Джеймс Чейз - Двойная сдача
Не взглянув на Фэншоу, чтобы выяснить, согласен ли он со мной, я подтолкнул пачку полисов к Денни:
— Вы должны их хранить до конца дознания. В любом случае, их нужно приобщить к документам мисс Джеллерт и отослать ее адвокату.
— Правда? — в замешательстве спросил он. — Но ведь они же ничего не стоят. Это необходимо?
Я пристально смотрел на него, пытаясь понять, не играет ли он. Я подумал, может, он пытается заставить меня признать, что полисы имеют ценность, но, глядя на его честное, обескураженное лицо, я отказался от этой мысли.
— Без согласия судебных исполнителей нельзя уничтожать никакие документы, относящиеся к покойной, — медленно произнес я. — У нее есть адвокат?
— Не знаю. Сомневаюсь. Может, мне поговорить с Конном?
— Наверное, да.
Он убрал полисы в портфель и поднялся.
— Мне пора идти, чтобы сегодня успеть в Спрингвилл. Спасибо вам за все, мистер Хармас.
— Мне очень жаль, что так вышло, — сказал я. — Когда вернетесь, загляните ко мне. Мне будет интересно послушать, чем кончится расследование.
Он вышел. Я загасил сигарету, отодвинулся на стуле и глубоко вздохнул.
— Ну давай, — сказал я, не глядя на Фэншоу. — Можешь ругаться, если хочешь.
— Я бы поступил точно так же, — мрачно ответил он. — Правда, я рад, что это сделал ты, а не я. Другого выхода не было. Как ты думаешь, он не лгал?
— Он не лгал, — сказал Мэддакс, входя. — Я подслушивал под дверью. — Он уставился на меня:
— Не разумнее ли было немного подождать и посоветоваться со мной, прежде чем отдавать ему эти полисы?
— Чего ждать? Вы думаете, что проделали бы эту операцию изящнее? Скорее всего, вас хватил бы удар.
Он начал было что-то отвечать, потом усмехнулся:
— Да уж, наверняка хватил бы.
Я не сомневался, что, как только Денни передаст полисы Конну, претензия будет заявлена. Время шло. Я был уверен, что Мэддакс допустил ошибку, не дав мне опознать тело девушки, которая, по словам Конна, являлась Сьюзен Джеллерт. Если была совершена подмена и убили Коррин и если бы я сумел это доказать, весь обман развалился бы. Несмотря на приказы Мэддакса, я решил поехать в Спрингвилл, проникнуть в морг и убедиться, что там Сьюзен. Если сделать это ближе к ночи, риск быть замеченным сводится к нулю.
Сообщив Мэддаксу, что собираюсь в Южноамериканское пароходство выяснить, отплыла ли Коррин в Буэнос-Айрес, я вернулся в отель.
Поднявшись к себе в номер, я сделал несколько звонков. Пятиминутная беседа со служащим пароходства убедила меня в том, что девушка, называющая себя Коррин Конн, действительно находится на борту судна, отплывшего вечером того дня, когда я встретил Коррин в аэропорту. Была ли эта девушка на самом деле Коррин, я не знал, как не знал и служитель пароходства, но его информация представляла собой доказательство, которое будет достаточным для суда.
Потом я позвонил Элен в отель в Сан-Бернардино и узнал, что ее нет, но что она пыталась до меня дозвониться. Я оставил для нее длинное сообщение о гибели Сьюзен, совершенно заинтриговав девицу на другом конце провода; только вышколенность удержала ее от расспросов. Повесив трубку, я подошел к чемодану и выудил из него бутылку скотча, которую возил с собой на крайний случай. Сегодняшний случай был не таким уж крайним, но мне предстоял долгий путь за рулем, и я решил немного подкрепиться. Опустошив один стакан, я уже было принялся за другой, но тут зазвонил телефон.
Надеясь, что это Элен, я схватил трубку и низким голосом произнес: «Стив Хармас у телефона», надеясь удивить Элен, если это она. Но это оказался Алан Гудьер.
— Ты видел газету? — провизжал он фальцетом. — Эта проклятая девчонка Джеллерт погибла!
— Да, я знаю. Я как раз собирался тебе позвонить, — соврал я, на самом деле напрочь о нем позабыв. — Я только что из конторы, там Мэддакс мечет икру.
— Не будь столь хладнокровным! — заорал он. — Что мы намерены предпринять? Что говорит Мэддакс?
— Успокойся, Алан. Ты так вопишь, что у меня сейчас лопнет барабанная перепонка.
— Тебе-то легко отпускать шуточки! А я? Как, по-твоему, я себя чувствую? Что мы намерены делать?
— Ничего. Почему мы должны что-то делать?
Наступила напряженная пауза. Потом уже спокойным тоном он спросил:
— Это Мэддакс так говорит?
— Да.
— Ты хочешь сказать, что мы не собираемся признавать претензию?
— Ее пока не заявили. Ты думаешь, они это сделают?
— Конечно сделают! Она же скончалась от потери крови! Я не включил этот случай в полис. Стоит только какому-нибудь умному адвокату взглянуть на эту страховку, он сразу сообразит, что есть прекрасная возможность заявить претензию!
— Ну, не знаю, — ответил я. — Денни известно, что страховка была подписана только в рекламных целях. Если Конна убедят заявить претензию, это будет мошенничество.
Он снова замолчал; я слышал его тяжелое дыхание.
— Ты что, смеешься надо мной? — наконец произнес он. — Вы с Мэддаксом были правы, а я нет. Сделка была нечестной. Девица не могла умереть таким образом, если бы это не было подстроено!
— Ты думаешь, ее убили? — спросил я, тупо глядя на стену напротив.
— Должно быть, да. Это сводит меня с ума! Что Мэддакс обо мне говорит? Он ведь во всем обвиняет меня, верно?
— Он вообще о тебе не упоминал.
— Все равно, — возбужденно выпалил он. — Я уже и так обошелся компании в полмиллиона, а теперь еще и это! Я ошибся, приняв этот чертов полис. Я увольняюсь, пока Мэддакс меня не вышвырнул. В жизни никогда больше не продам ни одной страховки!
— Ради Бога, Алан, — нетерпеливо сказал я, — приди в себя. Мэддакс тебя не выкинет. Ты — лучший из наших агентов, и не первый агент, которого прокатили. Кроме того, претензия еще не заявлена, и нечего так расстраиваться. Купи себе выпить, ты в этом нуждаешься.
— Да не хочу я никакой выпивки! — Он сорвался в истерику. — Моя репутация летит к черту, со мной кончено! Я ухожу, пока меня не выкинули.
— Ты с ума сошел, — сказал я, начиная понимать, что он не в себе. — Если ты так волнуешься, пойди поговори с Мэддаксом. Он быстро тебя убедит, что ты валяешь дурака. Если он услышит, что ты увольняешься, он просто лопнет от злости. Иди поговори с ним.
— Я немедленно иду к нему и увольняюсь. Где я могу с тобой встретиться, Стив? Когда я сброшу с души этот камень, я хочу поговорить с тобой. Может, мне придется вообще уйти из страхового дела.
— Да брось ты в самом деле, Мэддакс тебя не отпустит.
— Где я тебя увижу?
— Только не сейчас, я собираюсь уходить. Я позвоню тебе завтра утром.
— А сегодня вечером?
— Извини, Алан, я уезжаю из города и, вероятно, сегодня уже не вернусь. Знаешь что? Может, заглянешь ко мне сюда завтра утром после одиннадцати?
— Ну хорошо. Я пошел к Мэддаксу.
— Давай, и держи себя в руках. Пока!
В холодном свете луны пыльная дорога в Спрингвилл казалась белой. Не доехав четверти мили до города, я свернул в лес.
Я должен был пробраться в Спрингвилл незамеченным. Если меня увидят и Мэддакс узнает, что я не подчинился его приказу, мне придется искать другую работу. Закрыв машину, я пошел пешком по заросшей травой обочине, стараясь держаться в тени.
Большинство окон в домах были темны. В отеле, салуне и двух-трех лачугах горел свет, но в остальных домах все уже спали.
Контора шерифа и морг находились в конце главной улицы. Я приметил это здание, когда ехал с Элен к Мертвому озеру.
Заросли стали редеть. Я встал за деревом и осмотрел улицу. Шестеро мужчин сидели на крыльце салуна, наслаждаясь теплым вечером и дружеской беседой. Пройти незамеченным мимо них было невозможно, поэтому я присел на траву и стал ждать.
Ждать пришлось долго. Только после одиннадцати последний посетитель собрался пойти домой, но я еще постоял в укрытии, пока не погасли огни салуна. Теперь длинная улица была пуста, и я решил, что можно идти.
Я шел тихо, прячась в тени зданий, глядя во все глаза и прислушиваясь.
Я был уже на полпути к цели, когда вдруг залаяла собака. Я поспешно нырнул в тень салуна. Собака все лаяла, и было слышно, как она рвется вперед, гремя цепью. Звук был достаточно устрашающим, чтобы напугать и укротителя львов, и оставалось только надеяться, что цепь выдержит.
Из ближайшего окна крикнул какой-то мужчина, и лай прекратился, словно по волшебству. Умеют же некоторые управляться с животными!
Чтобы не проходить мимо собаки, я крадучись обошел салун сзади и обнаружил узкую аллею, протянувшуюся параллельно главной улице. Пройдя быстрым шагом минуты две-три, я подошел сзади к конторе шерифа.
В одном из окон горел свет. Я неслышно подкрался и заглянул.
Шериф, здоровенный детина, сидел за столом; вокруг его головы вился голубой дымок сигары, перед ним лежали какие-то бланки.
