Деннис Лихэйн - Мистик-ривер
— Словом, как бы там ни было, взгляда этого я у нее не замечал лет эдак семь или восемь, но вот в субботу на какую-то минуту она посмотрела на меня именно этим взглядом.
— Словно готовилась к тому, что больше вас не увидит.
— Ага. — Джимми смотрел, как Уайти пишет это в блокнот. — Слушайте, вы это не раздувайте, ведь это был всего лишь взгляд.
— Я не собираюсь ничего раздувать, мистер Маркус, уверяю вас. Это просто информация. А мое дело — собрать достаточное количество информации, чтобы можно было сопоставить факты и связать их в общую картину. Вы сказали, что были в тюрьме?
— О господи, — тихонько сказала Аннабет и покачала головой.
Джимми откинулся на спинку кресла.
— Ну, вот мы и приехали.
— Я лишь спросил, — сказал Уайти.
— Точно так же, как спросили бы о моей престижной работе пятнадцать лет назад? — хихикнул Джимми. — Да, я отбывал срок за ограбление. Два года в «Оленьем острове». Запишите это в блокнот. Разве такая информация может помочь вам поймать того парня, что убил мою дочь, а, сержант?
— Я лишь спросил.
Уайти метнул взгляд в сторону Шона.
Шон сказал:
— Никто здесь не хотел тебя обидеть, Джим. Давай забудем это и вернемся к сути дела.
— К сути, — повторил Джимми.
— Ну а кроме того, как посмотрела на тебя Кейти, — сказал Шон, — тебе не запомнилось ничего необычного?
Джимми, не спускавший с Уайти тоскливого взгляда арестанта на прогулке, перевел взгляд на чашку кофе и отпил глоток.
— Нет. Ничего не заметил. Хотя… погоди. Этот парень, Брендан Харрис. Нет, это уже сегодня утром было.
— А что это за парень?
— Просто соседский парень. Зашел сегодня в магазин и осведомился о Кейти, как будто ожидал ее увидеть. Но они едва знакомы. Вот это мне и показалось немного странным. Но это, конечно, ничего не значит.
Тем не менее Уайти записал в блокнот фамилию и имя парня.
— Может быть, они встречаются? — спросил Шон.
— Нет.
— Ну откуда ты знаешь, Джимми… — вмешалась Аннабет.
— Знаю, — сказал Джимми. — Не могла она с ним встречаться.
— Нет? — спросил Шон.
— Нет.
— А почему ты так уверен?
— Послушай, Шон, какого черта… Это что, допрос с пристрастием?
— Ничего подобного, Джим. Я просто удивился, что ты так уверенно говоришь, что дочь твоя не могла встречаться с этим Бренданом Харрисом.
Джимми вытянул губы трубочкой и, закатив глаза, выдохнул в потолок.
— Отцы обычно в курсе, не так ли?
Шон решил на время удовольствоваться этим. Он кивнул Уайти, передавая эстафету ему.
Уайти спросил:
— Ну а на самом деле как? С кем она встречалась?
— Насколько нам известно, — сказала Аннабет, — в данный момент ни с кем.
— Ну а бывшие ее дружки? Кто-нибудь затаивший обиду? Парень, которого она бросила, что-нибудь такое?
Аннабет и Джимми переглянулись, и Шон почувствовал промелькнувшую между ними искру подозрения.
— Бобби О'Доннел, — вдруг сказала Аннабет.
Уайти уронил на блокнот свою авторучку и уставился на них через стол.
— Мы о том самом Бобби О'Доннеле говорим?
— Не знаю, — сказал Джимми. — Наркоторговец и сутенер. Лет двадцати семи.
— Это он, — сказал Уайти. — У него было несколько приводов за последние два года.
— Но под суд вы его тем не менее не отправили.
— Ну, во-первых, мистер Маркус, мы полиция штата. Если б преступление не произошло на территории парка, здесь и духу моего не было бы. Ист-Бакинхем по большей части находится в ведении городской полиции, а за ее действия я ответственности не несу.
— Надо будет сообщить это моей приятельнице Конни. Бобби с дружками спалили ее цветочный магазин, — сказала Аннабет.
— За что? — спросил Шон.
— За то, что она отказывалась платить ему, — сказала Аннабет.
— Платить? За что?
— Чтоб не подорвали этот ее чертов магазин, — сказала Аннабет, отхлебнув глоток кофе.
И Шон еще раз подумал: «Крепкий орешек эта баба. С такой связаться — себе дороже».
— Значит, ваша дочь с ним встречалась, — сказал Уайти.
Аннабет кивнула:
— Недолго. Сколько это длилось, Джим? Несколько месяцев? К ноябрю уже все кончилось.
— И как он это воспринял? — спросил Уайти.
Маркусы опять переглянулись, после чего Джимми сказал:
— Однажды вечером была стычка. Он заявился к нам в дом со своим подлипалой Романом Феллоу.
— Ну и?..
— Мы дали им понять, чтоб убирались.
— Кто это «мы»?
— Мои братья живут в нашем же доме, на верхнем и нижнем этажах. Они очень опекают Кейти, — сказала Аннабет.
— Сэвиджи, — обращаясь к Уайти, пояснил Шон.
Уайти вновь уронил ручку на блокнот и прижал два пальца к виску:
— Братья Сэвиджи…
— Да. А что такое?
— При всем моем к вам уважении, мэм, боюсь, что это может вылиться в пренеприятную историю. — Уайти опустил голову и потер затылок. — Не хочу, конечно, вас обижать, но…
— Так всегда говорят, прежде чем обидеть.
Уайти поднял на нее удивленный взгляд и улыбнулся:
— Ваши братья, как вам должно быть известно, имеют не очень хорошую репутацию.
Аннабет холодно улыбнулась ему в ответ.
— Кто они и каковы, мне известно, сержант Пауэрс. Можете говорить прямо.
— Мой хороший знакомый майор Краймс говорил мне пару месяцев назад, что была какая-то история, связанная с О'Доннелом, торговлей героином и рэкетом. И то и другое, как мне объяснили, прерогатива Сэвиджей.
— Но не на Плешке.
— Вы это о чем, мэм?
— Не на Плешке, — сказал Джимми, тронув ладонь жены. — Она хочет сказать, что ничего противозаконного они по соседству делать не будут.
— А не по соседству будут, — сказал Уайти, дав этой фразе на некоторое время повиснуть в воздухе. — Так или иначе, на Плешке в этом смысле имеется некая перспектива. Чем, если сведения мои верны, Бобби О'Доннел и собирался воспользоваться.
— И дальше? — спросил Джимми, приподнимаясь в кресле.
— Дальше?
— И как это связано с моей дочерью, сержант?
— Самым непосредственным образом, — сказал Уайти и развел руками. — Самым непосредственным образом, мистер Маркус, потому что единственное, что требовалось обеим сторонам, чтобы начать войну, это повод. А теперь он у них есть.
Джимми покачал головой, и углы его рта дрогнули в улыбке.
— Вы так не считаете, мистер Маркус?
Джимми поднял голову.
— Думаю, сержант, что район мой скоро исчезнет. А вместе с ним уйдет и преступность. И будет это не из-за Доннелов, не из-за Сэвиджей и не потому, что полиция их обезвредит. Будет это потому, что доходы здесь падают, а налоги растут, и каждому охота перебраться в город, там пристроиться всегда можно, и скоро все здесь поглотят рестораны. А тем, кто здесь поселится, героин не нужен, и шесть баров на квартал тоже не нужны, и за десять долларов они вкалывать не будут. Они живут лучше некуда. Устроены прекрасно. У них есть будущее. Они разъезжают на «мерседесах». Вот когда они все здесь заполонят, преступность и уберется отсюда вместе с половиной жителей. Так что, сержант, я не стал бы беспокоиться о том, что мои родственники затеют разборки с Бобби О'Доннелом. Чего ради?
— Ради сегодняшнего дня, — сказал Уайти.
— Вы вправду думаете, что О'Доннел убил мою дочь? — спросил Джимми.
— Я думаю, что Сэвиджи могут его заподозрить. И думаю, что стоит их в этом разубедить, чтобы у нас было время выполнить что положено.
Шон вгляделся в лица сидевших напротив него Джимми и Аннабет, но прочесть в них ничего не смог.
— Джимми, — сказал Шон, — если нам не мешать, мы сможем быстро закрыть это дело.
— Да? — произнес Джимми. — Ручаешься, Шон?
— Ручаюсь. И закрыть его так, что в суде комар носу не подточит.
— И сколько?
— Что «сколько»?
— Сколько времени вам понадобится, чтобы засадить убийцу за решетку?
— Погодите-ка, — поднял руку Уайти, — вы что, устраиваете с нами торг, мистер Маркус?
— Торг? — Лицо Джимми опять стало мертвенной маской арестанта.
— Именно, — сказал Уайти. — Потому что я уловил…
— Уловили?
— …в ваших словах некую угрозу.
— Правда? — Сказано это было с невинным видом, но в глазах Джимми по-прежнему зияла мертвенная пустота.
— Как будто вы нам ставите предельный срок, — сказал Уайти.
— Полицейский Дивайн обещал мне найти убийцу дочери. Я лишь спросил, за какой срок, по его мнению, это может произойти.
— Полицейский Дивайн, — сказал Уайти, — за расследование не отвечает. Отвечаю я. И мы, мистер и миссис Маркус, строжайшим образом взыщем с преступника, кто бы он ни был. Но вот чего мне никоим образом не нужно, так это чтобы кто-нибудь вообразил себе, что наш страх перед разборками двух шаек — Сэвиджей и О'Доннела — можно использовать как рычаг давления на нас. Если так, мне лучше арестовать их как представляющих угрозу для общественного спокойствия. По крайней мере бумажной волокиты меньше будет до закрытия дела.
