Эд Макбейн - Три слепых мышонка
— Десяткам людей.
— Расскажите мне о них.
— Все мои друзья знают об этом, — ответил Лидз. — Многие выходили вместе с нами в море. Но они не станут подводить меня под убийство.
— Откуда такая уверенность?
— Если человек не может доверять своим друзьям, значит, это не друзья.
— И тем не менее, будьте добры, прямо сейчас набросайте имена тех, кого вы брали в море, кто был в курсе ваших дел.
— Хорошо, — обреченно произнес Лидз. По всей видимости, его охватило полное отчаяние; вероятно, он считал все усилия адвоката бесполезной затеей.
— Мой помощник сообщил, что проникнуть в ваш дом можно даже с помощью консервного ножа. Собственно, даже нож — лишнее. Вы уверены, что в ночь убийства входные двери были закрыты?
— Не уверен.
Его голос выдавал абсолютную безнадежность. Казалось, что он мысленно ощущал себя привязанным к электрическому стулу, около которого стоял человек в черном облачении и колпаке с прорезями для глаз в ожидании, когда можно будет захлопнуть дверь и включить рубильник.
— Вы обычно запираете двери на ночь? — спросил Мэтью.
— Не всегда, — ответил Лидз. — Мы живем в стороне от города, там не страшно. И потом, Нэд спит во флигеле около дороги, если что, он бы услышал…
— Нэд?
— Брат Джесси. Наш управляющий. Нэд Уивер.
— Ваш управляющий?..
— Да, мой шурин. Девичья фамилия моей жены — Уивер. Джессика Уивер. Нэд работает у нас с…
Он сделал небольшую паузу. Мэтью и внимания бы не обратил на это, но он слишком напряженно слушал Лидза.
— …прошлого лета, — закончил Лидз.
Мэтью внимательно поглядел на него.
Лидз поднял голову.
«Что-то тут не так», — решил Мэтью.
— Значит, вы не закрываете двери, потому что во флигеле живет брат вашей жены? — спросил он.
— Он крепкий парень, — сказал Лидз.
— Где расположен флигель?
— Почти у дороги.
— Это далеко?
— Ярдов двести-триста.
— Следовательно, при желании кто-нибудь мог проникнуть в дом через незапертые двери? Нэд вряд ли бы услышал, верно? И Нэд мог ничего не услышать.
— Вполне вероятно. Но разве такое можно предугадать, я имею в виду вторжение…
— Давайте выразимся точнее: совсем не трудно войти в открытую дверь.
— Да, конечно, но у загородной жизни свои законы.
— Вы правы, мистер Лидз. Скажите, пожалуйста, вы не могли отдать ключи от «кадиллака» ремонтникам?
— Да, я оставлял.
— Вы отдали им всю связку?
— Конечно.
— А ключи от дома могли оказаться в этой связке?
— Скорее всего да.
— Значит, ключи от дома оказались в гараже?
— Ну… да. Я чиню там машину с незапамятных времен, у меня нет причин им не доверять.
— И ключи от дома доверяете?
— Я уверен, что Джимми не держит ключи на видном месте. Я видел у него на стене закрытый сейф.
— Джимми?..
— Джимми Фаррелл. Владелец гаража.
— Как называется гараж?
— «Силверкрест Шелл». Это по шоссе Трейл.
— А не могли в этой связке оказаться какие-либо другие ключи?
— Мне кажется, там были ключи от машины Джесси.
Мэтью вновь внимательно посмотрел на него.
— У меня на брелке тугое кольцо, очень трудно снимаются ключи, — ответил Лидз.
Мэтью продолжал его изучать.
— Это действительно так.
— Что мы имеем, — подытожил Мэтью. — Получается, что кто-то мог позаимствовать ваши ключи из гаража…
— Нет, я уверен, что Джимми запирает ключи в сейф.
— Однако гипотетически ключи могли оказаться в чужих руках и преступник мог свободно отомкнуть дверь…
— Я думаю, что да…
— …он также мог позаимствовать машину вашей жены.
— В принципе, да.
— Кто-нибудь знал о вашем намерении отвести машину в мастерскую?
— Трудно сказать. Вероятно, я говорил об этом…
— Друзьям?
— Да, наверное…
— Мне нужен список ваших друзей, мистер Лидз, тех, кто был в курсе ваших дел.
— На ферме все знали, что «кадиллака» нет в гараже. Но вряд ли кто-нибудь располагал сведениями, в какую мастерскую я его отвез.
— Надеюсь, ключи от лодки были не в другой связке?
— Конечно, конечно.
— Я так и решил. Какие у вас ключи? С нетонущим брелком?
— Да, в форме буйка…
— Он полый внутри?
— Да.
— Внутрь можно упрятать регистрационный номерок?
— Да. Он у меня красно-белый.
— А у меня бело-зеленый. Где вы держите ключ, мистер Лидз?
— У себя в кабинете, на ферме.
— Где расположен кабинет?
— Неподалеку от входной двери, две ступеньки ведут вниз, там мой кабинет.
— И ключи у вас всегда на одном месте?
— Рядом с дверью, ведущей в гараж, я вбил в стену медный крючок, на который мы и вешаем ключи от машин и от лодки.
— У вас был дубликат ключа от лодки?
— Один.
— Где вы его держали?
— На лодочной станции. Мало ли что…
— Других дубликатов не было? Только два ключа, у вас в кабинете и на лодочной станции?
— Да.
— Вы не могли бы припомнить, куда повесили ключ после того, как вернулись с прогулки, на обычное место?
— Да.
— Как вы думаете, он еще там?
— Понятия не имею. Меня арестовали на следующее утро.
— Джессика мне покажет, где искать ключ, если я обращусь к ней?
— Ну конечно. Он на стене.
— Кто еще знает о том крючке?
— Ну вы же понимаете…
— Что именно?
— Мы с друзьями собирались у нас на ферме, прежде чем выйти в море.
— Ну и…
— В самом конце приготовлений я снимал ключ со стены. Многие это видели. Чего тут скрывать? Тоже мне секрет — ключи от лодки. — Лидз подернул плечами. — Разве такое наперед предугадаешь?
— Не предугадаешь, — согласился Мэтью.
Заранее трудно представить, что будешь замешан в деле об убийстве, подумал Мэтью. Лишь впоследствии обретут важность такие детали, как ключи от дома и от красного «масерати». Только когда начинаешь прокручивать события назад, понимаешь, сколько людей могли проникнуть в дом, открытый, как Мексиканский залив. Что чужак вполне мог прихватить ключи от лодки и машины. В принципе, любой мог поехать на лодочную станцию на красном «масерати», который видел на причале Стаббс. Кто угодно. Иными словами, кто угодно — значит, никто.
Мэтью тяжело вздохнул.
— Мистер Лидз, — произнес он. — Ко мне обратилась Патрисия Демминг…
— Кто такая Патрисия Демминг?
— Помощник прокурора.
— Ах да.
— Она предлагает сделку, — продолжал Мэтью. — Я обязан поставить вас в известность.
Лидз молча кивнул.
— Вы возьмете на себя три убийства…
— Я никого не убивал, — спокойно возразил Лидз.
— Вы признаете себя виновным в трех убийствах, вам дают по совокупности один срок, и мы подаем прошение о смягчении приговора.
— Что это такое?
— В случае согласия судья приговорит вас к пожизненному заключению.
— Но я же их не убивал.
— Вы освободитесь через двадцать пять лет.
— Мне будет шестьдесят шесть лет.
— Зато вы останетесь в живых.
— Господи, я не убийца.
— Что мне ей ответить?
— Посоветуйте, чтобы убиралась ко всем чертям.
— Это я и хотел от вас услышать, — сказал Мэтью. — Спасибо.
Мэтью подошел к таксофону возле здания управления общественной безопасности и по памяти набрал номер прокуратуры, попросив к телефону Патрисию Демминг. Она подошла довольно быстро.
— Привет, — произнес приятный голос.
— Алло, Патрисия, — сказал он. — Я только что разговаривал с моим клиентом.
— И что же?
— Он просил вам передать, что никого не убивал. Он отказывается от сделки с вами.
— Жаль, он поступает опрометчиво, — погрустнела она.
Казалось, она искренне опечалена.
— Дело не в том, что он отказался. Он абсолютно уверен в своей невиновности. Он не убивал вьетнамцев.
— У нас сложилось противоположное мнение, — изменила тон Патрисия.
— Суды как раз и существуют для выяснения истины, — не стал выходить из себя Мэтью.
— Ну, что же, это выяснили, — сказала Патрисия неожиданно севшим голосом. — Вам придется доказать это в суде.
— Постойте, вы переворачиваете все с ног на голову. Мне казалось, что ваша обязанность представить доказательства…
— Я постараюсь вам угодить, — съязвила она. — Всего доброго, Мэтью.
В трубке щелкнуло. Мэтью посмотрел на часы. На толстом металлическом шнуре в пластиковой оболочке — даже странно, что в наше время повсеместного и бессмысленного вандализма он сохранился — висел телефонный справочник. Мэтью полистал его и отыскал номер мастерской «Силверкрест Шелл», опустил двадцать пять центов и взял трубку. Молодой голос сообщил ему, что Джимми Фаррелла уже не будет. Мэтью назвался и пообещал позвонить завтра.
