Георгий Миронов - Кровь на нациях
— Нет, без разницы.
— Какую ручку выбрали бы Вы у ножа, которым решили бы воспользоваться
— Ну, пусть эту.
— Чем она кажется Вам привлекательной?
— Удобная, красивая.
— Вы были один, когда поднялись в музей для ежечасного обхода и увидели через раскрытую дверь кабинета директора его труп?
— Да. Второй ночной дежурный спал.
— Вы употребляли спиртные напитки перед заступлением на дежурство?
— Нет.
— А после заступления?
— Нет.
— К вам кто-нибудь заходил в отделение для секьюрити?
— Нет.
— Из сотрудников завода?
— Нет.
— Из посторонних людей?
— Нет.
— Вам кто-нибудь звонил?
— Да.
— Кто?
— Жена.
— В какое время?
— В 22 часа, примерно.
— Как долго вы разговаривали?
— Минут пять.
— И больше никто не звонил?
— Нет.
— Шкапов не звонил?
— Он никогда по ночам не звонит.
— А Вы кому-нибудь звонили.
— Нет.
— Точно ли нет?
— Не точно. Звонил.
— Кому?
— Одной женщине.
— В каких отношениях Вы с ней?
— В близких.
— Вы любовники?
— Да.
— Жена знает об этом?
— Возможно, догадывается.
— У Вас есть еще любовницы?
— Нет.
— Как много у Вас друзей?
— Друзей много не бывает.
— Обращаются ли к Вам друзья за помощью?
— Часто.
— И Вы всегда помогаете.
— Почти всегда.
— А если бы к Вам обратились за помощью. друзья, и при этом Вам пришлось бы нарушить закон?
— Я бы отказался.
— Есть ли у Вас друзья, в частности, из среды ветеранов чеченской войны, которые оказались в криминальной среде?
— Есть. Один.
— Вы встречаетесь?
— Нет. То есть, встречались. Один раз.
— Он не просил Вас в чем-либо помочь?
— Нет.
А Вы его?
— Нет. Он сам предложил помочь. И деньгами. И подработать. Я отказался.
— Все ли Ваши друзья знают, где Выработаете?
— Многие.
— Часто ли в разговорах с друзьями возникала тема работы, подробности Вашей службы?
— Не помню таких случаев. Я очень осторожен. Учитываю характер работы.
— Бывала ли на Вашей работе ваша жена?
— Нет.
— Любовница?
— Нет.
— Кто-то из друзей?
— Нет.
— Обращались ли к Вам когда-нибудь посторонние люди с просьбами, связанными с Вашей работой.
— Да.
— Что это были за просьбы?
— Узнав от кого-либо, что я работаю в секьюрити, иногда просили помочь с трудоустройством в эту службу. В основном, бывшие офицеры и прапорщики.
— Кого — то Вы взяли на работу таким образом, точнее — помогли с трудоустройством?
— Нет. Фактически — нет. Двоих рекомендовал, они не прошли тесты.
— Они были на вашем рабочем месте?
— Нет. Дальше отдела кадров не прошли.
— Пробовали Вы когда-нибудь наркотики?
— Нет.
— Пользуетесь ли анальгетиками, транквилизаторами?
— Операции делали под общим и местным наркозом. Это в армии. Потом применял анальгин.
— Все лекарства, которые Вы используете, выписаны Вам врачами заводской поликлиники?
— Да.
— Никогда не пользовались лекарствами, рекомендованными кем-то из знакомых и купленными в аптеке, полученными от этих знакомых?
— Зачем? И так пью много этой химии. Короче, — нет.
— Что Вы пили в эту ночь?
— Только чай, зеленый чай. После двух слитых заварок. Не крепкий.
— Сколько денег у Вас на сберкнижке?
— Две тысячи долларов США.
— Когда Вы положили деньги на свой счет?
— После демобилизации, три года назад. Нет, пять лет назад, после выхода из госпиталя и демобилизации.
— У Вас хорошая память?
— Не очень.
— Это не мешает работе?
— Думаю, нет. Профессиональные навыки доведены до автоматизма.
— Вы можете забыть, про очередной обход объекта?
— Не было такого случая.
— Вы можете забыть о том, что кто-то приходил к вам на объект, — с целью навестить, передать что-то?
— Нет, исключено.
— Вам ничего не передавали в ту ночь?
— Нет
— Вы не убивали директора музея?
— Нет.
— Вы не знаете, кто это сделал?
— Нет.
— У Вас есть какие-либо подозрения, предположения на этот счет?
— Нет.
Капитан поднял взмокшее лицо от пульта. Взглянул на Агишева.
— Надо сказать, что благодаря открытию доктора биологических наук Валерия Варламова, на приборе теперь есть три новых шкалы, с помощью которых оператор может еще до начала проверки определить эмоциональное состояние, степень психологического самоконтроля испытуемого, а также резервы его сопротивляемости опросу. Мои предварительные предположения не разошлись с конечным результатом. Официальную справку я Вам представлю, товарищ полковник. А пока скажу одно: испытуемый проверку одержал…
Версия 5. "Кровь на камнях". "Двойное убийство". 12 августа 1998 г
В милицейском УАЗике их было трое кроме водителя, старшины Павла Слободяника. Деркач и Семенов обсуждали результаты проверки Агишева на "детекторе лжи", а Петруничев все пытался понять связь между убийством директора музея завода «Кристалл» и "двойным убийством" в Рудном. Перед глазами стояло, вернее — лежало тело Дормидонтовой в той неловкой позе, которую зафиксировал рулон толя, ставший на двое суток своего рода гробницей для несчастной девицы
…Пока опера рыскали в округе, опрашивая жильцов близлежащих домов, сотрудников фирм, которые могли что-то видеть, задержавшись на работе, обзванивали родственников и знакомых жертвы и мчались на встречу с ними, если информация заслуживала хоть какого-то внимания, Деркач, Семенов и криминалист Конюхова действительно «работали» "Кулибиными", как их назвал приданный УВД Рудного на это дело эксперт-криминалист областной прокуратуры, Емельянов.
— Ну, «кулибины», догадались же, — продувать автомобильным насосом пульверизатор.
— А что? Нормально. Только след все равно не фиксировался, застенчиво улыбнулся Ванечка Семенов.
— Людмила Викторовна, а нет ли у Вас с собой случайно обычного лака для волос?
Конюхова смутилась не меньше Ванечки и покрылась таким не свежим румянцем.
— Вообще-то я лаком не пользуюсь…
— Я имею в виду, не в Вашей дамской сумочке, а в Вашем знаменитом "криминалистическом чемоданчике".
— У нее там все есть, — встрял в разговор Ванечка.
Конюхова приоткрыла чемоданчик, но так, чтобы ее манипуляции не были видны окружающим, — нельзя, как она полагала, снимать покроев таинственности с ее волшебной профессии, — и вынула баллончик лака.
— Должен Вам сказать, что Людмила Викторовна во всей области, да что во всей республике пользуется репутацией эксперта, владеющего новейшими достижениями криминалистической науки. Но старое поколение, к коему имею честь принадлежать и я, владеет еще и дедовскими методами, которые, уверяю вас, не потеряли своей актуальности и поныне. Впрочем, тот факт, что лак все-таки нашелся в чемоданчике Людмилы Викторовны, говорит о том, что она стариковские приколы то же знает и уважает. Так ведь, Людочка?
— Вообще — то я слышала о разработанной Вами методике применения лака для фиксации следов, но применять на практике все не удавалось. Казалось, обойдусь классическими приемами,
— Итак, попробуем, тем более, что метод — тот же, что и с перхлорвиниловой смолой, которой Вы совершенно справедливо отдали предпочтение. Но лак имеет некоторое предпочтение перед смолой, извините за тавтологию, — он подается из баллона мягкой струей, которая не повреждает след, нет нужды, стало быть, утомительно нагнетать воздух грушей, не забивается и сопло распылителя, — тут Емельянов с улыбкой обернулся к Ванечке Семенову. Тот не преминул ответить еще более лучезарной улыбкой. И насос не понадобится.
Емельянов нажал слегка пальцем головку распылителя и лак прыснул на след.
Правда, лак несколько медленнее застывает, чем смола. Зато…
Тут Емельянов достал спички и поджег обрызганный лаком след.
— Видите? Если поджечь след, то входящий в состав лака спирт выгорает и след довольно быстро затвердевает. И ни мороз тут не страшен, ни жара, ни ветер, ни дождь.
После обработки следа лаком для волос и затвердения след был аккуратно извлечен Емельяновым и Конюховой и помещен в раствор гипса. Когда гипс затвердел, след снабдили необходимыми надписями и упаковали в специальный кофр криминалистической лаборатории УВД г. Рудный…
— С трупом закончили, товарищи? — спросил прокурор Мищенко.
— Так точно, Александр Петрович, — ответил за всех Деркач, первым прибывший на место происшествия и как следователь чувствующий себя самостоятельным процессуальным лицом.
Мищенко повернулся к Скибко.
