Ли Чайлд - Джек Ричер, тлт Личный интерес
Я по этой части настоящий мастер, но оказалось, что и Кейси Найс неплохо справляется с ожиданием. Она продолжала бодрствовать, что было самым главным, умела отдыхать, не смотрела слишком внимательно, но наблюдала за происходящим так, что сразу заметила бы какое-то движение. Однажды она воспользовалась ванной комнатой, и я вспомнил о таблетках, но ничего не стал говорить.
– Ты не чувствуешь себя плохо из-за того парня? – задала она неизбежный вопрос.
– Какого парня?
– Который умер.
– Ты имеешь в виду, которого я хладнокровно убил?
– Ну да.
– Он был не слишком крутым.
– Но ты чувствуешь угрызения совести?
– Нет, – ответил я.
– Правда?
– А ты?
– Немного.
– Но ты ничего ему не сделала.
– И все равно.
– У него был выбор, – сказал я. – Он мог помогать старушкам переходить улицу, мог работать волонтером в библиотеке. Думаю, у них здесь есть библиотека. Он мог собирать деньги для голодающих в Африке или для любых других, кто в этом нуждается. Он мог совершить много хороших поступков. Но он поступил иначе. Он сделал другой выбор. Он решил вымогать деньги и причинять людям боль. А потом открыл не ту дверь, и то, что с ним случилось, – его проблема, а не моя. К тому же он был бесполезным. Он лишь напрасно переводил хорошую еду. Слишком глуп, чтобы жить.
– Глупость не является преступлением, за которое полагается смертная казнь. К тому же здесь ее нет.
– Теперь есть.
Кейси ничего не ответила, и мы снова погрузились в молчание. Стало темнеть, и над парковкой загорелась желтая ртутная лампа. Она висела на высоком столбе и освещала большую часть черного фургона. Приезжали другие машины, парковались и снова уезжали. Все водители смотрели на черный фургон и тут же отворачивались. Сначала я решил, что они знают, кому он принадлежит, поэтому испытывают тревогу. Потом понял, что для этого должна быть другая причина.
– Должно быть, наш пленник стучит по стенкам и кричит, – сказал я.
Это было ошибкой с моей стороны. Мне бы следовало ему сказать, чтобы он помалкивал. Или позаботиться о том, чтобы он не мог кричать. Теперь это могло сбить мои временны́е расчеты. Мне не придется ждать целый день. Два часа, не больше. Но пока я не заметил среди жителей Ромфорда желающих сыграть роль доброго самаритянина. Никто не попытался помочь парню. Все отворачивались и поспешно покидали стоянку. Еще одно доказательство отсутствия любви или лояльности к тиранам, я полагаю.
– Я хочу есть, – сказала Кейси Найс.
– Уверен, что в пределах квартала можно где-нибудь поесть. Кебаб, жареный цыпленок, пицца, гамбургеры, что пожелаешь. Такое впечатление, что здесь столица быстрого питания.
– Нам следует что-нибудь купить?
– Ешь, когда представляется возможность. Это золотое правило.
– Ты голоден?
– Немного.
– Что ты предпочитаешь?
– Пицца, – ответил я. – С сыром. Тогда меньше шансов получить крысу или голубя. Или кошек с собаками.
– А что ты будешь пить?
– Все, что угодно, сделанное на фабрике и в запечатанных контейнерах.
– Мне не будет грозить опасность?
– Тут многое зависит от того, что ты закажешь.
– Я имела в виду другое – можно ли здесь гулять.
– Ты опасаешься, что тебя ограбят?
– Я не хочу, чтобы меня нашли «Мальчики Ромфорда».
– Они нас не ищут – им кажется, что они нас поймали.
– Есть разница между активными поисками и случайной встречей.
– Если б тебе пришлось описать себя в семи словах, что бы ты сказала?
– Психически или физиологически?
– Ну, если нас описал шофер микротакси.
– Я не уверена.
– Женщина среднего роста, волосы собраны в хвост, коричневая кожаная куртка. Вот что он сказал. С ростом и полом ты ничего сделать не сумеешь, но можешь распустить волосы и снять куртку. Тогда ты превратишься в женщину двадцати с лишним лет в джинсах и футболке. Здесь таких сотня тысяч. Ты будешь как за каменной стеной.
Кейси Найс подняла руки, сняла резинку, которая удерживала волосы, тряхнула головой, и те рассыпались по плечам. Потом стащила куртку сначала с одного плеча, потом с другого, бросила на кровать и повернулась ко мне.
Была ли она похожа на Доминик Кол? И да, и нет. На самом деле нет, ведь у Кейси Найс были скандинавские гены, а у Кол – средиземноморские, более темная кожа, более темные волосы и глаза. В те несколько недель, которые я ее знал, в Вашингтоне установилась жара, невероятная даже для округа Колумбия летом, и ее кожа с каждым днем становилась все более коричневой и пыльной. Чаще всего она носила шорты и футболки. Именно футболка связывала ее с Найс. У Кол футболка была оливково-зеленой, а у Найс – белой, но тонкая ткань не скрывала тел молодых тренированных женщин, находившихся в прекрасной форме, – стройные, гибкие, с гладкой кожей, а потому похожие. Во всяком случае, внешне. Но внутри они отличались друг от друга. Там, где Найс была робкой, Кол становилась дерзкой, совершенно уверенной в своих возможностях, готовой победить весь мир.
Это ее не спасло.
– Будь осторожна, – сказал я.
– Я вернусь через десять минут, – обещала Найс.
Она ушла, и я слышал звук ее удаляющихся шагов. Я на секунду отошел от окна, засунул руку в карман ее куртки и вытащил оранжевую пластиковую бутылочку.
В ней осталось три таблетки.
Глава 29
Я сидел в одиночестве и наблюдал за маленькой парковкой, где происходило одно и то же. Водители парковали машины, выходили, смотрели в сторону черного фургона, пугались и теряли уверенность, потом отводили глаза и поспешно скрывались в магазине. Через несколько минут они возвращались и быстро уезжали.
Прошло десять минут, но Кейси Найс не вернулась.
Небо на фоне фонаря стало совсем темным, спустился ночной туман, на черном фургоне появились капли росы. Периодически он начинал раскачиваться. Живой громила внутри впал в отчаяние. Может быть, хотел в туалет.
Прошло пятнадцать минут, но Кейси Найс так и не вернулась.
Наконец очередной водитель припарковал свою машину, вышел, посмотрел на черный фургон, но не стал уходить. Это был молодой парень лет двадцати, стриженный под горшок, со смазанными каким-то жиром волосами. Он осторожно шагнул в сторону фургона, склонил голову набок и прислушался. Потом сделал еще один шаг, со стороны водителя заглянул внутрь кабины, обошел капот и посмотрел через ветровое стекло.
Затем он вытащил из кармана сотовый телефон. Наверное, работает по контракту, хочет доказать свою полезность. Он прислушался – очевидно, живой парень из фургона диктовал ему номер – и сделал звонок.
У меня за спиной повернулся ключ, и в номер вошла Кейси Найс с двумя коробками пиццы и тонким пластиковым пакетом с влажными банками содовой.
– Всё в порядке? – спросил я.
– Пока да, – ответила она.
Я кивнул в сторону окна:
– Какой-то парень только что сделал звонок.
Она поставила наш обед на туалетный столик и повернулась к окну. Молодой парень продолжал говорить по телефону, наклонился и прочел номер фургона. Затем отвел телефон в сторону ото рта и прокричал вопрос, наклонившись к кузову и прижав ухо к фургону, чтобы выслушать ответ. Вероятно, имя громилы, которое парнишка повторил в телефон.
– Почему он не разобьет окно или не взломает дверь? – спросила Кейси Найс.
– Ты думаешь, он знает, как это сделать?
– Уверена, что знает. Ты только посмотри на него… Впрочем, не следует полагаться на стереотипы.
– Думаю, он получает указания по телефону – и ему сказали, чтобы он этого не делал. Мы живем в жестоком мире. Здесь не бывает проигравших героев. Они не справились с заданием. Они не стоят того, чтобы портить фургон. Кто-нибудь привезет запасной ключ.
– Как скоро?
– Через пять минут, – ответил я. – Может быть, десять. В любом случае достаточно быстро. Им наплевать на своих людей, но они захотят узнать, что случилось.
Я встал со стула и открыл коробку с пиццей. Обычный сыр, белое тесто, немного раздувшееся и почерневшее от духовки, размером заметно меньше, чем гигантские колпаки для автомобильных дисков, которые продают в Америке.
– Спасибо за обед, – сказал я, как меня научила мать.
– Не стоит благодарности. – Кейси взяла свою пиццу, и мы оба съели по куску.
Она купила ледяную «Кока-колу». На стоянке паренек закончил говорить по телефону и теперь ждал, притопывая ногами, чтобы согреться. Естественно, он рассчитывал на поздравления и бонус.
Звякнул телефон Найс.
– Я получила текстовое сообщение, – сказала она. – От генерала О’Дея. Он хочет знать, почему мы не находимся на месте.
– Скажи, что мы отдыхаем.
– Он знает, что мы не в отеле. Благодаря GPS.
– Скажи, что мы в кино. Или в театре. Или в музее. Скажи, что мы повышаем свой культурный уровень. Или делаем маникюр. Скажи, что мы в сауне.
– Он знает, что это не так. Он уже наверняка проверил карты «Гугла», и ему известно, где мы находимся.
