Ричард Пратер - Дело «Кублай-хана»
Он прицелился, однако я стремительно приближался к нему и не смог бы остановиться, даже если бы захотел. Прогремел выстрел, у меня едва не лопнули барабанные перепонки, вспыхнула острая боль — попал, негодяй, — но я продолжал идти. Я уперся ногой в пол, как будто хотел его проломить, и сделал яростный выпад. Острие сабли пронзило низ живота Джерри Вэйла, изогнутое лезвие легко прошло насквозь и воткнулось в стену за его спиной.
Стена сдержала удар. Я вложил в него всю силу, на какую только был способен. Вогнал в него саблю так, словно бил его одним кулаком, и клинок глубоко вошел в стену, а эфес уперся в живот Вэйла.
Он разинул рот, его глаза выкатились из орбит, а из его горла вырвался слабый крик. Потом его колени подогнулись, и он повис; под тяжестью его тела сабля вспорола живот, и из раны хлынула кровь; он опускался все ниже и ниже, пока лезвие не уперлось в кость; тогда он затих.
Его голова упала на грудь, и он повис, немного склонившись влево. Он висел, как мешок на гвозде.
Я повернулся к дивану и бросился к Мисти.
Она не шевелилась. Я не мог понять, дышит она или нет. У меня сжалось сердце. И тут у меня за спиной раздался знакомый лошадиный топот. Я резко развернулся, выбросил вперед правый кулак и…
Бац!
Прямо в лоб.
Я увидел только что-то, напоминающее черный метеорит, который внезапно превратился в комету с вертящимися вокруг нее разноцветными спутниками, и через мгновение какой-то другой летающий объект обрушился из космического мрака и ударил меня сзади. А еще один врезал мне по затылку. У меня помутилось в глазах, зрение тут же вернулось, и я увидел нависшую надо мной грозную тушу Булла Харпера. Я понял, что упал на пол и шарахнулся головой о стену, — так что летающие объекты здесь были ни при чем.
Я встряхнул головой и заорал:
— Булл, ты, чертов кретин!.. — но он уже наклонялся ко мне, готовый к новой атаке.
Я перекатился на правый бок, зацепил ботинком его лодыжку, а левой ногой ударил по колену. Его нога подогнулась. Он упал с таким грохотом, что стены, пол, а может, и весь дом задрожали. Я вскочил на ноги, попытался обойти его, но не успел. Он набросился на меня, ударив плечом в бок и обхватив своими железными ручищами за талию.
Мы пролетели через всю комнату и вывалились за дверь, покатились, завертелись, пихая друг друга чем попало — коленями, бедрами, локтями. Пытаясь оттолкнуть его от себя, я уперся большим пальцем ему в нос, а указательным — в глаз, и наконец он разжал свои стальные объятия и откатился от меня.
Я немного отполз от него, встал на колени, и в этот момент он снова повернулся ко мне, готовый к дальнейшей схватке.
— Булл, дурак ты чертов! — завопил я. — Послушай меня. Я только что всадил твою проклятую саблю в Джерри Вэйла, и теперь он висит в номере 8, как пальто на вешалке. Он пытался задушить Мисти Ломбард.
Я поднялся с колен, и Булл тоже встал на ноги. Он опять шел на меня, а я принял стойку и приготовился вырубить его навеки, если удастся.
Но при этом продолжал орать:
— Черт тебя дери! Это Джерри Вэйл убил твоего босса, убил Сардиса! И Джин Джакс тоже — с нее все и началось, когда она приехала и увидела…
Он меня не слушал. По-моему, вообще ничего не слышал. Он не нападал, как боксер. Он накинулся на меня, как профессиональный футболист на мяч. Я почувствовал, как из меня вышибли воздух и он направился к дальним горизонтам. Прежде чем мы расцепились, я колотил его по шее ребром ладони, а он на каждый мой удар отвечал двумя.
Мы стояли в нескольких футах друг от друга. Я чувствовал, что у меня из носа сочится теплая кровь. Моя нижняя губа была разбита, а голова гудела, как котел. Но и Булл выглядел не лучше: у него была рассечена одна бровь, и из нее текла кровь, да и все его лицо было далеко от совершенства. Однако он не выглядел усталым и снова двинулся на меня, держа кулаки наготове.
— Ради всего святого, ты можешь, наконец, меня выслушать? — завывал я, пытаясь пробиться к его затуманенному разуму. — Забудь ты о Лиссе. Я ничего не сделал. Ну… почти ничего. Послушай, всей этой кутерьме может быть только одно объяснение — Джин была замужем за Джерри Вэйлом, только тогда его звали по-другому. Он называл себя Морисом Бутелем, а до этого, может, еще как-нибудь. Но когда Джин увидела его здесь и узнала, что он считается мужем Нейры Вэйл, она поняла…
Бесполезно. Булл подошел совсем близко, сделал обманное движение левой рукой и приготовился нанести сокрушительный удар снизу, но на этот раз опоздал. Я воспользовался его ложным выпадом и вложил все, что мог, в прямой короткий удар правой.
Кулак угодил ему прямо в подбородок, и его голова откинулась назад. Он потерял равновесие и рухнул, как мамонтово дерево. Наконец-то. О, черт, он потряс головой, зарычал, и на его лице появилось столь хорошо знакомое мне людоедское выражение. Гигант оперся руками об пол и попытался встать.
Я подошел к нему, положил руку ему на плечо и прижал к полу.
— Булл, прошу тебя, пожалуйста, надень свои… мои… брюки.
— Хо-хо, — пропел он, — значит, ты все-таки признаешь, что это твои брюки?
— Мои брюки, твои брюки — какая разница, чьи это брюки? Надень их, хорошо?
Я видел какие-то цветные пятна повсюду. Я заметил их несколько мгновений назад, но решил, что это разбрызганная кровь. Теперь я понял, что это люди. Нас окружили люди, они были повсюду. Толпа — и это вполне естественно — хлопнула вслед за дракой, за мной и Буллом.
Булл, кажется, начинал соображать. Наконец-то до него дошло. Он удивленно огляделся, опустил взгляд вниз, на себя, как-то странно мигнул мне, снова повернул голову влево-вправо.
Потом нацепил на себя смущенную, где-то даже обаятельную улыбку — кроме нее, ему в данный момент «нацепить» было нечего, — высоко поднял голову и сказал потрясающую фразу. Во всяком случае, мне она показалась потрясающей.
— Друзья, — серьезным тоном произнес он, — надеюсь, вы этому не верите.
Потом склонил голову набок, словно задумавшись, это ли он хотел сказать. Раз — и исчез.
Правда, не совсем. Он просто ушел в номер 8. Но ушел. Хлопнула дверь и со скрипом открылась вновь. Я направился вслед за ним.
И прямиком к дивану.
Одна рука Мисти дрожала. Ее грудь поднималась и опускалась — она дышала. Длинные ресницы затрепетали. Слава богу, подумал я, она жива, все еще жива.
И, как ни странно, Джерри Вэйл тоже.
Он не шевелился — был без сознания; на его губах пузырилась пена. Он еще дышал. Конец сабли торчал в правой части его живота, прямо под ребрами; она не пронзила его сердце, но все внутренности были распороты, так что ему оставалось жить всего несколько минут. Удивительно, что он до сих пор не умер.
В комнату вошел Орманд Монако — бледный, всклокоченный, но все же он держал себя в руках.
Я ничего не сказал, просто показал на кровать, а потом на Джерри Вэйла, пригвожденного к стене.
— Он еще жив, — сообщил я. — Среди этой толпы есть доктор? — Я вздохнул. — Думаю, нам понадобятся и несколько шерифов.
Монако вышел за дверь, что-то крикнул, отдавая приказы, и снова вернулся в комнату. Он закрыл дверь, приставил к ней стул и спросил:
— Не хотите ли еще что-нибудь добавить, мистер Скотт?
— Добавить? К чему?
— К тому, что вы сказали во дворе. Мистеру Харперу.
— О, так вы все слышали?
На его худощавом лице промелькнуло грустное, печальное выражение с оттенком покорности судьбе.
— По-моему, вас слышали даже на вершине горы. Может быть, для вас это прошло незамеченным, но вы и не говорили нормальным голосом. Более того, вы не кричали нормальным криком…
— Да, — сказал я. — Теперь вспомнил. Я пришел к следующему выводу — я продолжаю то, о чем кричал: когда Джин увидела Джерри Вэйла, она узнала в нем своего мужа. Не бывшего мужа, поскольку они не были разведены. Он просто сбежал от нее. Вы сами говорили мне, что она интересовалась Нейрой, когда приехала сюда, и была крайне обескуражена, когда вы сообщили, что рядом с Нейрой стоит ее муж. Насколько я помню, она нервно спросила: «Она его жена?» Что кажется вполне естественным, если Джин знала, что сама является его женой.
Монако кивнул, прижав тонкие пальцы к седым вискам:
— Значит, последующие вопросы мисс Джакс были направлены на сбор информации. Она пыталась как можно больше узнать об Эфриме.
— Совершенно верно. Когда ей стало известно, что его карманы битком набиты деньгами, она решила их немного опустошить. Если Джин была замужем за Джерри — который, следовательно, незаконно женился на дочери Сардиса, — значит, у нее на руках были солидные козыри и, воспользовавшись ими, она могла заиметь кругленький счет в банке. При помощи небольшого шантажа. Особенно если учесть, что Нейра Вэйл ждала ребенка от Джерри.
— Звучит довольно логично, мистер Скотт. Однако есть ли у вас какие-нибудь улики, какое-нибудь вещественное доказательство?
