наручники. Руки назад.
Бейфус был в нерешительности, потом вынул из кармана наручники и подошел ко мне.
— Заложи руки назад, — приказал он, чувствуя себя неловко.
Я повиновался, он защелкнул наручники. Френч медленно подошел и встал передо мной. Глаза его были полуоткрыты, кожа под ними была серая от усталости.
— Теперь моя очередь произнести небольшую речь, но она тебе не понравится.
Я молчал.
— Вот как мы живем, беби, — начал Френч. — Мы копы, и все ненавидят нас. А в придачу ко всем неприятностям мы получили тебя. Как будто нам мало того, что на нас нажимают парни, из Сити-холла, шеф полиции и мэр, кабинет которого в четыре раза больше всего отдела по расследованию убийств. Как будто нам не пришлось расследовать сто четырнадцать убийств за прошлый год, сидя в трех жалких комнатушках, где для всех работников не хватает стульев. Мы проводим жизнь, копаясь в грязном белье и нюхая гнилые зубы. Карабкаемся в темноте по лестницам, где нас поджидают пули, а наши жены ждут нас к обеду. Но мы почти не бываем дома, а если и бываем, то настолько уставшие, что не можем ни есть, ни спать, ни даже читать ту ахинею, которую пишут про нас в газетах. Так мы лежим без сна в дешевом доме на дешевой улице и слушаем, как развлекаются пьяные по соседству. Но в тот момент, когда мы начинаем проваливаться в сон, звонит телефон, и мы должны вставать и начинать все с начала. Что бы мы ни делали — все плохо. Если нам удастся заставить парня признаться, то говорят, что мы выбили из него признание, а какой-то адвокат на суде называет нас гестаповцами и ухмыляется, когда мы неправильно произносим слова. Если мы ошибаемся в работе, то на нас снова напяливают старую форму и отправляют на Скид Роуд, где мы проводим прохладные летние вечера, подбирая на улицах пьяных, разгоняя шлюх и отнимая ножи у хулиганов. Однако для нашего счастья всего этого мало, и Бог посылает нам тебя.
Он замолчал и перевел дух. Его лицо заблестело от пота.
— Бог послал на нашу голову тебя, — продолжал Френч. — Нам только не хватало ищеек с лицензиями частных детективов, утаивающих информацию и подглядывающих из-за угла. Нам не хватало тебя, устраивающего такие инсценировки убийств, которыми не одурачишь и ребенка. Надеюсь, беби, ты не возмутишься, если я назову тебя дешевой ищейкой, подглядывающей в чужие замочные скважины?
— Вы хотите, чтобы я возразил? — спросил я.
Френч выпрямился.
— Интересно было бы послушать.
— Кое-что из сказанного вами верно, — начал я. — Но не все. Любой частный детектив хочет сотрудничать с полицией. Но иногда трудно определить, кто устанавливает правила игры. Иногда он не доверяет полиции, и не без причины. Порой он попадает в затруднительное положение и вынужден разыграть карты так, как они ему выпали, хотя он предпочел бы новую сдачу. Ему хочется продолжать зарабатывать себе на жизнь.
— Ну, твоя-то лицензия аннулирована, — заметил Френч. — С этого момента. Так что пусть эта проблема больше не волнует тебя.
— Она будет аннулирована только после постановления комиссии, выдавшей ее. Не раньше.
— Кристи, давай оставим это, — спокойно сказал Бейфус. — С этим можно подождать.
