Сара Парецки - Горькое лекарство
– Стресс дурно действует на сообразительность. Власти штата! А именно: департамент экологии и людских ресурсов. Ведь они производят неожиданные проверки в клиниках, где имела место смерть матери или ребенка. У них должен быть весь материал, касающийся Консуэло. В любом случае – записи, которые делал Малькольм.
– Ну и что ты предпримешь, Лотти? Вот так запросто позвонишь и попросишь их? Мой личный опыт свидетельствует, что власти не очень-то расположены кому-либо помогать...
Лотти высокомерно улыбнулась.
– Обычно – да. Но у меня стажировалась одна дама из этого департамента, Она сейчас там заместитель директора. Филиппа Барнс – мой первый стажер в «Бет Изрейэль». Очень умна и превосходный специалист. Но это было так давно... Женщине трудно получить частную практику, а она к тому же черная. Вот и пришлось ей пристраиваться в казенном учреждении... Послушай. Мне работы еще часа на четыре. Давай-ка позвоню ей, предупрежу. Пойдешь к ней?
– С удовольствием. Буду рада предпринять что-то. А так мы с тобой выглядим как две подставные уточки на стрельбищах в Ривервью...
Я вкратце рассказала Лотти о связи между Дитером и Диком Ярборо.
– Что ты об этом думаешь?
Ее густые брови резко сдвинулись.
– Извини, но всегда ломала себе голову, почему ты вышла за него замуж, Вик?
Я ухмыльнулась:
– Комплекс неполноценности иммигрантки. Он – чисторовный белый, протестант, англосакс... Но почему связь с «Дружбой»?
Лотти подтвердила мои предположения:
– А может, деньги, не уплаченные в виде налога за аборты, производимые в «Дружбе»? У людей разные бывают заскоки...
Ее мысли вновь были заняты работой.
– Сейчас позвоню Филиппе, – торопливо сказала она. Сжала мою ладонь и устремилась к кабинету. Словно кошка: только что была здесь и нет ее. Какое облегчение – убедиться, что Лотти вновь стала сама собой...
Глава 22
Здоровье общества
Мои друзья-налогоплательщики и я некогда финансировали один из самых чудовищных проектов в северо-западной части городского центра. А именно: собрали благотворительные взносы, не облагаемые налогом, а губернатор Томпсон направил 180 миллионов долларов из них на возведение главного административного здания штата Иллинойс. Созревший в шальной голове архитектора Хельмута Джана проект вылился в небоскреб, составленный из двух концентрических стеклянных кругов. Внутренний представляет собой ротонду, открытую семи ветрам во всю высоту здания. Таким образом, мы все разорились не только на реализацию проекта, но и на обогрев либо охлаждение практически ничем не защищенного помещения. Тем не менее шедевр снискал почтенные архитектурные лавры премии 1986 года, что, на мой взгляд, позволяет однозначно судить о компетенции и вкусе критиков и жюри конкурса.
Я поднялась на лифте – почти сплошь из стекла – на восемнадцатый этаж и углубилась в коридор, опоясывающий ротонду. Двери всех кабинетов открывались в этот коридор. Похоже, у штата не хватило денег именно тогда, когда дело дошло до установки дверей, а потому служебные обязанности осуществляются в этаких полухоллах. Вероятно, это рассчитано на то, чтобы создать атмосферу максимальной открытости между слугами народа и самим народом. Но если у вас на руках ценные бумаги или вы работаете в поздние часы, то, вероятно, ностальгически мечтаете о более надежной преграде, поставленной на пути разного люда, кишащего по вечерам в Лупе.
Очутившись наконец перед табличкой «Департамент экологических ресурсов», я вошла в некое подобие приемной, представилась чернокожей матроне, сказав, что меня ждет доктор Барнс.
Матрона испустила досадливое «уф-ф» – свидетельство неудовольствия занятого человека, которого насильно отрывают от неотложных дел, и набрала номер. Не глядя на меня, объявила:
– Доктор Барнс сейчас вас примет. Посидите немного.
Присев, я тщательно изучала плакат, описывающий симптомы СПИДа, а также другой, предупреждающий о проблемах, с которыми сталкиваешься на ранней стадии беременности, но тут появилась Барнс, высокая стройная женщина примерно лет пятидесяти. Она была до невозможности чернокожа. Короткая стрижка, открытая тонкая шея делали Филиппу похожей на черного лебедя. У нее были плавные движения, как у существа, чья природная стихия – вода. Она пожала мне руку, взглянув на золотые часики.
– Мисс Варшавски? Я только что говорила с Хершель. Она рассказала мне об умершей девушке и об иске... Извините, мне приходится принимать вас между двумя важными встречами, поэтому будем кратки. Я хочу направить вас к Айлин Канделериа, она – общественная сестра милосердия и именно она обычно назначает экстренные проверки на местах.
Мы с Филиппой были почти одного роста, но мне понадобилось чуть ли не бежать, поспевая за ней. Из кольцевого коридора открывался помпезный вид на Центральный автовокзал компании «Грэйхаунд». Да, наших миллионов чуть-чуть не хватило ни звукоизоляцию: рев автобусов с легкостью долетал до самых верхних этажей.
У доктора Барнс был стандартный канцелярский стол, заваленный бумагами. Она села во вращающееся хлорвиниловое кресло, тщетно пытаясь освободить от документов хоть немного места. Барнс вызвала сестру по внутреннему телефону и, пока мы ждали, бегло обрисовала деятельность департамента.
– На нашем учреждении лежит огромная ответственность. Мы не только выдаем сертификаты и лицензии больницам, но и следим за экологической охраной школ, предупреждаем загрязнение асбестовой пылью, смогом и так далее. Персонально я занята в отделе здравоохранения и оказания населению медицинских услуг... Я проходила практику у Лотти Хершель по акушерскому делу, но теперь в моем ведении надзор за государственными клиниками и госпиталями. У нас есть еще один заместитель, он занимается контролированием и апробацией школ. Сестра Канделериа назначает инспекционные бригады, направляемые туда, где, по нашему мнению, требуются проверки.
Сестра Канделериа располагала к себе умным волевым лицом, в ее глазах искрился неподдельный юмор. Она принесла толстую папку, начав прямо с порога:
– Синди сказала мне, Фил, что ты хотела поговорить о «Дружбе», вот я и принесла их досье. Какие проблемы?
– Там погибли мать и новорожденная...
– Когда это произошло, мисс Варшавски?
– Завтра четыре недели будет. Вы посылали туда инспекционную бригаду? Могу я взглянуть на отчет?
Госпожа Канделериа поджала губы.
– Я получила уведомление об этих смертях две недели назад, назначила проверку на конец этой недели. – Но Том сказал, что произведет инспекцию сам, отменил мое распоряжение да и бригаду тоже. Я хотела поговорить с ним на следующий день, но его не оказалось на службе.
– Это – Том Коултер, – уточнила Барнс. – Выдает сертификаты госпиталям и специализируется главным образом на здравоохранении, хотя и не медик. Отсутствие диплома доктора медицины придает ему комплекс неполноценности, поэтому он не в ладах с женщинами-профессионалами.
Она быстро нажала кнопки телефона.
– Говорит доктор Барнс. Синди, попроси мистера Коултера...Том! Не мог бы ты заглянуть ко мне? У меня есть вопрос, касающийся «Дружбы»... Ну и что, что ты занят? Я тоже занята. У меня здесь двое граждан, ты бы не мог облегчить им жизнь, подойдя ко мне?.. Да побыстрее.
Она положила трубку.
– Бюрократия в таком месте, как здесь, смертоносна. Если бы я стояла во главе всей программы...
Чтобы доказать, что он не подчиняется требованиям чиновницы, равной ему по рангу, Том заставил нас ждать добрых десять минут. Айлин хмурилась, просматривая досье «Дружбы». Филиппа воспользовалась паузой и занималась корреспонденцией. Я сидела в неудобном креслице, стараясь не задремать.
Коултер, одетый в легкий летний костюм, элегантно вплыл этаким бризом.
– В чем дело, Фил?
– Материнская и детская смертность в родильном отделении «Дружбы-5» в Шомбурге. Четыре недели назад, Том. Когда мы сможем взглянуть на описание обоих случаев?
– Знаешь, Фил, мне непонятно, почему тебя это интересует. Филиппа указала на меня:
– Мисс Варшавски, адвокат, представляющая одну из сторон, вовлеченную в этот конфликт. У них вполне достаточные основания ознакомиться с вашим отчетом.
Коултер, бросив на меня взгляд, нагло улыбнулся.
– Судебное преследование, так я полагаю? Иск «Дружбе» уже предъявлен?
Я постаралась, как можно рельефней воспроизвести адвокатскую заносчивость Дика.
– Но я еще ни с кем не провела ни одной беседы в этом госпитале, мистер Коултер.
– Слушай, Фил, – заявил Том. – Я там тоже еще не был, но ты не беспокойся, мы держим это на контроле.
Она окинула его испытующим взором:
– Мне нужны точные данные. Ставлю срок: в конце этого дня.
– Ну конечно, Фил! Сейчас же скажу Берту, что тебе необходимы эти данные.
Она хлопнула карандашом по столу.
